Она повернулась к кухне, но ее муж запротестовал.

— Нет! Не заходи туда.

— Олег, если в доме есть йод и бинты, то скорее всего тут.

— Нет, я сказал.

Анин прижимал левую руку к груди, сквозь пальцы выступала кровь.

— Ольга, — сказал он. — Позже.

Донской глянул на револьвер в его правой руке.

— Патроны есть?

Помедлив, Анин ответил:

— Один.

Короткая пауза. Донской предложил:

— Отдай его пока мне. Лучше займись раной.

Они смотрели друг другу в глаза. Затем Анин отвел взгляд, посмотрел на окровавленную ладонь.

— Отдай пока мне, — настаивал Донской.

— Нет, — тихо ответил Анин, после чего будто встрепенулся. — Зачем? Там всего один патрон.

Донской промолчал, лицо его исказилось так, что он показался стариком.

Ольга Сурта прошла в нишу передней комнаты и вернулась с куском простыни.

— Приложи, — сказала она Анину. — Через пару минут я поищу в кухне…

— Тихо! — рявкнул Донской, вскинув руку.

Он стоял на пороге комнаты, чьи окна выходили на улицу. Объяснений не понадобилось — все услышали, что к хутору едет машина.

Они суетливо переместились к окнам фасада.

Между деревьев мелькнул синий автомобиль. Шум перепалки позволил расслышать гул двигателя в последний момент.

— Вересов! — выдохнул Анин.

Он радостно хлопнул Сурту по плечу. Ольга вымученно улыбнулась.

Олег Сурта заметил:

— Он ведь не знает, что с нами произошло.

Радость Анина улетучилась:

— Да, — согласился он.

— Нужно предупредить его, — сказала Ольга.

Синяя «ауди», вынырнув из леса, резко сбавила скорость. Вересов остановил машину на некотором расстоянии от джипа и микроавтобуса, он не стал подъезжать к ним вплотную.

— Ребята, ну что же вы, — Ольга уцепилась за руку мужа. — Крикните ему.

Сурта покачал головой:

— Он не услышит. Если услышит, не поймет, что ему говорят. Если б не закрытые окна…

— Так откройте окно, — выпалила Ольга.

Донской, стоявший практически вплотную к окну, обернулся:

— Не выдумывай, — процедил он. — Что за дерьмо вам лезет в голову?

Вересов не спешил, рассматривая дома, но было ясно, с секунды на секунду он выйдет из машины и направится к дому, где стоят джип и микроавтобус, в руках он держал ружье.

— Ему надо сказать про тварь, — произнес Анин, делая шаг к окну.

Донской не посторонился.

— Если ты откроешь окно, тварь может ворваться в дом. Стекло — хоть какое-то препятствие, и вы сможете подстрелить ее.

Анин протиснулся к окну.

— Надо сказать Вересову, — прошипел он, морщась от боли в располосованной груди.

Донской отпрянул в сторону.

— Кретины! — прошипел он. — Хотя бы отойдите, пусть кто-то один откроет, а ты, — он посмотрел на Сурту. — Держи окно под прицелом.

Анин уже возился со шпингалетом окна, заедавшим, туго идущим вверх — похоже, окна фасада не открывали давно. Анину было тяжело: левую руку он прижимал к повреждению, в правой держал револьвер, и ему помогла Ольга.

Донской попятился от окна. Он думал о том, что богомол вполне может притаиться в палисаднике, и его не заметишь, пока не высунешься из окна. Следом за ним отстранился Грожин.

Вересов вышел из Машины, на секунду остановился и сделал шаг.

Анин наконец распахнул окно.

Вересов услышал скрежет и остановился, дуло его ружья оказалось направлено на фасад дома.

— Дима! — закричал Анин. — Не подходи сюда! Вернись в машину!

— Закрывайте окно! — рявкнул Донской.

Сурта оттащил жену от Анина. Тот закрыл окно, задернул занавеску.

— Да отойди ты, — Донской, не удержавшись, потянул Анина на себя.

Анин вырвал руку, пытаясь увидеть, что делает Вересов. Мужчина по-прежнему стоял перед автомобилем.

Он ожидал чего угодно, только не этого.

