Я сам не знал, приеду ли за ней, настолько зол я был. Вся эта ситуация была смехотворной. Я устал от этих игр. Все утро я держался подальше от рабочих, выкапывая пятиметровую яму. Лучший способ выпустить пар. К черту ее, к черту все это дерьмо. Было намного проще, когда она просто делала, что я велел, и не думала. Но тогда она была несчастна. Я никогда не думал о том, что Габриэлла не любит меня. Видимо, раньше меня это не заботило, в отличие от сейчас. Я хотел, чтобы она любила меня, и я хотел любить ее. Сильно, как никогда.

Пот, стекающий по спине, отвлек мое внимание от канавы, которую я так отчаянно рыл. Был уже почти полдень и, если я планировал присутствовать на приеме, нужно было идти. Я не ходил с ней к врачу, когда она вынашивала Офелию. И это не было чем-то неслыханным. Многие мужчины не срывались ради этого с работы.

– Блять, – произнес я, вставляя лопату в землю, и вылез из ямы. – Эй, рыжий, – позвал я парня, который обычно не входил в мою команду. Он же стоял без дела, засунув руки в карманы.

Рыжеволосый побежал, на ходу поправляя меня.

– Джейсон. Меня зовут Джейсон.

– Да, хорошо. Закончи канаву, до столба, потом резкий поворот налево к тому столбу, – проинструктировал я, кивая головой в нужную сторону. Мне было плевать на его имя. Меня волновало то, что я платил ему по часам не для того, чтобы он стоял без дела.

Попросив Пита присматривать за мальцом, чтобы тот не оставался без работы, я сел в машину и, как подбитый щенок, поехал домой к жене. Двадцатиминутная поездка прошла, как в тумане. Я даже не помню ее. В реальность меня вернули две пожилых дамы, осматривающие дом Тришы и Марка. Не таких новых соседей я себе представлял. Будет весело. Я очень осторожно выбирал, кому продавать участки. Молодым и полным жизни, как Татьяна. Триша, Лейла и Кэндес были женщинами, с которыми могла бы общаться. Габриэлла, с другой стороны, не очень.

Хоть в итоге мне и казалось, что она вписалась. Пусть это была только игра, но сыграна она была хорошо. Я фыркнул, увидев, как две пожилых женщины осматривают двор, и понадеялся, что они купят дом. Боже, я знал, что не умею подбирать соседей. Но снова-таки, я выбирал их для Татьяны, а не Габриэллы. Вероятно, ей эти старушки понравятся в отличие от моей первой жены.

Только я собрался с силами зайти в дом и пройти мимо жены без единого слова, как она снова испортила мои планы. Господи. Мне не победить.

– Почему ты плачешь?

– Ты пришел домой. Ты удивил меня.

– Почему ты плачешь?

– Не спрашивай. Просто прими душ и поедем уже.

Я в замешательстве покачал головой и подошел к ней, пытаясь понять, что же мне делать с этой безумной женщиной.

– Так не может продолжаться, Габриэлла. Я рассказал тебе все, потому что люблю тебя, и я хочу постареть с тобой и поседеть, но ты лжешь. Ты скрываешь от меня что-то, и это неправильно. Я ничего не утаил. Ты все знаешь, но не отвечаешь тем же.

– Я не из-за тебя плачу. Я плачу, потому что Морган хуже, чем когда-либо было мне. Дрю монстр. Хуже тебя. Намного.

Я отпрянул от нее, нахмурившись.

– Кто такие Морган и Дрю?

Габриэлла встала с дивана и отошла от меня.

– Это книга. Мне нужно было чем-то заняться, пока я ждала, появишься ли ты.

Я вновь замахал головой, пытаясь понять свою гормональную жену. Я этого не переживу. Слава Богу, она была уже на пятом месяце. Еще четыре лучше девяти. Но мысль о четырех месяцах вызвала головокружение. Ребенок родится раньше, чем мы успеем понять. Осталось мало времени на подготовку.

– Габриэлла, хватит читать эти депрессивные книги, особенно сейчас. Я зол на тебя за то, что ты действуешь за моей спиной, занимаясь чем-то, что вызывает разлад в наших отношениях, но отказываешься говорить мне. Не думай, что я начну жалеть тебя из-за какой-то выдуманной истории. Думай о том, что происходит тут, Габриэлла. О том, что происходит у тебя под носом. Нахрен Дрю и Меган. Беспокойся о своих проблемах.

