В течение боя хорунжий Агоев два раза получал от вице-консула записки. В первой, при наступлении с северо-востока, вице-консул приказывал ему отступить, а во второй, около 18 часов, консул уже советовал командиру с взводом отойти в Гулистан, чтобы дать отдых усталым казакам.

Молодой двадцатишестилетний офицер ясно понял, где кончается сфера действий консула и начинается ответственность его, как офицера и начальника.

В первом случае хорунжий Агоев вместо отступления избрал маневр — настойчивое исполнение первоначально поставленной себе

задачи, стараясь как можно лучше использовать местность и выиграть дело малой кровью. При второй попытке вмешательства хорунжий Агоев на предложение отдохнуть ответил словами, полными достоинства, что «казаки его не устали, а рвутся в бой» и что «он намерен штурмовать позицию при наступлении сумерок»²⁴³.

Посланные хорунжим Агоевым три казака прибыли в лагерь в селении Сир в 15 часов, причем у одного из них от быстрой езды пала лошадь. Получив донесение, начальник Урмийского отряда полковник князь Вачнадзе²⁴⁴ немедленно отправил для поддержки отряд под командой подполковника 5-го Кавказского стрелкового полка князя Павлено-ва²⁴⁵ в составе двух рот и команды разведчиков, двух взводов 1-го Горско-Моздокского полка ТКВ и двух орудий.

В 16 часов новый отряд выступил из селения Сир, пройдя 45 верст за 15 часов, из которых 33 версты в темную ночь по плохой, частью вьючной дороге, и прибыл в селение Гулистан 16 июня в 7 часов утра. Не доходя версты до этого селения, отряд был встречен вице-консулом Голубиновым, который сообщил начальнику отряда, что предводитель курдов Абдулла-бек отступил к селению Диза, и просил поторопиться с наступлением, чтобы не дать тому уйти в Турцию.

Подполковник князь Павленов, дав отряду получасовой отдых, в 7.30 выслал для рекогносцировки селения Дизы полусотню казаков и команду разведчиков. Рекогносцировка показала, что окраина селения занята цепью курдов и что ими заняты также дома и башни. Полусотне сотника Сосиева²⁴⁶ приказано было действовать на левом фланге, а взводу хорунжего Агоева — на правом. Артиллерия открыла огонь, но существенных разрушений построек произвести не удалось: мелинитовые снаряды или производили разрушение внутри зданий, или разрывались уже на вылете из построек. Наступление происходило при сильном огне на совершенно ровной и открытой местности. Был ранен подполковник князь Павленов. Атаку отложили до утра. Ночью курды оставили селение Диза, потеряв 31 убитыми и 11 тяжелоранеными²⁴⁷.

Дивизион Горско-Моздокского полка под Балюланом, Убийство русского консула

Спустя месяц после боя у Дизы-Мергеверской казаки Горско-Моздокского полка вместе с Полтавцами и Ширванцами участвовали в деле под селением Балюланом.

В приказе²⁴⁸ начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии генерал-лейтенанта Баратова²⁴⁹ подробно описываются отважные и молодецкие действия дивизиона Горцев из 2-й и 3-й сотен под командой временного командующего полком войскового старшины Склярова²⁵⁰. 13 июля после 16 часов начальник Азербайджанского отряда генерал-майор Воропанов получил срочную телеграмму от консула в Урмии. В ней сообщалось, что тергеверские беки Курдобек и Пиробек ограбили селения Шейбаны и Туляки и осадили селение Мована, где защищалось 30—40 христиан-айсоров. Воорркенные винтовками, айсоры засели в церкви, отстреливаясь от нападавших курдов. Эти сведения подтвердил прибывший в лагерь селения Сир глава православной Урмийской миссии архимандрит Сергий.

В Тергевер для освобождения осажденных и вооруженного наказания кочевников, в случае оказания сопротивления, немедленно двинулся Урмийский отряд. В его состав входили: 7 рот 5-го Кавказского стрелкового полка, команда разведчиков, 4 пулемета и полковая команда связи; команда связи 84-го пехотного Ширванского полка, 2 горных орудия; 5 взводов 1-го Полтавского полка ККВ и 2 сотни 1-го Горско-Моздокского полка ТКВ.

Отряд выступил тремя колоннами, выдвинув дивизион Горцев впереди правой колонны с задачей его сотням захватить пути, ведущие в Турцию, и освободить айсоров, осажденных в селении Мована. Донесения, по мере выяснения обстановки, требовалось посылать на Кяль-гур-Ангар, в который предполагал двигаться начальник отряда с правой колонной.

