Как странно, подумал Донской, в подобной ситуации кто-то смог улыбаться хотя бы минуту. Для этого оказалось достаточным удовлетворить, и то не полностью, одну из физических потребностей, и только. Понадобилось совсем мало. Однако, еще меньше понадобилось, чтобы все возвратилось на прежние позиции.

Теперь между ними снова что-то витало, снова проникал пока еще смутный, трудноуловимый запашок смерти.

— Давайте сдвинем шкаф, — предложил Донской.

Как по команде, они все встали.

На пороге кухни Донской остановился.

— Двоих будет достаточно: я и Сергей, — он посмотрел на Сурту. — Ты стой сзади и держи под прицелом эту чертову щель. Это быстро. Нам бы совсем немного подвинуть шкаф.

Двое парней бесшумно зашли в кухню. Сурта остановился на пороге. Девушки — за ним.

— Сначала я, — прошептал Донской и указал на свободное место по правую сторону от шкафа. — Ты с другой стороны. Только пригибайся.

Анин кивнул. Сурта перебирал руками по ружью.

Донской пролез под столом и протиснулся к подоконнику. Выглянул сквозь щель. Прислушался.

Тишина. Никаких симптомов, что богомол где-то рядом.

Донской махнул Анину.

Тот, как тень, нырнул влево от шкафа, стоящего к окну торцом. Присел на корточки. Сурта облизнул губы, шагнул влево, прижимаясь к печке так, чтобы лучше видеть неприкрытую шкафом часть окна.

— Готов? — прошептал Донской.

— Да, — откликнулся Анин.

В этот момент Донскому показалось, что он уловил какой-то шум.

Шум в соседнем доме!

Донской не успел ничего сказать: Анин потянул шкаф на себя, и все потонуло в скрежете, создаваемом ножками шкафа.

Тем не менее, когда раздался выстрел, они услышали его отчетливо.

В следующие минуты они пережили настоящую жуть. Судьба приготовила им сильнейший удар и нанесла его совсем не с той стороны, с которой можно было этот удар ожидать.

Шкаф переместился сантиметров на десять. Выстрел, раздавшийся скорее всего в соседнем доме, заставил их остановиться.

Тут же раздался второй выстрел.

Это не могло быть галлюцинацией.

Они все слышали выстрел, слышали его в живую, слышали даже, как что-то разбилось.

Они застыли, как гротескные статуи. За те несколько секунд, после которых последовало продолжение, у каждого успел пронестись целый вихрь мыслей.

Кроме страха, была и надежда. Она появилась, как освещение в ночи, посланное молнией. Кто-то незаметно проник на хутор? Кто-то из людей, посланных на поиски Владимиром Аниным? Однако страх был сильнее. Логика не вложилась в столь короткий промежуток времени со своими объяснениями.

Шум в доме. То ли крики, то ли топот ног.

Из соседнего дома кто-то выбежал.

Олег Сурта издал невнятный утробный звук.

Донской прекрасно видел соседний двор в освободившуюся часть окна.

Так же, как и Сергей Анин.

Ольга Сурта и Маверик, услышав, как кто-то выбежал из соседнего дома, шагнули в кухню, правда, Олег заслонял узкую полоску окна, и они ничего не увидели.

Лишь когда человек, рванувший в их сторону, преодолел несколько метров, Артем Донской осознал, КОГО он видит.

Соседний двор пересекал… СЕРГЕЙ АНИН!!!

Донской видел его отчетливо. Солнечный свет не оставлял ни единого сомнения. Молодой мужчина с неживым лицом, с револьвером в правой руке бежал прямо на них. Анин!

Анин, находившийся здесь же, в кухне, по другую сторону шкафа.

Это было не все.

Следом за ним из дома появился… Витя Грожин. По лицу его невозможно было узнать, настолько оно исказилось. То, что в соседнем дворе был Грожин, убедила его одежда: серо-голубая футболка и удлиненные шорты черного цвета. Можно было слышать, как он хрипит, то ли от ужаса, то ли от нехватки воздуха.

Каждый из находившихся в доме слышал топот ног двух человек, выбежавших из соседнего дома.

Анин, которого на мгновение скрыл забор, с разбегу вскочил на него, пытаясь с ходу перепрыгнуть в соседний двор.

