Все дело в ней, вот что. Она свела меня с ума, я ничего не понимал, она ни на секунду не выходила у меня из головы.

 Это какой-то абсурд. Я должна была впервые увидеть своего ребенка, а разум занимали только мысли о сексе. С Пэкстоном. Здесь. В этом медицинском кабинете для медицинских процедур.

Напряжение спало, как только мы увидели этого маленького инопланетянина. Пэкстон сжал мою руку, пока мы впервые наблюдали за ним.

– Видите? – спросила Ми, проводя датчиком по низу моего живота. – У него здоровенькое сердечко.

В основном Ми говорила с собой о замерах и прочем. Я была слишком очарована. Это было правдой. Это был наш ребенок. В этом не было никаких сомнений. Это был наш ребенок. Мой и Пэкстона.

Ми двигала датчиком, показывая нам разные части тела нашего малыша – все, кроме пола.

– Ты доносила Фи до полного срока?

Я посмотрела на Пэкстона, ища ответа.

– О, да. До срока. Даже на день больше, – ответил он, пока я пялилась на него, как дурочка.

– Сколько она весила? Я хотела бы, чтобы этот малыш был побольше.

– Это плохо, Ми? Ребенок слишком маленький?

– Нет, и нет, это не плохо. Беспокоиться не о чем. Так сколько весила Фи? – повторила она вопрос, в этот раз уже обращаясь к Пэкстону.

– Она была крошечной, два килограмма сто граммов, но ко времени, как мы забрали ее домой, она весила почти три кило и набирала вес каждый день.

– Ты кормила грудью?

– Нет, она не могла. То есть, она пыталась, но Офелия не принимала грудь.

Ми закатила глаза и повернулась обратно к экрану. Она неодобрительно бормотала под нос, выясняя пол нашего ребенка. Вдруг я стала сомневаться, смогу ли дотерпеть до Рождества.

– Фи была не виновата. Виноваты были ленивые медсестры, которые не хотели, чтобы их беспокоили. Ты можешь кормить грудью, если захочешь, Гэбби. Я бы предпочла это.

– Да, я подумаю об этом, – сказала я, не сводя с нее глаз. Я до ужаса боялась, что она найдет что-то плохое, потому изучала ее взгляд.

На ее лице появилась широкая улыбка, и она посмотрела на нас.

– Как я и подозревала. Я лучше подготовлю видео для рождественского утра.

– Все хорошо? – спросила я, широко раскрыв глаза. Мое тело наполнял адреналин.

– Все прекрасно. Но я хотела бы проверить шейку матки. Ты не против, чтобы я это сделала или мне позвать коллегу?

– Можешь сама, если останешься и доведешь меня до родов, – ответила я, лишь на половину шутя.

– Тебе понравится доктор Бентли. Она еще безумнее меня.

Пэкстон громко вздохнул.

– Отлично. Как раз это я и хотел слышать. Что плохого с врачом, который принял Офелию?

Я толкнула его, хотя хотела ударить.

– Мне он не нравился, у него был странный взгляд, который без остановки блуждал по комнате, когда он говорил.

– Не смейся с человека с "ленивым" глазом.

Я сама закрыла глаза, пока Ми комментировала свои действия шаг за шагом.

– Сейчас немного надавлю, – сказала она, вставляя один палец в меня, а другой нажимая на лобковую кость. И это небольшое давление? Мне было больно.

Я прикусила нижнюю губу, а когда открыла глаза, увидела Пэкстона, все еще держащего меня за руку, и дополнительную причину прикусить губу. Пэкстон определенно возбуждался. Это было заметно. Конечно, я не могла упустить этой возможности и провела большим пальцем по появившейся эрекции, скрытой за нашими руками. Не удивительно, что он стоял, как вкопанный.

– Идеально. Все готово. Можешь одеваться. Откроешь дверь, как будешь готова.

Я кивнула, позволяя ей поднять меня в сидячее положение одной рукой.

– Думаешь, можно сказать об этом детям?

– Ага, у тебя давно уже начался второй триместр. Ребенок родится раньше, чем ты думаешь. Как же я рада за вас!

– Была бы ты так рада, то осталась бы здесь, как мой врач и подруга.

– Я могу быть твоей подругой в любой части мира. Я вернусь.

Ми выскочила из кабинета, и я перевела взгляд на Пэкстона.

