Первым заговорил Шакал:

— Горестна моя судьба: пошла обо мне среди Людей дурная слава — вот я и вынужден избегать проторенных дорог, где на каждом шагу стережет беда. Приходится рыскать в глухих дебрях. Проголодавшись, пожираю я тех, кто слабее меня, но никогда не трогаю Человека. Охотимся мы, Шакалы, стаей, с соседями живем в мире и согласии, так что напрасно клеймят нас позорными кличками. А тут еще Мышь возвела на меня напраслину! Да мне такое и во сне не снилось! Досада берет, когда слышишь подобный наговор!

Затем выступил вперед простоватый Медведь.

— Природа дала мне мех для защиты от холода, она же наделила Медведей могучей силой: без труда поднимаем мы груз в тысячу кынов[23]. Живу я в лесной чаще, на склонах гор, набиваю себе брюхо плодами, пригибая к земле ветки деревьев. А когда приходит зима, забираюсь в берлогу и сосу лапу. Бывает, приснюсь я какому-нибудь счастливчику — это предвещает ему рождение сына. Имя мое наводит страх, как и имя Тигра — Хозяина гор. Да разве мог я, могучий зверь, связаться с таким ничтожеством — Мышью? Пусть обезглавят эту тварь, пусть четвертуют ее, но и тогда не иссякнет мой гнев!

Передал Дух-хранитель Шакала и Медведя в руки тюремщиков, а сам опять Мышь допрашивает. Подумала преступница: «Что поделаешь, остается свалить вину на домашних животных — верных спутников Человека», — и обвинила она в краже зерна Мула и Осла.

Призывает Дух обвиняемых и начинает бранить их. Свирепо кося глазами, Мул говорит:

— Отцом моим был Осел, матерью — Лошадь. Рожден и воспитан я Человеку на благо, а не во вред, как Мыши и подобные им подлые зверюшки. Выносливый и сильный, таскаю я для Человека тяжелые грузы, в жестоких боях всегда иду впереди… Отрубите этой лгунье голову и повесьте мне на шею!

Затем повел речь Осел — небольшое, но очень хитрое животное:

— Уши у меня длиною в ча, голос тревожит реки и горы. Лишь по недоразумению считают меня лукавым и подлым — я ведь само добродушие!

Вот только когда вижу дурака, не могу не лягнуть его копытом. Хоть и невзрачен я с виду, душа у меня благородная: по заснеженным пургою дорогам носил я поэта, искавшего Зимою Цветы Сливы[24], под дождем сопровождал путника, шедшего в деревню за водкой.

В лесу, в горах Цяньшань, увидел меня однажды Тигр — худо мне тогда пришлось[25].

Зато всем на удивление сотворил я чудо в сундуке святого Чжана[26]. И вот сегодня меня жестоко оклеветали, потому-то я всеми четырьмя копытами рою землю, а глотка моя издает вопли незаслуженной обиды.

Выслушал Дух Мула и Осла, повелел отвести подсудимых в темницу, а сам снова начал допрашивать Мышь. На этот раз обвинила старуха Мышь Вола и Коня.

Несказанно удивился Хранитель кладовой, когда узнал, что такие смирные животные замешаны в преступлении. Но все же, по долгу службы, отдал приказание Святым Воинам. Вскоре те, хлопая кнутами, привели обвиняемых.

Вол, преданный слуга Человека, был удручен бедой, которая на него обрушилась. Чистосердечно недоумевая, проговорил он:

— Осмелюсь заявить: право же, я невиновен. И пусть я всего только глупое животное, но и у меня есть чем похвастать: в древние времена предки мои мирно паслись на Равнине персиковых деревьев[27], позднее, пронеся огонь из крепости Цзимо, прославились на всю страну Ци[28]. Сопровождал я отшельника Чао-фу[29], бродил следом за Нин Ци и слушал его песни[30]. Мир — это юдоль зла. За всю свою жизнь лишь однажды встретил я доброго Человека[31]. Нелегкая выпала мне доля: немало ударов сыпалось на мою спину, она даже вошла в поговорку[32]. Весь свой век я усердно вспахиваю поля и кормлю Людей, не ропщу, не бахвалюсь…

Потом привели Коня. Недоуменно выслушал он вопросы судьи, ничего не ответил, лишь тоскливо поглядел на небо. В Древности был он известен миру под именем Быстроногого, теперь же страдал многочисленными недугами; а тут еще обрушилась на него с поклепом ничтожная и злобная тварь. Уныло промолвил бедняга:

— Я потомок Скакунов, на которых чжоуский правитель Му-ван объехал мир[33]; и подобен я тому мертвому Коню, что приобрел за тысячу цзиней Чжао-ван[34]. Кормили меня плохо, я занемог, и тогда отправили меня на конюшню, поставили у коновязи; тут я и состарился. Люди говорят, будто я ни на что у я: с не годен. Кто теперь признает во мне Быстроногого? Мышь объявила меня преступником — это такой вздор, что я даже оправдываться не стану!

Выслушал Дух-хранитель речи Вола и Коня, — проникла жалость в его сердце. Но не посмел отпустить он смирных животных — отправил в тюрьму. Потом приказал доставить к нему Мышь. Жестоко выбранил он клеветницу, повелел наказать ее батогами…

Крепко досталось Мыши, но она не сдалась и снова пустилась на хитрости. Соучастниками своего преступления назвала она Единорога, который еще не родился[35], и Льва, который в Корее не водится.

Призадумался Дух: «Единорог, как известно, существо незлобивое. Подобно Дракону, птице Феникс и Черепахе, почитается он священным животным; вряд ли способен Единорог на такие плутни. А впрочем, есть же поговорка: „И ученая собака на кухню забирается!“ Трудно судить обо всем заранее. Лев — царь зверей, живет он в далеких краях, за десятки тысяч ли отсюда. Мыши до него не добрались!.. А вдруг Лев и вправду замешан в преступлении? В мире ведь много такого, что неведомо даже Духам!»

Поразмыслив немного, призвал Дух — хранитель кладовой самых мудрых и отважных предводителей Святого Воинства и повелел им:

— Половина Воинов пойдет в Пхеньян, где за беседкой «Плывущая по скале» находится «Пещера Единорогов»[36]. В пещере живет самый старый Единорог, которого вырастил в древности Мудрейший Король Востока[37]. Пусть Воины приведут Единорога ко мне. Другая половина Святого Воинства пусть перейдет через Куэньлунь в Индию и схватит Льва, который некогда носил на себе самого Шакьямуни[38].

С быстротой молнии выполнили предводители Воинства веление Духа.

Выслушал Единорог величавого судью и невозмутимо ответил:

— От природы я добр и не привык топтать живых тварей. Впервые родился я на свет в Век Миролюбия. Появление мое было так неожиданно, что даже Конфуций, вздохнув, бросил писать «Чуньцю»[39]. Имя мое известно любому младенцу: ведь Хань Туй-чжи написал обо мне сочинение[40]. Характером я незлобив: если кто обидит, мне и в голову не придет мстить обидчику. Хочу думать, что мудрый Дух рассудит по справедливости, и Мыши не удастся оклеветать меня.

Сверкая зелеными глазами, тряся желтой гривой, в суд вбежал Лев.