К этому времени разложившиеся под влиянием переговоров с «кадетами» астраханские и ставропольские крестьяне разошлись по своим селам. Граница Ставрополья и Дона была открыта, и большевики стали стягивать силы сюда, чтобы прикрыть от партизан Астраханскую и Ставропольскую губернии.

22 марта (4 апреля) в отряд вернулась делегация, уезжавшая 17 (30) марта на переговоры с красногвардейцами, а с ней делегация из штаба Тулака, которая предложила партизанам сложить оружие и выдать начальников.

Попов прервал переговоры. Представителей крестьян он приказал отпустить, а «комиссаров-коммунистов» — повесить.

В ночь на 23 марта (5 апреля), бросив лишние грузы и прикрывшись юнкерским отрядом, партизаны числом около 3000 человек устремились на север, ведомые проводниками-кал-мыками.

Движение было начато очень кстати. Именно в это время «царицынские» части и мобилизованные сальские казаки — «Ударная южная колонна» — двинулись от железной дороги через Быстрянский — зимовник Михайликовых, Королькова и Нехаевых на Граббевскую, где должны были соединиться с местными крестьянскими дружинами.

24 марта 96 апреля), дойдя до хутора Хуторского, партизаны свернули резко на запад и заняли станицу Граббевскую.

На заре 25 марта (7 апреля) они двинулись дальше на север, на станицу Бурульскую. В этот день казаки Голубова и красногвардейцы Тулака наконец догнали партизан. Боковое охранение — отряд Назарова — вело бой у хутора Мокрый Гашун, а арьергард под командованием Семилетова с боем после контратаки ушел из Граббевской.

Большевики продолжали преследование, и у переправы через реку Гашун партизаны оставили сводный отряд Мамонтова, который тоже выдержал сильный бой, прикрывая отход основных сил.

В Бурульской к Попову присоединилась местная калмыцкая сотня—150 всадников. Авангард партизан, пройдя Буруль-скую, двинулся на Эркетинскую.

26 марта (8 апреля) главные силы партизан направились в Эркетинскую, арьергард вел бой у Бурульской²⁶¹. На полпути к Эркетинской Попов получил сообщение, что против большевиков восстали казаки 2-го Донского округа и заняли окружную станицу. Новый окружной атаман полковник Расстегаев просил Попова о помощи...²⁶².

Позже стало известно, что восстание вспыхнуло 18 (31) марта в станице Суворовской. На другой день восставшие захватили окружную станицу Нижне-Чирскую, освободили там Расстегае-ва и объявили его окружным атаманом. Чуть позже— 24 марта (6 апреля) — вспыхнуло восстание в Баклановской, на реке Цимле.

Восстаниям, по свидетельству очевидцев, предшествовало столкновение в станице Цимлянской. Там местная красногвардейская дружина растратила станичную казну себе на жалование, после чего наложила на станицу контрибуцию. Станичный сбор принял постановление распустить дружину. 70 красногвардейцев, забрав остатки станичной казны, стали уходить на станцию Ремонтная. Спасая станичные деньги, казаки поднялись по сполоху. Войсковой старшина Иван Егорович Голицын объявил о начале восстания. Были посланы гонцы в Терновскую, Кумшатскую, Филипповскую и Верхне-Курмоярскую станицы. По поводу уходившей красной дружины повстанцы приняли решение: «Нагнать, деньги отобрать, наказать»²⁶³ .

Вслед за красногвардейцами была выслана повстанческая разведка во главе с сотником Григорием Чапчиковым, к ней присоединилась полусотня из станицы Ефремовской и другие «желающие». Преследуемых догнали быстро. С ними вели переговоры, которые прерывались стрельбой из-под белого флага. В двух верстах от железной дороги путь красногвардейцам преградил отряд хутора Садков Баклановской станицы во главе с вахмистром Ефремом Поповым. Повстанцев теперь собралось 150 человек. Перемежая переговоры с натиском, они оттеснили красногвардейцев в низину и там порубили. После этого восстание стало распространяться по станицам 1-го и 2-го Донских округов.