Увидев обе машины и «москвич» жителя Арсеньево, Дмитрий Вересов испытал облегчение: наконец-то он нашел их. Однако отсутствие людей, тишина, кажущееся запустение насторожили его.

Несмотря на спешку, он решил подстраховаться.

Одного из ребят, скорее всего девушку, кто-то убил. Более того. Вересов допускал мысль, что он знает не все, не все заметил. Их кто-то преследовал от самого Котлована, Вересов не задавался вопросом, кто это, хотя в глубине души осознавал, что вряд ли человек.

Незнание создавало множество опасений. Вересов заставил себя остановиться на некотором расстоянии. Все что угодно, Только не действовать сломя голову.

Он узнал голос Сергея Анина. Вспыхнувшая паника и удивление заставили его оцепенеть. Вересов слышал еще чей-то голос, требовавший закрыть окно.

Что Анин и сделал в конце концов.

Снова наступила тяжелая тишина, рождавшая ощущение, словно крик Анина — иллюзия.

Вересов ждал.

Нечто загнало молодых людей на хутор, в этот крайний дом. Нечто загнало их и теперь выжидало, притаившись.

Ничего не происходило.

Вересов вдруг почувствовал себя измученным. Жара пригибала его к земле своими сухими руками. Он поколебался и забрался в «ауди». Необходимо обдумать ситуацию.

Сергей Анин жив, живы и большинство из его компании. Однако они не рискуют выйти. И его не подпускают истеричными криками.

Кто же загнал их сюда?

Время шло. Вересову казалось, он ждет долго. Он понимал, что рано или поздно вынужден будет выйти из машины и направиться к дому, но что-то удерживало его в салоне. Он слышал в голосе Анина страх и… тревогу за него. Сергей ТРЕБОВАЛ, чтобы он не приближался к ним, более того, проси вернуться в машину.

Руки Вересова сжимали цевье ружья, они скользили, будто были вымазаны маслом.

Нет, он больше не может ждать! Именно неизвестность подтачивала его силы больше всего, а не жара, страх за собственную жизнь и жизнь молодых парней, за которыми он не уследил. Вересов заерзал на водительском сидении, настраиваясь на то, что сейчас двинется к дому. Он поудобнее перехватил ружье.

Открыл дверцу.

В заднее стекло «ауди» что-то ударилось.

Лишь ожидание чего-то подобного, чьей-то внезапной атаки позволило Вересову среагировать.

Мужчина обернулся, направив назад ружье.

На багажнике «ауди» оказалось какое-то существо, похожее на громадное насекомое. Заднее стекло, остановившее тварь, покрылось паутиной трещин. Треугольная голова насекомого тюкнула в ставшую непрозрачной преграду.

Вересов не поверил увиденному. Удивление стоило ему времени и это все решило.

Он спустил курок, когда насекомое взлетело вверх. Стекло вынесло полностью. Грохот выстрела заставил Вересова зажмуриться. Заднюю часть салона застлало пороховым дымом.

Вересов быстро перезарядил ружье.

Мелькнуло что-то сбоку.

Вересов еще держал под прицелом проем заднего окна.

Ветровое стекло затрещало, готовое вот-вот провалиться внутрь: тварь атаковала автомобиль спереди.

Вересов отпрянул между передних сидений, неловко направляя ружье в другую сторону. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.

Краткое мгновение. Насекомое и человек. Расстояние — чуть больше полуметра.

Дуло ружья почти уперлось в стекло.

Насекомое подпрыгнуло, Вересов спустил курок. Казалось, от грохота у него расколется голова. Руки сами собой зарядили ружье. Мужчина чувствовал на лице множество точечных порезов — вонзившиеся в кожу осколки стекла. Один из них пронзил правое веко. Когда Вересов открыл глаза, один уже заливала кровь.

Чувствуя запах собственной подпаленной кожи, Вересов суматошно искал громадное насекомое, не зная, что делать: податься на заднее сидение, остаться впереди или вообще покинуть машину и бежать к дому.

Анжела Маверик почувствовала тяжесть внизу живота, когда раздался первый выстрел, и едва не обмочилась.

Девушка по-прежнему вжималась в пол и слышала, как после предупредительного крика Анина Вересов вернулся в машину. Снова потянулись целые порции неизвестности, и Анжела ощутила, как ее тело выкручивает от нетерпения, страха и неудобного положения.