Гетен спешился и пошел от лошади к лошади, гладил их носы и шептал:

— Спасибо, что вернули нас невредимыми.

Зверей укутали, накормили и напоили. Работа согревала пальцы и замерзшие тела.

Крик, разнесшийся эхом, показал, что беды не остались снаружи. Они повернулись к лестнице, ведущей к жилым этажам аббедея. Лошади переминались и скулили. Они рыли пол и стены загонов, вскидывали головы и расхаживали.

— Лошади говорят, что что-то не так, — дыхание Джучи вырывалось паром, в конюшне стало холоднее.

Треск, словно от ломающегося льда, раздался со стороны лестницы. Больше криков, и теперь было слышно и детей.

— Кровь и кости, — Галина побежала по лестнице, мужчины — за ней. Она резко остановилась на третьем этаже и поскользнулась. Гетен не дал ей слететь с лестницы. Сыновья аппы поспешили во двор, скользя, но желая помочь семье. — Стойте! — прохрипела она. Но они не слушались. Она сжала руку Гетена и указала на неподвижный комок на площадки. — Что сделало это?

Аппа Унеген замер рядом с ними, тяжело дыша.

— Это один из котов, — он был в инее, застывший и мертвый. Аппа потянулся к нему.

— Не трогайте, — Гетен отбил руку мужчины. Высокий зловещий визг раздался с вершины аббедея. Он посмотрел на ледяную лестницу и зверя в инее. — Монстр льда, — он хмуро посмотрел на тени лестницы.

— Монстр льда? — прохрипела Галина. — Изо льда и инея? — Гетен кивнул, и она сказала. — Сжечь его, — еще вопль донесся с лестницы. Хор криков ответил ему. Гетен поднял Галину на ноги, она толкнула его вперед. — Иди!

Он двигался по скользкой лестнице на четвереньках, чтобы не упасть. Наконец, он вышел во двор. Туман и снег кружили, ослепляя. Кровь и тела лежали на снегу. Оготай, Джучи, Кулан и Байчу уклонялись и отбивались мечами.

Существо, похожее на человека, появилось из бури. Размером с двух мужчин, оно поймало Оготая, когда его меч без вреда вонзился в него. Зверь тряхнул мужчиной, и кости ломались, кровь полетела на снег. Монстр отбросил человека.

— Не давайте ему себя касаться! — крикнул Гетен. Он уже не ощущал холод и течение времени, были только крики, вой ветра и зловещий визг монстра. Белый снег. Красная кровь. Заклинание строилось в его голове как гул пчел.

Галина пронеслась мимо него с мечом в руке. Он смотрел на нее, видел каждое движение замедленно. Монстр шел к Байчу и Унегену. Воительница крикнула:

— Защищайте детей! — и бросила один из деревянных стульев аппы в монстра. Тот взревел и отбил стул в стену. Обломки разлетелись в стороны.

Галина нырнула под руками монстра. Она проехала по льду, ударила по нему и ускользнула. Она быстро вернулась и ударила по ногам, по когтям. Но существо восстановило облик. Она не убивала его, просто не давала ранить других.

Заклинание Гетена стало громче и сильнее, он кричал. Время догнало его. Он создал заклинание между ладоней, оно стало сияющим оранжевым шаром. Он вспыхнул и стал ярче, стал бело-голубым от жара, и мышцы Гетена напряглись от веса его гнева. Огонь лизал его пальцы. Он окутал его ладони. Но не обжигал его.

Монстр вдруг отвернулся от Галины. Он ударил по амме Зане, пока женщина бежала по двору с двумя правнуками на руках. Женщина упала. Дети откатились. Кулан бросился к ним.

Галина крикнула и прыгнула между детьми и чудищем, меч был готов к удару.

Гетен закричал:

— Пригнись! — Галина послушалась. Он бросил волшебный огонь. Заряд сбил монстра с ног и окутал огнем. И хоть монстр извивался и взревел, теряя форму и размер, он потушил огонь и встал. Он повернулся к магу солнца и стал плотным, острым, почерневшим и опасным. Он с визгом напал, с него сыпался пепел и зола, земля дрожала. Он желал смерти Гетена.

Галина закричала.

Монстр был все ближе.

Она неслась к нему.

Ближе.

Двор дрожал. Монстр вытянул руки. Он хотел раздавить Гетена. Галина не могла его остановить. Люди кричали.

Монстр потянулся к нему.

Гетен улыбнулся и вспыхнул. В огненной броне он был человеком-костром. Он окутал монстра огнем, топил его ледяную плоть, и ледяные объятия не вредили ему.

Вода тушила его огонь, но жар его магии превращал жидкость в пар. Он опустил руки, его плоть и одежда были влажными, но не сгорели. Его взгляд нашел Галину. Она смотрела на него, голубые глаза сияли. Удивление, страх и восторг смешались на лице.

— Амма! — крик ребенка нарушил миг, и Гетен прошел по двору, чтобы увидеть, как можно помочь бедной женщине. Он опустился рядом с ней в снегу, пепле и крови. Ее тело закоченело, покрылось инеем, губы были синими, а глаза ничего не видели. Но ее душа еще не убежала. Ее тепло осталось внутри, но ненадолго. Он инстинктивно положил теплую ладонь на ее лоб, другую — на живот. Он склонился и выдохнул тепло жизни в ее открытый замерзший рот.

— Что он делает? — спросил кто-то.

Унеген сказал:

— Нужно верить, — девочка со скулением прижалась к аппе.