– Морган.

– Что?

– Ее зовут Морган, а не Меган.

Я тяжело вздохнул и пошел наверх. Не мог больше ничего сказать. Это было новым видом злости для меня. Я не знал, как с ней справляться, но я быстро научился избегать проблемы. Уходить. Намотанные на руку волосы и порка больше не работали. Ей это нравилось. А если она была не в настроении для такого обращения, мне приходилось защищаться. Какого хрена?

Я пытался успокоиться под душем, усиленно натирая себя лавандовой пеной. Не знаю почему, но сладкий запах меня расслаблял. Немного. Мне удалось успокоиться за время душа и бритья. Злиться на нее как раньше не получалось. Габриэлла не станет опускать взгляд в пол просто потому, что я сказал. Больше не станет. Но я снова списывал это на гормоны, вспоминая, как шпионил за ней, когда она вынашивала Фи.

Тогда я установил камеры. Не мог оставить свою дочь с человеком, которого почти не знал, пока не был на 100% уверен, что о ней позаботятся. Я фыркнул, глядя на свое отражение, и провел бритвой вниз по шее. О Роуэн не просто заботились. Она была любима. Каждый раз, когда я проверял камеры с телефона, она читала ей, укачивала ее, купала, играла с ней, всегда была рядом. Габриэлла всегда была ее мамой, и меня не волновала роль Татьяны в ее жизни. ДНК не определяет мать. Это делает любовь.

Излишне говорить, что я не помню никаких всплесков эмоций у нее во время беременности. Ничего. Она делала все, что я ей говорил. И при этом не дралась.

– Потому что она была сломленной, идиот, – сказал я себе резко. Это была правда. Я заслуживал всего, что преподносила мне эта женщина и даже больше, но это не меняет того факта, что где-то мы сошли с пути. Такого не бывает в реальной жизни. Уверен, я смог бы найти парочку фильмов про амнезию, несколько книг, может даже романов, которые читала моя сентиментальная жена, но не такое.

В одну минуту все нормально. Нормально для нас. Я трахал жену, наклонив ее над столом, планировал веселый вечер с девочками, сытый ужин, минет, а потом – БАМ! Поезд слетает с рельс. Моя жена не только не помнила меня, но стала другим человеком. Полной противоположностью. Просто так. Шаг за шагом я узнавал эту новую личность без памяти, потому что она не дала мне выбора. При каждой возможности она бросала мне вызов, она флиртовала со мной, защищала меня, кричала пошлые слова в эйфории, пока я ее трахал, и она любила меня.

Мало было этого, так я еще и влюбился в нее. И все пошло под откос. Все логично. Я влюбился в нее, потому что она не моя жена. На мгновение я поверил, что это настоящая Габриэлла, а не самозванка, на которой я женился. Еще и ситуация с Лейном не могла не повлиять на нее. В моей голове кружили тысячи мыслей, пока я надевал джинсы, на которые Габриэлла пускала слюнки. Также я выбрал ее любимую рубашку. Ту, которую она всегда выбирала для меня, когда мы куда-то ходили. Серая рубашка на пуговицах с черными полосками, которые были почти незаметны при закатанных рукавах. Ну что я могу сказать, я умел манипулировать, особенно ею. Нужно было только пересмотреть стратегии для своей же безопасности.

Спускаясь по лестнице, я встретился с ней взглядом.

– Готова? Нам уже пора, – произнес я беспечно, обувая чистые кроссовки. Есть! Она не сводила глаз с моего тела. Тяжелая физическая работа экономила много времени и денег, которые могли уйти на спортзал.

Габриэлла взяла телефон и сумочку и вышла в гараж, не произнеся ни слова. Я пошел за ней и включил сигнализацию, пока открывалась дверь гаража. Я продолжал говорить спокойно, будто она уже не пускала по мне слюнки. В воздухе витал дорогой одеколон, который я получил на день рождение, но даже не пытался запомнить название. Я знал, что она "клюнула". Я поразил ее, и мне это нравилось. У меня была цель.

– Две пожилые дамы осматривали дом Тришы. Видел их, когда ехал домой.

Габриэлла оценивала меня, но быстро отвела взгляд, когда я повернулся к ней.