В станице Суворовской 24 марта (6 апреля) выбитый из Нижне-Чирской Временный окружной совет 2-го Донского округа (идя навстречу «пожеланиям трудящихся», восставшие параллельно с атаманской властью организовали свою версию «советской») создал Военный совет: Бородаенко, Ананьев, полковник Донское, войсковой старшина Протопопов, ротмистр Никулин. Командующим войсками был избран полковник Морозов, начальником штаба — есаул Посохин. Станичными отрядами командовали: отрядом Суворовской станицы — хорунжий Алимов, Есауловской — есаул Киреев, Нижне-Чирской — есаул Требушенков. Начальником артиллерии повстанцев был подъесаул Ретивое, начальником пулеметной команды — поручик Писаренко, начальником команды связи — подъесаул Сутулое. Штаб — мельница Попова.

Повстанцы Баклановской станицы под командованием полковника Бородина и есаула Андрианова 26 марта (8 апреля) вышли на связь с партизанами полковника Чернушенко.

С повстанцами Суворовской станицы прямого контакта пока не было.

С этого момента борьба для партизан вступила в качественно новую фазу. Теперь они были не одни на Дону. Цель похода была близка к осуществлению. Казаки наконец восстали, и Попов вел им командные кадры — донских казачьих офицеров и юнкеров.

Партизаны к этому времени потеряли 81 человека убитыми и умершими от ран и 211 ранеными, примерно пятую часть первоначальной численности отряда, но пополнились восставшими калмыками и выросли численно примерно вдвое. Теперь они стремились к Дону, к восставшим казачьим станицам.

Бои с преследователями не закончились. 27 и 28 марта (9—10 апреля) партизаны выдержали тяжелый бой, переправляясь почти без всяких средств через Сал у станицы Андреевской. Арьергардные калмыцкие сотни после контратаки перебирались через разлившийся Сал вплавь.

Большевики наседали, сосредоточив, по сведениям партизан, до 6 тысяч человек (из них два конных казачьих полка). При желании они могли раздавить партизанский арьергард, но особо в бой не рвались. Среди мобилизованных красных казаков офицеры вели агитацию, «что кадеты бегут, и воевать не надо»²⁶⁴.

После того как последние партизаны вплавь переправились через Сал, «красные отошли в Эркетинскую и... исчезли»²⁶⁵ . Астраханские и ставропольские красногвардейцы, видимо, не хотели идти в глубь Донской области. А Голубова в этот период в Сальских степях не было — видя и зная, что власть большевиков на Дону зашаталась, он предпочитал быть в Новочеркасске, поближе к «большой политике», а не месить весеннюю грязь по степному бездорожью. «Революционные» казаки, мобилизованные им по дороге в Сальский округ и царицынскими большевиками в самом округе, тоже боевым задором не отличались. Командовавший красными мобилизованными казаками подъесаул Сметанин двинулся параллельно партизанам вниз по левому берегу Сала. В приказе он говорил, что идет отрезать партизан от Дона, но на самом деле «придерживал» свой отряд, давал партизанам время уйти за Дон²⁶⁶ .

29 марта (11 апреля) в хуторе Королеве (15 верст к северу от Андреевской) Попов совещался с полковником Бородиным и есаулом Андриановым, вождями местных повстанцев. Они просили Попова ударить всеми силами на Котельниково, где, по их уверениям, можно было захватить 6 орудий и много другого оружия. Попов же стремился выйти к Дону и переправиться на правый берег²⁶⁷ .

Партизаны вступили в район восстания. Но, вопреки ожиданиям, у казаков еще сильны были антиофицерские настроения. С приближением отряда походного атамана, состоявшего в большинстве из офицеров и юнкеров, среди восставших начались митинги, «дружины таяли не по дням, а по часам»²⁶⁸. К 31 марта (13 апреля) они почти полностью разбрелись. Более того, выйдя к Дону, некоторые партизаны из отряда Попова тоже ушли по своим станицам. Однако походный атаман получил обнадеживающие сведения из других округов. 1 (14) апреля отряд Попова начал переправу через Дон у хутора Кривого в станицу Нижне-Курмоярскую. «Казаки встречали походного атамана и весь отряд с хлебом-солью... — вспоминал партизан-калмык. — Мы были грязные, завшивелые, ведь ни разу не раздевались. Нас нельзя было бы пускать в человеческое жилье»²⁶⁹ .