— Почему бы тебе просто не перебить недоносков, а потом распустить слухи? Зачем устраивать благотворительное шоу? — с сомнением спросила София.

— Потому что главнейшее оружие Киллеров — таинственность, — ответил Фрейден. — В течение трех столетий они служили сангрианам легендой о страхе и непобедимости. Уничтожь легенду — и вся планета подивится на так называемый Естественный Порядок. Ты не можешь разрушить легенду пустопорожней болтовней. Тебе надо показать, сварганить противоположный миф. Вот для чего нужна пропаганда. И если у тебя нет под рукой никаких средств mass media, приходится разворачивать небольшой балаганчик вживую.

София пожала плечами:

— Кто знает? Если б Нерон прочел хорошую книгу по маркетингу, мы бы все еще говорили на латыни.

Тройная Долина — это четыре сросшихся воедино холма. У их подножий образовалось три огромных котловины, тянущихся с востока на запад. Фрейден стоял на южной оконечности внутреннего гребня и глядел вниз, в узкую долину. По дну двух других ущелий текли небольшие речки, берега их густо заросли непроходимым кустарником. Центральная же была суше и покрыта только редкими деревцами и высокой травой. Диспозиция самая подходящая!

Не так далеко к востоку, пара сотен партизан бежала перед тысячей Киллеров — всех, кто выжил из большого экспедиционного корпуса. Партизаны двигались к западу на достаточно умеренной скорости, чтобы гнавшиеся за ними Киллеры не потеряли след. Задача ставилась простая — заманить черных бестий в центральную долину, где спрятаться практически невозможно…

Фрейден оглянулся, поверх гребня, вниз, на темный склон. Здесь укрылась тысяча партизан. Еще тысяча затаилась на склоне противоположного хребта. Позади войск, ближе к поросшим лесом долинам, весь день собирались сангриане: мужчины, женщины, даже дети. Пестрая орда сангриан! Фрейден прошел сквозь толпу по дороге к вершине, и царившая там атмосфера показалась ему странной смесью карнавала и похорон. Очевидно, они предвкушали зрелище разгрома Киллеров, но, так же очевидно, весьма сомневались в исходе близящегося сражения.

Фрейден мог понять это недоверие. Наконец-то Киллеры получат возможность ближнего боя. Тысяча острозубых гиен против двух тысяч партизан. В любых нормальных условиях на стороне Киллеров оказался бы значительный перевес.

Но Фрейден постарался довести противника до нужной кондиции. Киллеры сильно ослаблены. Жратвы у них не больше чем по паре кусочков на нос. К тому же их гонят в чудовищную ловушку. Как Только отряд, игравший роль приманки, заведет Киллеров в долину, тысяча партизан перевалит через гребень каждого хребта и спустится вниз, стреляя по мере продвижения. Киллеры попадут под перекрестный огонь; их подчистую скосит, прежде чем разгорится рукопашная.

Фрейден прекрасно понимал, что дело попахивает жареным, поскольку представление обойдется недешево и многие из партизан отправятся в мир иной. Гораздо дешевле было бы просто оставить стрелковую цепь на склоне и долбануть Киллеров, не подбираясь к ним вплотную.

Но пропагандистские аспекты сражения столь важны, как и собственно военные. Сангрианам обещано зрелище, и зрелище они обязаны получить. Они должны увидеть «основное блюдо», перл пропаганды без единого слова: Народная Армия, громящая Киллеров в рукопашной схватке. То, что враги валятся с ног от голода, что они остались практически без патронов, — факты, смущающие неокрепшие головенки и потому опущенные за ненадобностью. Миф о Киллерах сегодня уступит место мифу о Народной Армии.

Прошло минут двадцать, и Фрейден услышал звуки беспорядочной пальбы, приближающиеся от восточного окончания долины… Теперь Барт мог видеть отряд партизан, потом еще один. Они ворвались через восточный проход в долину и теперь легко неслись вперед, время от времени отстреливаясь, дразня преследователей. Они пробежали уже сто ярдов… сто пятьдесят. По-прежнему ни одного Киллера. Двести ярдов, и партизаны стали рассеиваться, взбираясь по склонам небольшими группками.

Наконец появился и клин бегущих черных фигур. Киллеры размахивали винтовками, но, правда, стреляли только эпизодически, пока передовые части всего отряда подтягивались в западню. Фрейден поднял правую руку, махнул Вандерлингу, стоящему на гребне хребта напротив. Вандерлинг терпеливо ждал сигнала.

