Богомол успевает отпрянуть в сторону.

Донской, поднимавший ведро, непроизвольно рванул к двери, дно ведра зацепилось за стул, и больше половины воды выплеснулось на пол. Донской, уже ничего не соображающий из-за паники, выпустил ведро из рук, хотя какую-то часть можно было забрать с собой, и ввалился в дом, едва не сбив Сурту.

— Дверь! — закричала Ольга. — Дверь закройте!

Сурта с небольшим промедлением все-таки захлопнул дверь и опустил крючок.

После чего отпрянул от двери.

Донской стоял у стены, пытаясь унять крупную дрожь. Ольга мельком взглянула на него и тут же отвела взгляд. Ни у нее, ни у Донского не было и мысли вспомнить предшествующий разговор, тем более обвинять в чем-то друг друга. Все это стало мелочью, ерундой в сравнении с тем, что они не смогли достать воду.

Донской опустился на корточки, рука ощупала голень, мокрую от воды.

— Твою мать! — едва не закричал он. — Вот сволочь! Ну и сволочь!

Никто не обвинял его. Никто не спросил, как получилось, что он выронил ведро. В конце концов, кто имел право что-то требовать от Донского, если больше других рисковал именно он?

Артем едва не плакал, водя ладонью по влажной ноге. Им всем было обидно, но ему в особенности.

— Черт, я держал его, — прошептал парень. — Я мог унести его, если б не выронил.

За окном во дворе промелькнула тень.

Маверик ахнула. Анин сказал:

— Так, осторожнее. Кажется, эта гадина снова затеяла свои полеты.

Донской встал и перешел в соседнюю комнату. Сурта занял свое прежнее место на пороге двух комнат, поглядывая на дверь и в окно.

Минуту-две было тихо. Неизвестно, что делало насекомое, на вокруг дома, как вчера, явно не летало.

— В ведре ничего не осталось? — спросил Сурта.

Донской покачал головой.

— Не знаю. Наверное, нет. Ведро упало на пол. Может, на полчашки и осталось.

Полчашки, подумал Анин. Он бы не отказался сейчас даже от четверти чашки.

— Это я во всем виноват! — выпалил Донской совершенно искренне. — Урод! Не мог удержать одно сраное ведро!

Его никто не успокаивал. Ни у кого из них не было на это моральных сил.

Донской внезапно перестал заниматься самобичеванием и повернулся к шкафу.

— В кухне есть вода, — сказал он, как будто только-только вспомнил то, о чем они все забыли. — Полный чайник и половина бутылки.

Сурта недоверчиво покосился на него:

— Что из этого? Ты предлагаешь зайти туда? — его голос показывал, что сам Сурта, впрочем, не считает эту затею такой уж абсурдной.

— Как же иначе? Вода ведь нужна.

— Анжела Маверик прошептала:

— Вы что, ребята?

Ее поддержал Анин:

— Если отодвинуть шкаф, мы как будто сами приглашаем тварь в гости.

Донской задержал на нем взгляд.

— Конечно. Но в кухне вода. Так что надо выбирать.

Анин сглотнул и неуверенно произнес:

— Можно и повременить, раз такой риск. Мы ведь… не умираем еще, — спохватившись, он обвел всех взглядом. — Кто как? Лично я могу еще потерпеть.

Никто ему не ответил. Стало ясно, что каждый из них уже мучится отсутствием воды.

Донской очень тихо заметил:

— Терпеть бесполезно. Потом ты, значит, выпьешь больше, чем выпил бы сейчас.

Анин пожал плечами, как бы признав, что ему нечего возразить.

Донской прислушался. Затем сказал:

— Мы рискуем меньше, чем вы подумали. Я знаю, как это сделать. Мы не сюда его потянем, назад в комнату, а втолкнем в кухню, к самому окну.

Лицо Сурты слегка расслабилось.

— Точно, — сказал он.

— Забаррикадируем окно так же, как вход на кухню, — добавил Донской. — Только и всего. Только не останавливаться — вытолкнем шкаф и сразу к окну, без паузы.

Анин заметил:

— Окно не закроешь шкафом полностью, оно шире прохода на кухню.

— Можно развернуть шкаф, — сказал Сурта.

— Да? Шкаф повалится, как только богомол один раз приложится к нему. Здесь-то он боком стоит.