Тепло растекалось от ладоней Гетена, душа Заны встрепенулась. Цвет вернулся ее коже, губы порозовели, на щеках и горле появился румянец. Ее сердце трепетало, отыскало ритм. Ее легкие бились с параличом, медленно раскрылись. Она застонала. Гетен встал и отошел, ее семья поспешила вперед.

Галина хмуро смотрела на него.

— Ты поджег себя.

— Ты сказала сжечь его.

— Смолой, дурак!

— Я тебя напугал? Это страх? За меня?

Она вдруг притянула его к себе и поцеловала. Глубоко. Он радовался ее теплу и… тревоге. Она отодвинулась.

— Я не знала, что ты так умеешь.

— Как и я.

Галина вздохнула.

— Я могу защитить мага солнца от монстров, но вряд ли могу спасти от самого себя.

Гетен улыбнулся, но радость быстро угасла, он огляделся. Аббедей был разбит. Тела усеивали когда-то мирный двор, кровь и пепел испачкали снег. Стоны и крики звучали сверху. На путников тоже напали.

— Мы не можем оставаться.

— Верно, — Галина отошла.

Он тут же пожелал ее силу. Бой и исцеление ослабили его.

— Поможем раненым, как можем.

Она коснулась его ладони.

— Тебе хватит сил исцелить других?

— Я дам, что смогу, тем, чьи раны хуже всего, но мне нужно пополнить силы для заклинания путешествия.

Аппа появился рядом с ними.

— Ведьма инея послала того монстра за вами? — Гетен кивнул, он спросил. — Но почему он пришел, пока вас не было?

— Я оставил проклятую монету на подоконнике в своей комнате. Она отследила ее.

Унеген сказал:

— Уходите сейчас же.

— Я могу исцелить больше людей.

Аппа покачал головой.

— Я не буду рисковать прибытием еще одного монстра. Только Зана пережила прикосновение монстра. Другие мертвы, — и многие были семьей аппы.

Гетен склонил голову. Галина поймала ладонь аппы. Она закрыла глаза, склонилась и сказала что-то так тихо, что Гетен не расслышал.

Унеген коснулся ее макушки.

— Не проси прощения за зло, которое не совершала, Красный клинок. Смерть следует за тобой и магом солнца, но вы многих спасли, — он посмотрел в глаза Гетена. — И многих нужно пощадить, — он отпустил Галину и протянул руку к Гетену. — Найди Ведьму инея и не дай ей уничтожить Кворегну. Это твое задание, Гетен из Ранита. Никто больше не справится, — он повернулся к Галине. — Проследи, чтобы он преуспел.

Гетен сжал ладонь аппы.

— Спасибо, — Галина обняла Унегена, и они ушли в их комнату. Они собрали вещи в мешки и спустились в конюшню за Ремигом.

Пока Галина седлала лошадь, Гетен прошел к основанию утеса аббедея и откинул капюшон. Иней морозил его кожу и лип к бровям, ресницам и волосам. Он держал монету, произнес заклинание и опустил голову. Монета взлетела перед ним, не реагируя на ветер. Она стала крутиться все быстрее, пока не стала размытой. Он, не мигая, продолжил колдовать. Монета сверкнула серебром, стала оранжевой, нагрелась до желтого, а потом белого. Металл бурлил. Он опустил пальцы под нее, потянул, превращая ее в узкую палочку. А потом поднял пальцы и сделал из металла кольцо. Он продолжил колдовать, прогоняя проклятие, которое было наложено на него, превращая монету в свой инструмент. Наконец, удовлетворенный работой, Гетен отпустил талисман. Он упал в снег у его ног, поднялось облачко пара. Он взял кольцо и вернулся к Галине, ждущей у конюшни с Ремигом.

Гетен снял щиток с ее ладони и перчатку, надел почерневшее кольцо на правый безымянный палец.

— Я обратил проклятье Ведьмы инея против нее. Это засияет, когда она близко, — он уселся на лошади за ней. — Никакой облик не обманет нас.

— Хорошо, — она повела Ремига от конюшни в бурю. — Потому что мы возвращаемся к капкану.

Он сжал ее талию и опустил щеку на грубую шерсть ее серого капюшона.

— Знаю. Но мы не слабы, и мы вместе.

Она накрыла его ладони на своей талии, сжала пальцы и кивнула.

— Ты прав. Мы сильны. Я защищу тебя своей жизнью, маг солнца Гетен.

— А я защищу тебя своей, воительница Галина.

Они уже не видели склоны гор аббедея за снегом, и Гетен начал заклинание путешествия. Он возвращал их к злу, но у него было преимущество, какого не было у ведьмы. Он знал Ранит и Хараян, у него была магия солнца и теней, а еще — сильный страж.

* * *

Ранит был темной замерзшей развалиной. Снег не падал, когда они появились во дворе, но башня и здания блестели, лед и иней были как бриллиантовая пыль.

Галина вытащила меч. Она напряглась в седле, разглядывала двор, цитадель и лес вокруг, она была насторожена под руками Гетена.

Ветер не шевелил сугробы. Звери не двигались в конюшне. Лед не таял, не падал с веток. Даже Ремиг замер, только подрагивали уши, вырывалось паром дыхание.

Не было ни звуков, ни движения, ни жизни.

Медленно, словно боясь побеспокоить ледяную скульптуру, какой стал Ранит, Гетен съехал с лошади. Галина — следом. Он повел Ремига в пустую конюшню, завел его в стойло и дал сено. Он снял уздечку и повесил на стенку загона, но не стал убирать седло. Если нужно будет быстро убегать, Гетен не хотел возиться с седлом. Галина принесла попону для коня, и они закрыли конюшню.

Идриса не было. Как и коз, куриц, овец и свиней.