Перед ним и толпой с пеной у рта кривлялся дождавшийся своего часа больной, из тех, кого никому не жалко и кого выдвигают от имени общества исполнять самую гнусную работу — в палачи, в доносчики. “Да нет, не буду я об этого жабенка руки марать...”.

Он отвернулся от Пухлякова, и сам жест был брезглив, полон презрения.

— Вы грозили правительству, что у вас шестнадцать тысяч штыков... — визгливо кричал за спиной студент. — Как вы могли, Голубов?...

Голубов не отвечал.

С внезапной тоской он вспомнил чьи-то слова, что Дон погубят дураки.

— Еще будучи членом военного отдела... Вы, Голубов... На меня смотри!... Ты... Ты... — вдруг потерял остатки самообладания Пухляков.

Он ткнул дулом револьвера в темный затылок Голубова и неожиданно для самого себя спустя курок.

Все разом вздрогнули. Кровь брызнула, заливая правую сторону лица Голубова. Он стал падать, запрокидываясь назад, прямо на Пухлякова. Тот, перепуганный, оттолкнул его.

Голубов грузно упал на грудь, и голова его стала поворачиваться в сторону Пухлякова. Удивление и негодование застыли в остекленевших глазах. Судорога терзала толстую багровую шею. Подергиваясь, она доворачивала крупную голову, и взгляд мертвеца медленно, толчками плыл ближе и ближе, подбираясь к сапогам убийцы.

Пухляков вскрикнул, попятился и выстрелил Голубову в левое ухо...

Оцепеневшая было толпа завопила.

— Добей его! Добей!

Бледный Пухляков дрожащей рукой еще раз поднял револьвер и выстрелил в висок лежащему.

Толпа с шумом придвинулась. Все с любопытством разглядывали Пухлякова, будто впервые увидели его, и с таким же или еще большим любопытством разглядывали Голубова.

Он лежал на ступеньках. Голова его раздулась, и кровь фонтаном била из всех шести отверстий...»³¹¹.

Это был не первый и далеко не последний труп, далеко не последняя жертва Гражданской войны, которая как раз в этот момент полыхнула на Дону с новой силой.

В тот же день 29 марта (11 апреля) в станицу пришла депеша: «27 марта вечером Красная гвардия вошла в Новочеркасск. Режет и убивает мирных жителей. Станица Кривянская восстала. Начальником отряда избран Фетисов, помощником Говоров. Мобилизуйте 20 годов...».

Близлежащие станицы — Манычская, Бессергеневская, Мелеховская, Богаевская, Заплавская, Раздорская — прислали в Кривянскую свои дружины (дружины, видимо, были по численности равны сотням), которые устроили общий сбор на станичном плацу, а Кривянская сотня организовала охранение³¹².

Повстанцами был организован штаб. Начальником штаба с 29 марта по 4 апреля (11 — 17 апреля) являлся перешедший от красных подполковник Г.С. Рытиков. Штаб принял решение перейти в наступление на Новочеркасск.

30 марта (12 апреля) большевики выдвинули против Кри-вянской броневик при поддержке 30 кавалеристов. Броневик был захвачен, кавалеристы перебиты, но казачьи дружины на всякий случай были оттянуты восточнее, в станицу Заплавскую, откуда на Новочеркасск вели два пути — через Кривянскую, с востока, и через пригород Хотунок, с севера.

31 марта (13 апреля) красногвардейцы из Новочеркасска (1 тысяча штыков и эскадрон кавалерии с пулеметами) повели наступление на Кривянскую. Разгорелся бой. Исход его решила Раздорская сотня, которая ударила по большевикам с тыла.

Преследуя разбитого противника, Раздорская сотня и Кривянская дружина заняли Хотунок. Остальные части повстанцев под командованием войскового старшины М.А. Фетисова заняли Новочеркасский вокзал, разоружили там эшелон пехоты и повели наступление на город. На рассвете 1 (14) апреля повстанцы заняли Новочеркасск. Генерал К.С. Поляков, увидевший части повстанцев в это время, отметил, что они шли без деления на сотни и взводы. Часть имела винтовки, часть — колья со штыками.

В Новочеркасске у красных был отбит аэроплан, при помощи которого повстанцы оповестили южные станицы о восстании.

