В зимний период 1910/11 года в Ардебильском отряде было несколько случаев нападения на русские разъезды и патрули, сопровождавшие обозы по военной дороге Астара—Ардебиль. В конце февраля 1911 года кочевники одного из диких племен убили шесть солдат 206-го пехотного Сальянского полка и надругались над их трупами, а 17 декабря шахсе-вены обстреляли наш разъезд, ранив одного солдата Мингрельского полка и трех казаков, сами курды понесли в перестрелке значительные потери¹⁸².

Ардебильский отряд играл главную роль при серьезных столкновениях с шахсевенами, начальник его, генерал-майор А.П. Фидаров, прекрасно знал местные языки, обычаи и нравы персов и персидскую армию еще по слркбе в Казачьей Его Величества Шаха бригаде.

В апреле 1912 года небольшой отряд генерала Фидарова (начальник штаба отряда — Генерального штаба капитан Масловский) в составе батальона Сальянцев, двух сотен Лабинцев и двух горных орудий выступил в горы Багров-дага для наказания кочевников. После месяца преследования в труднодоступной местности с нанесением противнику коротких ударов, оставив весь колесный транспорт в Астаре, через пропасти и заросли деревьев, отряд разгромил племя гялышей с большими для них потерями и навсегда отбил охоту нападать на русские войска.

В 1912 году действия отряда, в котором сосредотачивалось следующее количество войск¹⁸³: пехоты — 12 рот по 100 человек — 1200 штыков, кавалерии — 10 сотен того же состава — 1000 шашек, артиллерии — 10 горных орудий и 8 вьючных пулеметов, происходили по приведенной тактической схеме.

400 человек пехоты и две сотни конницы при двух пулеметах генерал Фидаров оставлял на охранение базы, дороги Астара—Ардебиль и коммуникационной линии Ардебиль—Дыман. Остальными войсками запирал проходы долины и перевалы на прямой линии на запад от Дымана до реки Карасу и затем по Карасу на север. Таким образом, шахсевены, находящиеся весной на Мугани, оказывались отрезанными от своих летовок (летних кочевий) на Савелане и с наступлением жары должны были или силой пробиваться через наши войска, которые встречали их пулеметами и артиллерией, или же подчиниться.

Ш-

Взятие крепости Киранда Лабинцами и Шемахинцами

Вывод из Персии некоторых русских частей (например, 1-го и 3-го Кавказских стрелковых полков¹⁸⁴) и малочисленность выполняющих свои задачи отрядов подстегивали курдов к нападению на российские войска «для отмщения понесенных ими неоднократных поражений».

«Императорский телеграф в Ливадии

Передано из Ардебиля 11 апреля 1912 г.

Получено в Ливадии 12 апреля 1912 г.

Его Императорскому Ъеличеству

Партия Капитана Масловского, производившая работы по исправлению карт и съемки в районе Херов и сопровождаемая сотней в составе 4 офицеров и 84 казаков при подходе б апреля к селению Сен-джава, подверглась обстрелу со стороны названного селения и укрепления возле него, перестрелка продолжалась с 6 до 8 часов вечера. К вечеру партия была окружена и, пользуясь темнотой ночи, прошла сквозь окружающих шахсевен к северу. Получивши донесение о присылке патронов, мною было выслано на подкрепление: сотня казаков в составе 62 человек, 15 человек пехоты, посаженных на лошадей, два горных орудия и патроны с приказанием наказать дерзнувших напасть шахсевен.

Шахсевены, очистив окружающие селения, укрепились в крепости селения Киранда и на прилегающих высотах, решив упорно обороняться. Отряд Капитана Масловского ночным движением подошел к селению, и на рассвете передовые части отряда были обстреляны разведочными партиями шахсевен. Продолжая наступление, после семичасового боя, атакою взяты крепость и все позиции противника. Наши потери: Хорунжий 1-го Лабинского генерала Засса полка Бабиев ранен в живот не опасно для жизни, убиты 2 казака, ранены серьезно 2 казака, легко ранено 6 того же полка. Противник потерял убитыми и тяжело раненными более 100 человек, легко раненными не известно, в числе убитых наиболее сильные главари Шюкюрхан с двумя сыновьями... противник примерно наказан, рассеян. Генерал-Майор Фи-даров»^т.