Ночным маршем казаки прошли Урмию в 20 часов, Ангар в 21 час и 14 июля в 3 часа 20 минут достигли Мованы. Курдов в селении не оказалось, из опросов местных жителей выяснилось, что Пиробек находился в Балюлане, а Курдобек в Амби. Свои семьи и все имущество курды отправили в горы и в Турцию и поджидали русских солдат и казаков с винтовками в руках.

В 3 часа 45 минут головной дозор казаков донес, что Балюлан занят курдами. Оценив обстановку, для охвата селения с обеих сторон войсковой старшина Скляров выслал с правой стороны 3-ю сотню, а с левой — 2-ю. Как только сотни наметом подошли к западной окраине селения, из него раздались выстрелы. Казаки быстро спешились, рассыпались в цепь и открыли огонь. Вслед за выстрелами из Балюлана курды начали стрельбу со всех окружающих предгорий и из селения Харулан.

Под перекрестный огонь противника сразу попала 3-я сотня. Но курды, занимавшие Балюлан, обозначив выстрелами тревогу и, по-видимому, предупредив своих, тотчас бежали из селения на запад в горы.

2-я сотня прошла через селение не задерживаясь, но едва казаки вышли на окраину — по всей линии завязалась перестрелка, число курдов быстро увеличивалось. В 5 часов 15 минут утра был ранен казак 2-й сотни, а через 15 минут в 3-й сотне убит сотник Баев. Как только выяснилось, что 3-я сотня попала под перекрестный огонь, взвод 2-й сотни хорунжего Келеушева²⁵¹ тотчас же направили для усиления 3-й сотни. Ряды неприятеля росли — курды все прибывали со своих кочевок и усиливали огонь, но стремительного движения сотен они не выдерживали и отходили в горы. Тогда, чтобы казаки, преследовавшие курдов, не зарвались, войсковой старшина Скляров подал сигнал «сбор».

Заметив отход наших цепей к Балюлану, курды снова перешли в энергичное наступление. Казаки, пополнив запас патронов, бросились вперед и погнали курдов в горы. Кочевники настолько быстро отступали, что, не считаясь со своим обычаем забирать с собой тела убитых, бросили их, не успев снять с трупов оружие и патроны. Огонь по всей цепи стал затихать. К 7.30 дело было закончено. Скляров собрал казаков, выставил три полевых караула и приступил к выяснению потерь. Дивизион потерял убитым сотника Баева, тяжело раненным казака Нацвина и легко раненными казаков Медведева, Иванова и Борзенкова; одна была лошадь убита, три лошади пропали без вести.

Серьезное положение сложилось при выносе из цепи убитого сотника Баева. Когда его тело подхватили казаки Сеоев и Евсейченко, разъяренные курды сосредоточили по ним губительный огонь, направив выстрелы в одну точку. На помощь к своим подоспели казаки Борзенков и Иванов, но тут же оба получили по пуле в ноги и вынуждены были положить тело. Сеоев один взял тело Баева, а казак Евсейченко с ранеными пошел к месту перевязки. Сеоев через несколько шагов выбился из сил, нести тело дальше не мог. Положив его, Сеоев осмотрелся, подумал, что отстал, и побежал звать на помощь. Его крик услышал сотник Загиев²⁵², стрелявший по курдам и отвлекавший их от Баева. Вдвоем с урядником Лебедем ползком подобрались они к телу и, чередуясь, на своих плечах, выбиваясь из сил, вынесли убитого к линии 4-го взвода.

В это время часть курдов заняла небольшую высоту западнее взвода, а часть отрезала казакам путь к отходу. Увидев это, сотник Загиев поручил нести тело уряднику Лебедю и подоспевшему на помощь вахмистру Дзодцоеву, а сам с оставшимися казаками взвода перебежками пошел на противника и опрокинул его в овраг.

_ьа,

После боя войсковой старшина Скляров затруднился выделить отличившихся. Офицеры «соревновались» друг с другом в храбрости, стремясь сойтись с противником лицом к лицу. В 2-й сотне хорунжий По-тотня²⁵³ перегонял хорунжего Зверева²⁵⁴, затем хорунжий Зверев — хорунжего Пототню, пока сигнал «сбор» не подравнял их цепей.