Он положил трубку. Несмотря на напускную суровость, Борман чувствовал огромное облегчение: ему вдруг впервые за все это время показалось, что затея удастся. О Господи, лишь бы это сработало!.. А не то через несколько дней он будет уже мертв! Следующий звонок был довольно рискованным: Борман связался по телефону с Отто Рейтером, начальником службы СС в Смоленске. Весь фокус в том, решил он, чтобы вытянуть из Рейтера побольше информации.

Ожидая, пока его соединят со Смоленском, Борман вычеркнул из списка коменданта Бергхофа и Куби.

— Говорит Борман, — заявил он, когда Рейтер подошел к телефону. — Я звоню по приказу фюрера. Вы командовали солдатами, которые дежурили возле самолета, когда фюрер совещался с фельдмаршалом фон Клюге?

— Да, рейхслейтер. Я лично все проверил, когда самолет стоял на земле. — В голосе Рейтера звучала гордость, граничившая с высокомерием.

Борман усмехнулся. Идиот, явно рассчитывает на повышение или даже на орден!

— Не случилось ли чего-нибудь… необычного, пока самолет стоял на земле? Может, кто-нибудь подходил к нему или забирался в салон?

— Рейхслейтер, что-то произошло? — Высокомерие Рейтера моментально сменилось беспокойством.

— Да… но вы не ответили на мой вопрос.

— Нет-нет, по-моему, ничего необычного не было, — слышался в трубке запинающийся голос Рейтера. — Я принял строжайшие меры предосторожности, уверяю вас! Когда генерал фон Тресков хотел пронести на борт самолета пакет, я лично осмотрел его содержимое. Генерал был недоволен. Но я знаю свои обязанности, рейхслейтер. В пакете было две бутылки коньяка. Я даже запомнил марку… «Курвуазье»… А больше никто не залезал в самолет, вплоть до отлета фюрера из Смоленска.

— Фон Тресков тут совершенно ни при чем, — вкрадчиво промурлыкал Борман. — Из портфеля фюрера исчезла карта… Но теперь я понимаю, что искать ее нужно здесь.

— Мой рассказ может подтвердить лейтенант Шлабрендорф, он заедет в Вольфшанце по пути в Берлин. Это адъютант фон Трескова.

Борман замер. Пожалуй, визит Шлабрендорфа следует отложить до того момента, как прибудет самолет из Зальцбурга…

Впоследствии получилось так, что адъютанта фон Трескова даже близко не подпустили к самолету, и он, желая скрыть свою неудачу, доложил шефу по возвращении в Берлин, что выкрал из-под сиденья невзорвавшуюся бомбу, разобрал ее в поезде на части и выбросил в окно.

Борман опять обратился к Рейтеру:

— Я не нуждаюсь ни в каких подтверждениях. Немедленно соедините меня с фельдмаршалом фон Клюге!

Когда фон Клюге взял трубку, Борман заявил, что фюреру, от чьих зорких глаз ничто никогда не ускользает, стало известно о нерадивости Отто Рейтера, проявленной им во время службы в Смоленске.

— Будьте любезны отправить его сегодня же на фронт, в дивизию СС. Таков приказ фюрера!

Фон Клюге, озадаченный и слегка раздосадованный тем, что Гитлер занимается такими пустяками, в глубине души был не очень-то удивлен. Фюрер, похоже, действительно замечал каждую мелочь, и фон Клюге тотчас исполнил распоряжение Бормана. Но до фронта Рейтер не добрался. В нескольких метрах от его машины разорвался советский снаряд, выпущенный из дальнобойного орудия, и Отто Рейтер скончался на месте. Когда это известие дошло до Бормана, он вычеркнул Рейтера из своего списка.

Затем Борман позвонил Райнеру Шульцу, начальнику особого карательного отряда СС, расквартированного тогда в Берлине. Разговор опять был короткий, однако на сей раз говорил в основном Борман:

— Вы здесь уже были однажды, Шульц… Мы с вами ездили на «кюбельвагене»… Местность должна быть вам знакома. Озерцо небольшое… вы должны сидеть, не высовываясь, пока они не затопят грузовики…

— Но это что-то из ряда вон выходящее, — осторожно заметил Шульц. — Убить двадцать человек…

— Один из которых, как я вам уже говорил, оказался шпионом! Мы не в состоянии определить, кто именно, а раз так, то надо убрать всех! Поймите, этот человек, кто бы он ни был, имеет доступ в Волчье Логово! Надеюсь, не нужно говорить, чтобы вы даже не думали приближаться к Секретной Зоне А? Как только выполните задание, возвращайтесь в Берлин. И необходимо сохранять все втайне! Таков приказ фюрера!