Он был ОЧЕНЬ близко! Донской видел, как на губах у него блестела слюна!

Олег Сурта попятился, столкнувшись с женой. Он снова издал какой-то неясный звук, по-видимому, пытаясь что-то сказать.

Донской вскричал, отпрянул от окна, обогнул шкаф.

Сергей Анин сидел в той же позе, в какой застали его два выстрела и смотрел в окно.

Поверх его головы Донской видел, как двое парней перевалились через забор, падая на землю. Он перестал их видеть, но слышал хрипы, топот ног и тяжелое, прерывистое дыхание.

Анин по-прежнему не двигался.

Шум, произведенный двумя бегущими людьми, приблизился вплотную. Они вот-вот попытаются заскочить в окно…

Донской издал вопль, схватив Анина и оттягивая его от окна.

— Олег? — голос его жены исказился, словно она была пьяна. — Олег!

Сурта не в силах был говорить.

— Там КТО? — Ольга трясла его за плечо, но объяснений не получила.

Вопль Донского перешел в стон, он тянул Анина по полу, как нечто неодушевленное. При этом он хватал Анина за руки, по-видимому, пытался отнять револьвер. Однако оружия в руках у Анина не было — он положил его в карман.

— Дай пушку, — прохрипел Донской. — Быстрее пушку!

Анин стал сопротивляться, пытаясь встать на ноги.

— Быстрее! — повторил Донской.

Сурта догадался — двое бегущих к дому людей подействовали на Донского так, что он собирался ОТСТРЕЛИВАТЬСЯ от них!

Никто, впрочем, в окно не запрыгнул. Не было слышно ничьих шагов, прерывистого дыхания, ничего.

Донской этого не замечал.

— Пушку, — твердил он, как заговоренный.

Анин рванулся в сторону, рубашка затрещала, разрываясь. Донской выпустил Анина, едва сохранив равновесие.

Анжела Маверик вдруг жутко вскрикнула.

Донской замер. Теперь он не пытался вырвать у Анина револьвер, просто смотрел на него расширенными непонимающими глазами. Другим понадобилось гораздо меньше времени, что бы кое-что осознать.

У Сергея Анина поседела голова.

Он казался заторможенным. Не считая одного единственного резкого движения, благодаря которому он освободился от хватки Донского, Анин как будто только-только проснулся, оказался вырван из непродолжительного, нервного забытья, не только не давшего отдыха, но лишь усугубившего измотанность.

Он поглядывал в сторону окна, полуприкрытого шкафом, так, словно не хотел, что бы его взгляд заметили. Тем не менее четыре пары глаз подмечали любую мелочь.

Они впивались в Анина глазами более пяти минут. В течение этого времени они были неподвижны. Ничего не происходило. Вокруг дома снова стояла тишина.

Наконец Ольга Сурта прервала паузу:

— Кто это был? — она требовательно вцепилась в мужа, потрясла его за плечо. — Кто?

Сурта покачал головой, не в силах отвести взгляд от Анина. Тот заметил, что его изучают, как будто увидели впервые, и… растерялся.

— Скажите хоть что-нибудь! — потребовала Ольга визгливым голосом, она избегала смотреть на седые волосы Анина.

— Я… — Сурта запнулся, по прежнему качая головой.

Донской оторвался от созерцания Анина и теперь нервно перемещался от окна к окну. В руках он снова держал столовый нож.

— Ну, ребята, — Ольга всхлипнула, на щеках показались слезы.

Анжела Маверик с суеверным трепетом изучала шевелюру Анина. На фоне седых прядей моложавое лицо смотрелось почти противоестественно.

Анин поднялся с пола. Остатки рубашки сползли, и теперь он был голый по пояс. В одежде он казался мощнее, сейчас же у него выделялись ребра. Запинаясь, Анин пробормотал:

— Послушайте… там ведь… Мне показалось, там был Витя.

Маверик вскрикнула.

Донской, в очередной раз подошедший к окнам фасада, повернулся к Анину.

— Хватит нести всякую херотень! — он едва сдерживал крик. — У тебя галюники! Не было там никакого Грожина… Никого не было!

— Кто же это? — спросила Ольга.

— Нам показалось, — упрямо заявил Донской.