«Ну и лгунья же эта Хани! — думала Бека, чувствуя, как в ней закипает гнев. — Хани действительно всем рассказала, что у меня был срыв!»

Она увидела группу ребят, ожидающих открытия библиотеки. Все они, как по команде, удивленно уставились на нее. Наверное, тоже слышали эту сплетню.

— Чем собираешься заниматься на каникулах? — обратилась Бека к Кари, стараясь выкинуть Хани из головы.

— Рева Делби пригласила меня покататься на лыжах вместе с ней и ее отцом, — ответила, улыбаясь, Кари. — Они собираются уехать почти на все Рождество. Жду не дождусь, когда мы поедем. Я никогда не была в Аспене. Там должно быть жутко здорово в Рождество!

Девушки остановились перед дверью класса, где училась Кари.

— А ты что делаешь на каникулах?

— Ничего особенного, — сказала Бека. — Мы, как всегда, дома. Нужно посетить миллион родственников. А знаешь, Триш устраивает грандиозную вечеринку в субботу.

Прозвенел второй звонок.

— Да. Жаль, что придется пропустить ее. Желаю вам хорошо повеселиться! — Кари поспешила в класс.

— Я очень рада, что у тебя все в порядке, — прибавила она напоследок.

Бека прошла в противоположную сторону коридора к двери своего класса. Она быстро скользнула на свое место и бросила рюкзак на пол.

«Может быть, мне это только кажется? Или все действительно на меня смотрят? Неужели Хани рассказала всем в классе про мой нервный срыв?»

Бека повернулась лицом к Хани, сидевшей с ней за одной партой.

Шок, настоящий шок! Короткие темно‑рыжие волосы Хани — точная копия ее стрижки!

«На ней моя голубая блузка, — с досадой подумала Бека. — А на воротничке — брошь с попугаем».

На коленях у Хани лежала открытая книга. Она захлопнула ее и широко улыбнулась Беке.

— Как ты себя чувствуешь, Бека, ты такая бледная…

— Не слишком хорошо, — сказала Бека, нахмурившись.

— Я же тебе говорила, что тебе следовало остаться дома, — ворчала Хани. — Я бы принесла тебе уроки. Я бы позаботилась обо всем для тебя. Обо всем!

«Что мне с ней делать?» — в отчаянии думала Бека.

Этот вопрос становился навязчивой идеей, бесконечно повторяющимся рефреном.

«Что мне делать?»

— Что мне делать, Триш? — спросила Бека. Вопрос прозвучал как мольба.

Триш вздрогнула и застегнула молнию своей куртки до самого подбородка. Она засунула руки в карманы и ускорила свой шаг, чтобы поспевать за Бекой. Ее сапоги утопали в снегу.

Был обеденный перерыв, но Беке не хотелось даже думать о еде. Вволю излив свою душу Триш, она попросила подругу прогуляться с ней на школьном дворе.

День выдался холодным и пасмурным, тяжелые тучи нависли над городом. Воздух был влажным, снег собирался пойти с минуты на минуту.

— Тебе нельзя долго находиться на улице, — сказала Триш.

— Мне нужно было выйти! — ответила Бека. — Мне становится плохо при одной мысли о том, что я должна сидеть в столовой под пристальным взглядом Хани и пытаться проглотить бутерброд.

Девушки направились по тропинке, ведущей к школьному стадиону. На футбольном поле было тихо и пустынно. Одни из ворот были перевернуты сильным порывом ветра несколько дней назад.

— Хани разрушает мою жизнь! — простонала Бека. — Что мне делать?

— Может, нам ее убить? — предложила Триш.

Бека остановилась и удивленно посмотрела на подругу. Триш засмеялась.

— О, Триш, — Бека покачала головой. — Хани доставила мне столько неприятностей. Я‑то поверила, что ты действительно можешь мне помочь, а у тебя на уме одни шутки!

— Да, это была шутка, — сказала Триш, поправляя рыжие кудряшки, выбившиеся из‑под зеленой вязаной шапочки. — Ты действительно не в лучшей форме, Бека.

Подруги сделали круг по стадиону. Позади них простирался Шейдисайдский парк. По‑зимнему голые, без листвы, деревья дрожали на ветру. Девушки свернули в сторону от парка, чтобы ветер дул им в спину, и медленно направились к школьной автостоянке.