– Мы не станем заниматься здесь сексом.

Пэкстон бросил на меня знающий взгляд, после чего подошел к двери и провернул один раз серебряный замок. По комнате раздалось эхо громкого щелчка, и мой муж повернулся ко мне со взглядом сексуального маньяка.

– О да, еще как станем. Ми разрешила, – парировал он, расстегивая джинсы. Я была обречена раньше, чем поняла, что происходит. – Поставь ноги сюда обратно. Мне нужно осмотреть тебя, – предложил он, накрывая мой рот в жарком поцелуе.

Я сдалась. Знала без сомнения, что повинуюсь ему. Я не могла противится ему и тому, что было между нами. Я проигрывала каждый раз. Каждый божий раз. Господи. Я ответила на его поцелуй, проводя руками по его упругому животу, ребрам, а после по сильной спине.

Пэкстон толкнул меня, вынуждая лечь, взялся руками за мои лодыжки и поставил их на подставки, где и хотел их видеть. Вероятно, после этого я отправлюсь в ад. Вместе с ним. Он не только воспользовался холодным устройством, чтобы раздвинуть мне ноги, но и вращающемуся стулу нашлось применение.

Я приподнялась немного, когда он уселся передо мной.

– Что ты делаешь? У нас нет на это времени.

– Есть. Дверь закрыта. У меня есть разрешение, – напомнил он мне и потянулся рукой мне между ног. – Я никогда раньше не видел тебя так близко.

– Ты миллион раз меня видел.

– Но не как врач. Мне нравится. У тебя самая красивая киска из всех, что я видел в своей жизни.

У меня перехватило дыхание, когда я попыталась запротестовать. Проникший в меня палец лишил меня дара речи. Я взмолилась о пощаде, зная, во что это может перерасти.

– Пэкстон, пожалуйста, остановись. Это кабинет врача.

– Тихо, у меня есть разрешение, – повторил он, раздвигая меня двумя большими пальцами.

– Блять, врачи этого не делают, – произнесла я сквозь стон, когда его губы опустились на мой клитор. Всего минута таких ласк заставила бы меня наплевать на неловкость, даже если бы мы были на виду у всех, но они не продлились. Пэкстон не сказал этого, но мне кажется, что ему не понравился вкус смазки, которую использовала Ми. Он встал между моих ног, раздвигая колени в стороны, и ласкал меня рукой, не задерживаясь на одном месте достаточно, чтобы довести до оргазма. Он делал это намеренно. Пэкстон видел, когда я была готова кончить. Он знал, когда остановиться. Мерзавец.

Мне было сложно сдерживать крики и стоны, которые вызывали его прикосновения.

– Ты должна быть тихой.

– Не могу. Трахни меня уже, – взмолилась я, чувствуя кровь на своих зубах. Тишина не входила в наш ритуал оргазма. По крайней мере, пока я себя помню.

Пэкстон вошел в меня, хотя я и не подозревала, что он уже достал его. Он находился в идеальном положении, да и мне не доводилось жаловаться на свою позу.

– Мне нравится эту штука.

– Мы не станем покупать медицинское кресло. Господи, Пэкстон. Это сумасшествие. Что-то за гранью. Мы занимаемся сексом там, где только что увидели нашего ребенка.

Пэкстон крепко держал меня за ляжки и улыбался, двигаясь в меня и из меня, не останавливаясь. В КАБИНЕТЕ ВРАЧА!

– Мы определенно сумасшедшие. Ты такая непослушная.

– Боже мой... Да, вот так, милый, – стонала я, двигая бедрами в такт его движениями, молясь, чтобы он поторопился, но не желая, чтобы все это закончилось ничем. Он уже заставил меня это сделать, так почему бы не получить от этого удовольствие? В любом случае, я так думала. Хотя в тот момент едва ли в моей голове были мысли о чем-то, кроме оргазма.

Пэкстон закрыл мне рот рукой, когда я начала содрогаться от взрыва чувств в моем теле.

– Блять, детка. А-а-а, – простонал он рядом с моими губами.

Испытав последнюю волну удовольствия, я оттолкнула его, чувствуя, как он быстро выскальзывает из меня.

– Как же я тебя ненавижу, – сказала я, вытирая его сперму бумажным полотенцем. – Это медицинский кабинет. Что с тобой? – отчитала его я, будто виноват был только он.