— Хайль Гитлер, рейхслейтер…

— И еще. Мы раскрыли нескольких членов подполья. Среди них оказался комендант Бергхофа, ни больше и ни меньше! После возвращения в Берлин вам следует вылететь в Берхтесгаден и разобраться с комендантом. Постарайтесь, чтобы это выглядело как несчастный случай. Понятно?

— Я немедленно начну приготовления к отъезду, рейхслейтер…

В ночь с тринадцатого на четырнадцатое марта Алоиз Фогель, командир отряда СС, охранявший Волчье Логово, безжалостно гонял своих людей по морозу, заставляя уничтожать следы авиакатастрофы. Мощные вращающиеся прожекторы, установленные на грузовиках, освещали поляну, и эсэсовцы смогли убрать все обломки самолета и останки человеческих тел.

Фогель, провозглашавший своим девизом тщательность и аккуратность, лично обнаружил хвост самолета, застрявший в ветвях могучей сосны. Чудом не поврежденную хвостовую часть самолета положили на кучу истерзанных человеческих тел. Страшный груз должны были перевозить на трех самосвалах. Лишь перед рассветом Фогель удовлетворенно решил, что его люди замели все следы.

— Теперь подложите мину и взорвите ее, — велел он одному из своих подчиненных, убедившись, что грузовики отъехали на безопасное расстояние и теперь едут по лесной дороге к озеру. Мину зарыли поглубже, чтобы взрыв был потише. Взрывом смело и покалечило еще несколько деревьев, но зато всякому, кто вздумал бы забрести в эту часть леса, стало ясно, почему тут так все разворочено.

— А теперь на озеро! — воскликнул Фогель, запрыгивая в последний грузовик.

Четырнадцатого марта к четырем часам утра Фогель и двадцать его подчиненных выполнили первую часть своего задания. Содержимое трех грузовиков — остатки «Кондора» и останки пассажиров — вывалили в снег на берегу заболоченного озера. Кучу облили бензином, подожгли, а затем обуглившиеся куски побросали обратно в кузов одного из самосвалов.

— Теперь нужно затопить грузовики, — сказал Фогель уставшим людям. — Чем скорее все сделаете, тем скорее вернемся в теплые постели…

Водитель первого грузовика завел мотор, затем на несколько секунд остановился и широко распахнул дверцу кабины. В свете фар над мутными водами озера клубился туман, а само озеро с виду напоминало болото, затянутое корочкой льда, под которым была вода вперемешку с грязью. Задание было не из приятных: разогнать грузовик, въехать на нем в озеро и успеть выпрыгнуть в самый последний момент. Несколько товарищей шофера стояли на берегу, готовые прийти ему на помощь. Глубоко вздохнув, шофер отпустил тормоз и двинулся вперед.

Стараясь выполнить задание как можно лучше — Фогель любил усердных исполнителей, — шофер замешкался и выскочил слишком поздно. Грузовик с ревом поехал дальше, а водитель, приземлившись, почувствовал под ногами липкую грязь: лед хрустнул и разбился, словно стекло. Двое парней схватили его за руки и вытащили на берег, сапоги водителя перепачкались илом. Стоявший на безопасном расстоянии Фогель глядел, как грузовик нырнул в воду: сперва в озере исчезли передние фары, потом задние… Машина ушла на дно.

— Давайте дальше! Поторапливайтесь!

Фогель махнул рукой, и второй самосвал ринулся вперед, въехал в озеро в нескольких метрах от первого. Второй водитель, видевший, что произошло с первым, выпрыгнул вовремя. Затем в трясине исчез и третий самосвал. О случившемся теперь напоминали только полыньи в озере, но стоял мороз, и вода тут же начала затягиваться льдом. Фогель подозвал к себе подчиненного.

— Я думаю, нам не помешает немного освежиться, — заявил он, доставая флягу с водкой, которой его предусмотрительно снабдил Борман.

Сбившись в кучу, эсэсовцы передавали по кругу флягу, как вдруг их ослепил яркий свет…