— Зря я послушала тебя и ушла из столовой, — ворчала Триш. — Теперь я умираю от голода!

— Не очень‑то ты мне помогла решить проблему с Хани, — не осталась в долгу Бека.

— Мне холодно, — Триш пропустила замечание мимо ушей. — От холодного ветра у меня совсем закоченели руки.

Вдруг Триш остановилась, увидев нечто необычное, и указала рукой на стоянку. Бека посмотрела туда и обомлела.

Там была Хани.

Она медленно шла между двумя рядами машин. Она была с парнем. Он обнимал ее за плечи. Они остановились и поцеловались.

— Глазам своим не верю! — прошептала Бека, стараясь спрятаться за спину Триш,

— Не могу разглядеть его лицо, — сказала Триш. — Они слишком далеко от нас.

Прячась за металлическую решетку футбольного поля, девушки подобрались ближе к школьной автостоянке.

— Надо же, это Эрик! — объявила Триш.

— Какой Эрик? Мой Эрик? — переспросила Бека.

— Да, — кивнула Триш.

Бека изо всех сил вцепилась в металлические прутья решетки.

— Но ты же рассталась с ним, — сказала Триш. — Я думаю, она имеет полное право…

— Триш, посмотри на нее! — гневно воскликнула Бека. — У нее моя стрижка. Длинная куртка в точности, как у меня. На ней голубая блузка, которую она взяла домой постирать, но так и не вернула. И моя брошь‑попугай, эмалевая брошь, которую подарил мне Билл! И она стоит здесь, на автостоянке и целует моего парня!

— Бека!

— Все это ненормально. Ненормально!

— Бека, не кричи, успокойся, пожалуйста. Ты простудишься!

Триш схватила Беку за плечо и с тревогой посмотрела на подругу. Бека не осознавала, что кричит во весь голос. Она сделала глубокий вдох, отошла от изгороди и засунула свои замерзшие руки в карманы куртки.

— Думаю, нам пора возвращаться в школу, — сказала Триш, нахмурившись.

— Что мне делать? — снова спросила Бека, стараясь владеть своим голосом. Она снова посмотрела на стоянку.

Взявшись за руки, Хани и Эрик медленно направлялись в их сторону.

— Тебе нужно вести себя достойно, — сказала Триш, поправляя шапочку.

— Достойно? Что ты имеешь в виду? — спросила Бека.

— Просто скажи, что не хочешь больше дружить с ней.

Два больших черных дрозда с громким криком пролетели прямо над их головой.

«Как бы я сейчас хотела улететь вместе с ними!» — в отчаянии подумала девушка, глядя, как приближаются Хани и Эрик.

— Но если я скажу это Хани, кто знает, какова будет ее реакция, — проговорила Бека. — Она такая эмоциональная, просто сумасшедшая. В самом деле! Я даже думаю, что Лайла разбилась из‑за нее!

Триш с тревогой посмотрела на подругу:

— Не преувеличивай, Бека. Это паранойя. Хани может быть жуткой дрянью, может копировать тебя во всем, но если ты начнешь бросать такие безумные обвинения…

Триш не успела закончить фразу.

— Ты слишком плохо ее знаешь, — возразила Бека.

Посмотрев вперед, она заметила, что Эрик вдруг резко повернулся и зашагал по направлению к школе. Хани осталась одна. Она махнула девушкам рукой и побежала к ним навстречу.

«Эрику, должно быть, стало стыдно», — подумала Бека.

— Привет, Бека! — окликнула ее Хани. Она остановилась прямо перед Бекой, запыхавшись, с широкой улыбкой на лице.

— Привет, — без всякого энтузиазма ответила Бека.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Хани.

— Разговариваю с Триш.

— О! — казалось, Хани впервые заметила Триш. — Привет!

Триш кивнула.

— Можно с вами?

Бека покачала головой:

— Не сейчас, Хани. Мне нужно поговорить с Триш о личных делах.

— О личных делах?

— Да, — холодно ответила Бека.

Хани открыла рот. Ее серые глаза удивленно расширились.

— Что происходит, Бека? — спросила Хани обиженным голосом. — У тебя есть что скрывать от лучшей подруги?

— Именно поэтому я разговариваю с Триш, — подчеркнуто ответила Бека.

«Вот так, — думала Бека. — По‑моему, достаточно ясно. Теперь, может быть, Хани поймет намек».