Началось формирование донской артиллерии. Из захваченных орудий подъесаул Яков Иванович Афанасьев сформировал 1 (14) апреля 2-орудийную батарею. Старшим офицером стал подъесаул Максим Константинович Бугураев, наводчиками — полковник Алексей Васильевич Павленко и подъесаул Павел Прохорович Жаров. Номерами были подъесаулы и сотники, 1 полковник (Краснушкин), вскоре получивший полк, I юнкер и 1 гимназист, всего 12 человек. Начальники назначались по мере прихода в Управление донской артиллерии³¹³.

Дружины, взявшие город, были названы Южным корпусом, и штаб их сформирован по образцу штаба корпуса.

Начались переговоры повстанцев с 7, 10 и 27-м Донскими полками, составлявшими казачий гарнизон Новочеркасска. Им предложили присоединиться. 10-й и 27-й полки отказались под предлогом, что пойдут поднимать восстание в Донецком округе. Им предложили по дороге овладеть городом Александро-Грушевском. Они согласились, но позже просто обошли город.

В день занятия Новочеркасска повстанческие дружины, развивая успех, стали выдвигаться в сторону Ростова, на юго-запад, и в сторону Алексавдро-Грушевска, на север. В связи с этим Южный корпус 2 (15) апреля был разделен на две группы — Южную и Северную.

Вечером 1(14) апреля верхи повстанцев, собравшиеся в Зимнем театре, организовали высший повстанческий орган власти — Совет обороны. Его возглавил бывший войсковой есаул Г.П. Янов. Из документов явствует, что в Совет обороны вошли представители повстанческих сотен — преимущественно урядники и рядовые казаки³¹⁴, так как сильны были еще антиофицерские настроения.

Те же тенденции были сильны в воинских частях — в Южной группе, наступавшей на Нахичевань и Ростов, командующим бьш урядник, а начальником штаба у него — полковник.

2—3 (15—16) апреля восставшие казаки вели бои в двух направлениях — под Ростовом и под Каменоломнями. Ростовским большевистским властям они предъявили требование освободить М.П. Богаевского, которого большевики сразу же расстреляли.

Силы пока были явно неравны. Руководили большевистскими войсками такие же казачьи офицеры — прапорщик Кри-вошлыков при начальнике оперативного отдела сотнике Доро-шеве. Большевики потом говорили, что Кривошлыков пять дней воевал, имея 40 тысяч штыков и 3 вагона патронов³¹⁵.

Среди повстанцев, как и в любой повстанческой армии, царили оборонческие настроения, желание не уходить далеко от родных дворов, а оборона Новочеркасска после его освобождения считалась личным делом местных новочеркасских казаков.

Перелом в боях наступил 3 (16) апреля. Отряд Грушевской станицы (к северо-западу от Новочеркасска) под давлением Красной гвардии, наступавшей от Александро-Грушевска, оставил позиции. В 16 часов большевики заняли Грушевскую.

С утра 4(17) апреля красные атаковали Новочеркасск. «С 10 часов утра окраины города начали уже обстреливаться артиллерией противника, и в городе началась неописуемая паника», — вспоминал генерал Денисов³¹⁶.

Повстанцы из Новочеркасска отошли восточнее, на станицу Кривянскую (откуда, собственно, и началось восстание). Прикрывал отступление вновь назначенный начальник штаба полковник С.В. Денисов, который задержался на вокзале, а затем с группой в 300 казаков отошел на западную окраину Кривянской.

Сам Денисов прибыл в Новочеркасск 2(15) апреля «по делам службы». До этого он был «начальником обороны» станицы Богаевской. Приняв в 10 утра 4(17) апреля пост начальника штаба, он получил «портфель, оказавшийся пустым, и затрепанную карту ближайших окрестностей Новочеркасска»³¹⁷.

Денисов вспоминал, что на вокзале «большое мужество было проявлено чинами полицейской стражи во главе с их шефом генерал-майором Смирновым. Только эти чины отстреливались, а не убегали...»³¹⁸.

Офицерская батарея Афанасьева выступила на позиции, но была обстреляна и, не приняв боя, стала уходить на Заплав-скую.

Южная группа, сражавшаяся под станицей Александровской, оказалась зажатой меж Ростовом и Новочеркасском и частью прорвалась через Новочеркасск, частью рассеялась. Со стороны Ростова в Новочеркасск первыми вступили «Червонные казаки» — «отряд ЦИК Украины»³¹⁹. В 17 часов в Ростове получили