Махиш сделала глоток вина и сказала:

— Из-за предательства Йисун наш народ воевал три поколения, даргани чуть не пропали в этой войне.

Галина коснулась колена Гетена.

— Ты знал о Йисун и Салвен? — он покачал головой. Кошмар. Если даргани решат, что Ведьма инея вернулась из-за него, ей придется пробивать выход из палатки. Она снова встала. — Ответственность лежит на мне, — все кочевники посмотрели на нее. — Я привела мага солнца Гетена в Ор-Хали. Я подвергла ваш народ опасности.

От ее слов Гетен помрачнел. Он прижал палец к губам и медленно кивнул. А потом встал и взял Галину за руку, сжал ее пальцы. Жар вспыхнул между их ладоней.

— Я понимаю ваши гнев и страх. Но даже если бы я знал историю Ведьмы инея, я пришел бы сюда. Она сбежала, и только я могу ее остановить. Но мне нужно понять, как управлять солнцем. Все записи об этой магии уничтожили мои предшественники. Моя библиотека бесполезна.

Голоса зазвучали вокруг них в спорах. Даргани говорили на своем языке, их слова были слишком быстрыми для Галины. Но было ясно, что племя разделилось.

Махиш молчала, пока споры звучали вокруг нее. Она кивала и качала головой в ответ на вопросы, ела и смотрела на стоящих Гетена и Галину. Махиш доела, подняла руки, вызывая молчание, и встала. Она обошла гостей и сжала их соединенные ладони.

— Я послушала гостей и споры, вызванные их присутствием. Похоже, даже имя Йисун вызывает бури, — она повернулась к племени. — И я верю, что новый маг солнца хочет уничтожить то, что не смогла Салвен. Мы отдадим ему знания о солнце и его магии.

Гетен поклонился ей.

— Я благодарю вас и ваш народ. Будучи теневым магом, я шел не по тому пути, что мои предшественники, и это привело к солнцу. Из-за моих изменений вернулась Ведьма инея. И из-за моих изменений она будет уничтожена.

Одобрительный свист зазвучал в палатке, головы кивали. Даргани были с ним.

Балаад встал на худых ногах, поднял ладони перед грудью. Стало тихо. Он произнес несколько слов, и огненный шар вырос между его ладоней. Он послал шар света и жара к потолку, и там он стал шире и тоньше, словно пузырь золотого света прилип под листом кувшинки.

— Не только такую манипуляцию светом и жаром сила дает магу солнца, — сказал он, голос был высоким и хриплым от возраста. — Это вес, притяжение огромной горящей звезды, и это на твоих пальцах, Гетен из Ранита, — он щелкнул пальцами, и свет опустился вокруг них. Он прошел их тела невесомо, но земля задрожала под их ногами, стойки палатки дрожали, пыль поднялась вокруг них. — У тебя величайшая магия из всех в четырех королевствах. Эта сила не только из дневной звезды, но и из всех звезд ночи, всех огней на земле, даже молнии, рассекающей небо.

Гетен поклонился мужчине.

— Вы практикуете магию солнца.

Шаман беззубо улыбнулся и тихо сказал, пока дрожащие ладони указывали в стороны, глаза пылали:

— Я исцеляю. Я разрушаю. Я использую ветер, почву, воду и огонь. Но я не могу атаковать тьмой или холодом. Только ты, маг на грани, можешь управлять тьмой и светом.

Гетен покачал головой.

— Я потерял власть над тенями и только играю со светом. Я исполняю простые задания, но пока не могу им управлять. Кворегна падет раньше, чем я овладею солнцем так, чтобы сразиться с Ведьмой инея.

Шаман склонился и коснулся лба Гетена костлявым пальцем.

— Все знания тут, — он вызвал шар света из кожи Гетена — меньше, но ярче первого — и послал его к потолку. — Теневой магией управлять сложно. Она подлая и дикая, потому что она из твоих пяток, — он указал на ступни Гетена. — Она следует. Она ведет. И она всегда пытается сбить того, кто на ней стоит, — он прищурился, глядя на шар света сверху. — Магия солнца течет вокруг и в маге. Это жизнь. Она живая. Она меняется, но не становится меньше, — он посмотрел на Гетена. — Если хочешь совладать с магией солнца и найти власть над тенями снова, нужно сдаться.

Гетен нахмурился.

— Не понимаю.

Балаад снова улыбнулся.

— Сдаться перемене, господин волшебник, так ты получишь силу. Тень сильнее всего, когда солнце сильнее всего, — он прошел к выходу из палатки, но замер возле ткани. — В тенях живет возможность. И это озаряет солнце.

Мужчина, сопровождающий шамана, молчал, пока говорили Гетен и старшие. Теперь он поднял руку.

— Я — Самар. Я учился у Балаада с тех пор, как начал ходить. Я помогу вам ощутить и совладать с весом солнца, маг солнца. Тогда вы сможете управлять молнией и огнем, вызывать лаву из камней и заставлять кровь кипеть в венах.

Галина перевела взгляд с Самара на Гетена.

«Какая ужасная сила. Какую цену он заплатит за нее?».

Махиш, ее советники, аппа и его сыновья и Галина покинули палатку. Галина не хотела отходить далеко от того, кого поклялась защищать, так что села, скрестив ноги, на ковер у входа, вытащила меч и положила его за собой. Она поддерживала Гетена и выражала доверие к хозяевам.