— Подопрем его чем-нибудь, — предложил Сурта.

Донской поднял руку, как бы прерывая спор.

— Закругляйтесь. Поставим шкаф боком к окну. Да, часть окна он не закроет, но в эти щели богомол не пролезет, если захочет влететь в дом на скорости.

Это было веское замечание, и Анин больше не возражал.

Донской взмахом руки предложил им подойти к шкафу вплотную.

— Всем вместе надо. Только так мы его вытолкнем и быстро придвинем к окну, — Донской в упор посмотрел на Сурту. — Толкать надо обеими руками.

Сурта замялся: возразить было нечего.

— Олег, — сказала его жена. — Давай ружье мне.

Анин сунул револьвер в карман.

Каждый приложил руки к шкафу.

— На счет три-четыре, — сказал Донской.

Анин нахмурился.

— Черт, он как будто намертво здесь сидит. Можем и не вытолкнуть.

— Вытолкнем, — настырно сказал Донской.

Казалось, задрожали стены дома, когда приземистые, тяжелые ножки шкафа заскребли по полу.

Усилие — и шкаф оказался в кухне целиком.

— Не останавливаться, — прохрипел Донской.

Он стоял посередине. Сурта слышал запах его пота, горячее дыхание, даже как будто скрежет зубов, если подобное можно уловить при шуме, который они создали.

И еще Олег слышал страх своей жены, стоящей позади с ружьем в руках. Сурта хотел крикнуть, чтобы она выдержала и в случае чего не зацепила бы выстрелом кого-нибудь из них, но на это не оказалось ни времени, ни дыхания.

Шкаф под напором троих человек пронзил своей массой кухню, отбросив в сторону оказавшийся у него на пути табурет.

— Все, — выдохнул Анин, как только почувствовал на пути преграду.

Он первым отпрянул от шкафа.

— Чайник! — выкрикнул Донской.

Сурта уже схватил чайник и пластиковую бутылку. Донской смахнул со стола чашку. Не толкнув друг друга, они выскочили в комнату.

— Получилось, — радостно прошептала Маверик.

Шкаф, казалось, занял едва ли не всю кухню. Печь, стол и навесной шкафчик дополняли загромождение.

Слева осталась свободной вертикальная полоска окна шириной сантиметров в сорок. По правую сторону шкафа — настолько узкая, что в нее можно было разве что просунуть руку.

Донской и Анин оценивающе смотрели в кухню, девушки занялись разделом воды. Сквозь свободную полосу окна можно было видеть частично соседние двор и дом. Они чувствовали, как в дом проникал теплый, но все-таки свежий воздух.

Летящий богомол не мог ворваться в эту щель, не опрокинув шкаф, однако, если тварь сложит крылья… возможно, ей все же удастся протиснуться.

Сурта протянул чашку Донскому, она была наполнена на две трети, как и в предыдущих случаях. Донской жадно приложился к воде, хотя выпил свою долю гораздо медленнее, чем другие.

Он не отводил взгляда от кухни.

Олег Сурта и девушки, радостные от того, что появилась вода, казалось, не думали о гигантском насекомом. Сергей Анин, как и Донской, смотрел в кухню, хотя на лице лежала печать расслабленности.

Они не утолили жажду полностью. Что бы это сделать, той воды, что у них была, не хватало. Они лишь ослабили неприятные ощущения. Но и это было кое-что. Напряжение, витавшее в воздухе, даже ставшее частью воздуха, спало. Они вдыхали его, нечто невидимое, но настолько плотное, что его можно было резать, оно находилось между ними и все накапливалось, уплотнялось.

Сейчас этого не было.

— Боже, — прошептала Ольга Сурта.

Глаза ее сияли, даже когда она смотрела на Донского. Олег приобнял ее и негромко произнес:

— Собиралась уже помирать, да?

Ольга издала смешок и едва не засмеялась, встретившись взглядом с Анжелой Маверик.

Анин обвел всех взглядом и сказал:

— Надо бы шкаф чуть-чуть сдвинуть. Все-таки щель большая, а с той стороны почти нет.

Донской кивнул, утирая губы ладонью.

Девушки перестали улыбаться. Хрупкое зарождавшееся веселье было уничтожено на корню. Слова Анина как будто вернули их к настоящей реальности.