Ермолай Профитрольевич, 65-ти лет от роду, проснулся, перевернулся, почесал зад и заснул снова…

Испугались? Не бойтесь. Мы с вами просто промахнулись на несколько метров.

Настоящая наша героиня, именем Эрика, всего каких-то 17-ти с половиной лет, всё ещё мирно спала двумя этажами выше.

В последнее время её беспокоили очень странные сны. Вот и сейчас она, чувствуя, что вот-вот проснётся, хмурилась и отчаянно цеплялась за сон, пытаясь не дать ему ускользнуть, поймать ещё хотя бы несколько образов и понять наконец, что всё это значит… В итоге она бросила эти бесполезные попытки и с досадой открыла глаза. Чёртов телефон. Он звонил где-то в неподобающем для этого месте, и звонил уже довольно давно, вмешиваясь в её сон и всё портя. Что же ей снилось? Какие-то индейцы, мечи, чёрное штормовое море, странные люди огромного роста и семипалые руки, унизанные перстнями. Главный, серебряный с рунической вязью и огромным камнем, похожим на каплю венозной крови, красовался на грозительном пальце… Грозительном?!

Телефон замолчал и тут же начал трезвонить снова. Ну, кто это такой настырный? С трудом поворачивая глаза, Эрика обвела взглядом комнату и себя.

Оказывается, на ней всё ещё то самое бабушкино платье, которое лихорадочно подгонялось по размеру в последний момент, потому что кое-кто не снизошёл подумать о значительном событии заранее и презрительно ухмылялся на бегающих по магазинам одноклассниц, но потом не сумел ускользнуть на праздник в рваных джинсах. Пальцы на ногах обмотаны пластырем в четыре слоя, а туфли-убийцы валяются посреди комнаты, и у одной отломан каблук. Точно посередине дверного проёма стоит пустая бутылка, в которой, судя по цвету жидкости на дне, вчера было намешано нечто взрывоопасное.  На стене висит афиша, а на ней какой-то совершенно незнакомый бородатый малый со зверской рожей. Появление последнего оказалось неразрешимой загадкой для Эрики…

Попытка резко повернуть голову в сторону телефона была ошибкой. Эрика поспешно опустила её обратно на диван и прикрыла глаза. Подождав, когда кружение прекратится, девушка, стараясь больше не шевелить головой, чуть-чуть подвинулась к краю дивана и стала терпеливо шарить рукой по полу. Нащупав, наконец, телефон, она медленно поднесла его к уху.

— Ты там дрыхнешь, что ли?!

— Уже нет. Хотя мог бы. Сколько времени?

— Девять уже, между прочим!

— А у меня был выпускной, между прочим. И я всего три часа, как дома. Между прочим. И я рассчитывала на твоё понимание в этом вопросе…

— А я звоню. Я ДОЛГО звоню. Я ПО ДЕЛУ звоню!

— Ну, так и говори по делу. А то башка разваливается…

— Пить надо было меньше!

— Слушай. Чего тебе надо, а?

— Мне надо, чтоб ты немедленно отскреблась от кровати и шагом марш в агентство к моей тётушке. Потому что днём мы летим на остров!!! На халяву! Ей это всё-таки удалось!!! — в мучительно громком голосе подруги слышался восторг.

— Э-э-э… Так это что, всерьёз, что ли, было?

— Конечно! Это ж наш презент в честь окончания школы! Я даже специально заставила Санька научиться управлять катером!

— Я думал, ты прикалываешься… Найти пиратский клад и выучиться у аборигенов вызывать духов мы, конечно, собирались, но я как-то не ожидал, что мне реально придётся куда-то переться…

— Звучит так, как будто ты не хочешь. А Кора пришла в восторг, и её этот Антонио тоже… — похоже, в этом месте подруга отнесла трубку подальше от уха и зажмурилась.

— ЧТО?!!! С нами поедет этот муфлон?!!! Кора же обещала отделаться от него ещё до экзаменов! Ну всё, теперь я точно сдохну!

— Ты что, это же будет круто! Представляешь, целую неделю мы одни на всём острове!

— Если бы мы одни! Это уже вообще всё не то. С мужиками итак всегда тупняк и скучища: при них ни поговорить нормально, ни поржать. Ладно бы один Санёк, но этого-то бандерлога нафига с собой тащить?! Кора опять начнёт изображать femme fatale, а её кокетство меня выводит, с Антонио я обязательно сцеплюсь, потому что яйца заменяют ему мозги… А ещё они там точно начнут к вам приставать! О чём твоя тётка вообще думала?! Короче, это будет ад. Я обещаю мясо, кроме шуток!

 — Насчёт приставаний тётя распорядилась очень строго. Сашку ты знаешь, он мухи не обидит, а с Антонио мы вместе как-нибудь управимся. И у тётушки есть его фамилия и адрес, если что.

— Это, безусловно, станет утешением. Если что.

— И чего ты так не любишь мужиков? Они бывают прикольными, честно…

— Ага. В кино. Или когда они где-нибудь далеко.

— Поверь, я тоже не рада обществу Антошечки. Но ты же представляешь.

— Ага. Что, он вылепил на харе воплощение вселенской скорби и заныл, что его страдания в одиночестве будут несоизмеримы ни с какими нашими представлениями? И Кора опять его пожалела? Соплежуй.

— Ну, как-то так. В общем, мы решили, что тебе будет неуютно с двумя… гм… парочками. Поэтому с нами поедет ещё… сюрприз.

— Какой ещё сюрприз?! Ты же знаешь, я всё равно из тебя выколочу! Кто это?!

— Ну, честно говоря, это Сашкин однокурсник. Они вроде подружились в последнее время… Санёк его еле уговорил: друг вопил, что не поедет на какой-то дурацкий остров в компании школоты, но Сашка решил, что вас надо познакомить, да и самому ему будет повеселее, чем на пару с Антонио.

— Так, секундочку! Я тут сватов не нанимал!

— Ты хоть посмотри на него сперва! Мне кажется, вы найдёте общий язык. Его даже зовут как-то по-идиотски, почти как тебя… Какой-то Зигфрид или Рагнар…

— Уж про идиотские имена не тебе квакать, — подколола Эрика. Подругу назвали Филиппой в честь какого-то там прадедушки. Только она не вышла полом.