Пока поток черных хищников вливался в долину, окутанный огромным облаком пыли, Фрейден и Вандерлинг стояли молча, неподвижно держа на весу руки. Фрейден не шевельнулся, пока дно долины не покрылось фантастическим живым ковром. Наконец он увидел, что тянущийся от восточного конца долины хвост колонны превратился в струйку и совсем иссяк. Враг здесь. И он в ловушке.

Фрейден опустил руку. Вандерлинг перехватил сигнал и подал свой.

Тысяча партизан появилась над гребнем каждого хребта, перевалила через него и стала спускаться вниз, растянувшись стрелковой цепью в линию по одному. Повстанцы двигались не спеша, методично выпуская один прицельный залп за другим. Мышеловка захлопнулась!

Зажатых в тиски, десятки Киллеров скосило в первые же мгновения, прежде чем обнаружился источник сосредоточенного огня. Словно тараканы под плазменной горелкой, черные солдаты бессмысленно гибли, пока партизаны размеренно спускались по склонам, не переставая на ходу поливать противника градом пуль. Обалдевшие от невиданного зрелища, Киллеры тщетно пытались найти укрытие, но его не было. Пули взрывали вокруг тысячи маленьких фонтанчиков пыли и земли. Воздух наполнился криками раненых.

Фрейден оставался на месте, наблюдая за неумолимо смыкающейся пастью капкана. Он поступил умно, держа героинщиков в стороне от дела. Весьма вероятно, что Тыквы ринулись бы стремглав вниз, в гущу Киллеров. Идиотов-торчков покрошили бы в шмотья еще до того, как доходяги нанесли бы хоть какой-нибудь реальный ущерб врагу. Но сангриане-добровольцы не настолько рвались в рукопашную, они беспрекословно повиновались приказам, творя свое кровавое ремесло с туповатой тщательностью плотника, строгающего здоровенную колобаху. Будь у Киллеров достаточно патронов, подобная тактика, конечно, стала бы чистым самоубийством. Но при теперешнем положении вещей псы могли лишь вжиматься в землю и ждать, пока партизаны подойдут поближе. Напасть сейчас на одну из стрелковых цепей повстанцев значило повернуться спиной к другой. Разделение же на два фронта равным образом бесполезно…

Едкий туман серо-голубого порохового дыма повис над долиной. В ушах у Фрейдена звенело от непрерывного рева ружей. Сквозь пелену тумана он мог видеть, что великое множество Киллеров уже перебито, кучи трупов валяются в траве. Фрейден поднял взгляд, отыскивая на противоположном холме Вандерлинга. Старый вояка уже наполовину спустился вниз по склону. Не собирается ли этот идиот присоединиться к бойне? Барт перевел взгляд чуть выше — весь гребень заполнен сангрианами. Мужчины, женщины, дети молча наблюдают за сражением.

Барт оглянулся и увидел, что за спиной тоже давятся зрители. Лица — как восковые маски. Полное безволие и отрешенность. Но в глазах… Что-то там вспыхивает, какой-то странный огонь. Мрачные лица кривились в судорожных улыбках, ведь Народная Армия, о которой бедолаги привыкали думать как о своей, практически невредимая спускалась по склону в долину. Ох не понравилась Барту эта загадочная мимика. В душе шевельнулось тяжелое предчувствие, сродни подступающей тошноте, — холодный огонь в зрачках застывших оборванцев странно напоминал похоть; влажное мерцание, тонкая грань чего-то темного и зловещего, тенью ложащаяся на лица…

Почти с облегчением Фрейден отвел взгляд. Партизаны наконец достигли подножия холмов. Бойцы чуть поколебались, потом остановились и попытались кое-как закрепиться, поливая убийственным огнем — фактически в упор — остатки слабо огрызающихся черных гиен. Ребята как пить дать не желали подходить ближе. Кому же охота совать башку в пасть недобитого зверя?

Уцелевшие Киллеры все решили сами.

Ближе к центру долины горстка черных дьяволов внезапно сорвалась с места, не обращая внимания на свистящих вокруг свинцовых шершней, и бешено устремилась к южному крылу топчущихся на месте партизан. Стая черных демонов размахивала жуткими «звездами», маниакально завывая боевой клич.