По воспоминаниям генерала Масловского мы можем восстановить детали этого сражения¹⁸⁶. К ночи первого дня, по прекращении боя, в отряде — сотня 1-го Лабинского полка подъесаула Лопаты¹⁸⁷ — осталось по 10—15 патронов на человека. В строю было всего 75 человек при 5 офицерах, считая Масловского. Полагая, что на следующий день все могут погибнуть в неравном бою с противником, имеющим двадцатикратное превосходство, ночью решили прорваться сквозь окружающее кольцо кочевников. Сотник Фостиков, обладающий замечательным зрением и наблюдательностью, еще днем заметил узкое ущелье с крутыми берегами, не занятое курдами. В полной темноте офицеры обошли людей и объяснили, что будет предпринято и что надо делать. Сорванной травой подвязали подковы лошадей, обмотали, чем могли, шашки, чтобы не стучали о стремена. Было приказано не курить и не разговаривать. Предупредили, что, если кто на пути сорвется, сотня не будет останавливаться и задерживаться, чтобы не губить всех.

Шли очень долго. Выйдя за ночь из кольца, решили, что оставлять происшедшее без наказания нельзя. Отправив проводника к генералу Фидарову с просьбой о подкреплении, тем временем собрали сведения. Выяснилось, что у противника было более 2 тысяч человек и они сосредоточились у сильной крепости Киранда (в записках Масловского название персидской крепости — Керянда) к востоку от селения Сенджава, у подножия Багров-дага. На следующий день прибыли на подмогу еще 1 сотня Лабинцев, 2 конно-горных орудия, 15 человек пехоты Шемахинцев, посаженных на коней, конная команда сапер и патроны. Выступив в ночь, на рассвете подошли к крепости. Отряд был замечен охранением противника, которое открыло огонь.

Крепость представляла собой замок с тремя угловыми башнями (его входные ворота были со стороны, обращенной к горам) с громадным садом, окруженным глубокой канавой с валом, за которым засели курды. Из бойниц, башен и стен противник вел интенсивный огонь, так же как и из сада. На склонах Багров-дага были видны курды, залегшие за камнями, выступами и другими укрытиями в несколько ярусов.

Открыв артиллерийский огонь, отряд начал продвигаться к крепости и саду, но шагах в шестистах от противника, вследствие сильного огня, цепи залегли. Особенно докучала стрельба из замка, по которому огонь наших орудий был совершенно безвреден: мелинитовые гранаты оставляли лишь царапины на чрезвычайно плотных стенах.

Увидев, что цепи не двигались, капитан Масловский прошел к ним и объяснил командирам взводов, что будет открыт сильный артиллерийский огонь по склонам гор и саду и, как только он прекратится, всем немедленно бросаться в атаку. «Пристыдил казаков, что мешкают, и, видя, что командир одного из взводов хорунжий Бабиев совершенно открыто стоит спокойно, подошел к нему и сказал, что уверен, что он с взводом будет первым в саду».

Все так и было исполнено. Артиллерия открыла огонь, попадания были удачны. По склонам Багров-дага шрапнель разрывалась над группами верховых, спешивших отступать; лошади опрокидывались, люди падали. После артиллерийского огня цепи поднялись и бросились в атаку. Бой продолжался врукопашную. Казаки с шашками наголо и пехотинцы ворвались в крепость и после упорного сопротивления изрубили почти всех зачинщиков, кроме нескольких сдавшихся. В крепости и саду противник оставил 157 убитых. Подходя к селению, куда уже ворвались казаки и пехотинцы, капитан Масловский увидел хорунжего Бабиева, которого вели под руку. «На вопрос, куда ранен, он ответил — в живот».

При возвращении весь Ардебильский отряд во главе с генералом Фидаровым, консул Беляев, персидский генерал-губернатор и множество городских жителей вышли за город и торжественно, с криками «ура» и хором трубачей, встретили Лабинцев и Шемахинцев.

Бой под Ардебилем 22 мая 1912 г.