Глава вскоре вернулась и села на корточки перед ней. Она протянула чашку чуть теплой воды, и Галина знала, как ценен был такой дар от жителей пустыни, так что выпила все и прижала ладонь ко рту, выражая благодарность.

Махиш подожгла сигарету и протянула, но Галина покачала головой. Листья ноколи, которые курили даргани, было сложно добыть, и они были едкими и кружили голову. Глава подвинулась и села рядом с ней, ветер уносил голубоватый дым от них.

Темные тучи собирались на севере. Галина не знала, делал ли это Гетен. Ветер трепал ее волосы вокруг лица, играл с черными локонами Махиш. Молния пронзила тучи, и дождь стал капать на землю, напоминая пелену над пустыней вдали.

— Ты выбрала сильного спутника, воительница.

— Выбрала — не верное слово. Нас объединила необходимость.

— Но ты переживаешь за него.

Галина посмотрела на женщину, которая когда-то была ее врагом.

— Да?

Гром зазвучал над пустыней. Буря была еще далеко.

Махиш улыбнулась и выдохнула дым.

— Ты сидишь тут, а не охраняешь берега Кхары с теми, кому суждено умереть быстро и жестоко.

— Разве это не делает меня трусихой?

Она ткнулась плечом об плечо Галины.

— Мудрый лидер знает, где и когда искать сильное оружие.

Галина поежилась. Холодный ветер был как с зубами. Конечно, тучи были с молниями.

— Да. Но я еще не знаю, мудры ли мои действия.

Махиш встала.

— Такое чаще всего можно понять годы спустя, Красный клинок, — она отошла, глядя на тучи. Молния озарила их снизу бело-голубыми полосами.

Всадник ворвался в лагерь, он был мокрым, его лошадь была с дикими глазами.

— Укрывайте зверей и детей! — крикнул он.

— Почему? — Махиш бросила сигарету и растоптала голой мозолистой ступней.

— Там град. Размером с ноготь большого пальца.

Буря была холодной и жестокой.

Глава выругалась, взглянула на Галину и палатку, пошла собирать воинов и предупреждать народ.

— Кости Скирона, — Галина встала и прошла в палатку, ожидая, что там будет тускло. Но ей пришлось прикрыть глаза от золотого сияния внутри. Оно, казалось, исходило от Гетена, из места между его ладоней, из-под его кожи, из-за закрытых век.

Самар посмотрел на нее, и Гетен сделал свет точкой размером с жемчужину, сжал ее в руках. Она выглядела мрачно, раз оба мужчины тут же встали. Самар посмотрел на небо в проеме выхода, но Гетен глядел на нее.

— Что случилось? — спросил он.

— Буря близко. Холодная и быстрая. С молниями и градом. Ты ее вызвал?

Он покачал головой и сказал:

— Нужно увести ее от даргани.

Аппа Унеген, Джучи и Оготай появились у плеча Галины.

— Согласен, — аппа повернулся к сыновьям. — Ведите лошадей. Поспешим в аббедей.

Гетен вышел из палатки, холодный белый снег окружил его и Галину, падал на его одежду и таял.

Через минуты они оказались на лошадях, поблагодарили и попрощались. Они понеслись по пустыне, подняв капюшоны, затянув крепко плащи из-за града и снега. Лошади фыркали и встряхивали головами, им не нравился шторм, но их повернули и направили домой, они знали безопасный путь к теплу.

Но через минуты град и молнии сменились белыми толстыми снежинками.

— Вы можете ослабить бурю? — крикнул аппа Гетену.

— Попробую, — он посмотрел на Галину из глубины темного плаща. — Монета, — крикнул он поверх ветра и стука копыт.

— Что она?

— Там явно было не только проклятие. Она отследила меня, — сказал он с горечью. — Она следила, наверное, годами. Она знала, что я теряю силы и покину Хараян. Я все упростил.

Галина покачала головой.

— Ты высокого мнения о ней.

— Я имел дело с тьмой десятки лет. Я знаю, как ею управлять, и как она управляет разумом мага. Я должен был знать, что она использует талисман. Нужно было уничтожить его вчера, когда я увидел на нем метку смерти. И нельзя было оставаться.

Унеген сказал:

— Не важно, как ведьма нашла вас, господин Гетен. Нам нужно было повысить ваши знания. Без вас Кворегне конец, — он указал на горизонт, снежинки скрыли пустыню. — Без вас четыре королевства укроет так, и все умрет.

Галина кивнула. Она уловила мудрость аппы, но горечь осталась в глазах Гетена. Она надеялась, что он не будет ненавидеть себя за то, что переспал с ней, игнорируя предупреждающие знаки.

Они ехали тесной линией. Сыновья аппы заняли места спереди и сзади, за Унегеном ехал Гетен, а потом Галина. Лошади стряхивали снег с ушей и ресниц. Пар вылетал из их ноздрей и ртов, белый на белом мире. Они двигались вперед трусцой, чтобы согреться и скорее добраться домой.

Восемнадцать

Гора аббедея появилась из белизны, пятно среди пустоты. Гетен пытался снова и снова прогнать бурю к горизонту, создать хотя бы участок тепла и ясности вокруг их группы. Он, наверное, преуспел в последнем. Они оставались живы, хоть было холодно, и выл ветер.

Лошадь Унегена завопила, другие четыре ответили. Звери ускорили шаги, стало видно ограду конюшни аббедея, темную среди тьмы. Оготай спрыгнул с седла и открыл врата. Все лошади поспешили в укрытие, и все — люди и лошади — вздохнули с облегчением.