Генералу никто не возражал, так как еще накануне Витгефт и его командиры на совещании по существу решили то же, что сейчас предлагал Стессель.

С этого дня началось систематическое разоружение кораблей. Флотские команды день и ночь устанавливали корабельную артиллерию на сухопутных позициях. [73]

Всего до середины июня было снято с кораблей:

Корабли  Калибры  Всего

6-дм  75-мм  прочие

«Ретвизан»  7  14  24  45

«Цесаревич»  2  18  15  35

«Пересвет»  4  12  14  30

«Победа»   —  6  26  32

«Севастополь»  8   —   —  8

«Полтава»  4   —   —  4

«Бобр»   —   —  12  12

   25  50  91  166

(часть из них многоствольные)

Морская артиллерия, как мощная, дальнобойная, скорострельная и обладающая большой меткостью и имевшая подготовленные боевые расчеты, устанавливалась на важнейших направлениях и узлах обороны (форты № I, II и III, Большое Орлиное Гнездо, Курганная, укрепление № 3, редуты №№ 1 и 2, у Золотой горы, в бухтах западного побережья и др.).

Личному составу батарей были даны указания:

а) Главное назначение морской артиллерии на берегу, обладающей дальнобойностью и меткостью, не давать японцам устанавливать осадную артиллерию и, если она будет установлена — уничтожать ее, памятуя, что морские орудия, при соблюдении всех правил стрельбы, бьют без промаха.

б) Из 47– и 37-мм орудий, а также из пулеметов вести огонь по живой силе противника и его огневым точкам на переднем крае.

в) Огонь открывать только с разрешения начальников артиллерийских секторов, кроме исключительных случаев.

г) Ведение огня, выбор цели и рода снарядов, скорость стрельбы осуществляют исключительно морские начальники, но стрельба должна быть согласована с указаниями по сосредоточению или по разделению огня крепостного артиллерийского начальства.

д) По морским целям вести огонь, сообразуясь с правилами стрельбы флота и с указаниями морского командования.

е) Заведывание технической и строевой частью морских батарей осуществляют морские штаб-офицеры, которые имеют специальную инструкцию для действия крепостной артиллерии (для сухопутного фронта); штаб-офицеры должны ознакомить командиров батарей с этой инструкцией, которой следует руководствоваться насколько это возможно.

В мае получила новую организацию партия траления, в которую были включены два миноносца, два минных крейсера, 8 паровых катеров, два портовых парохода, 6 шаланд. К этому [74] времени только на рейде было вытралено уже до 260 японских мин.

После высадки у Бицзыво армия Оку двинулась к Порт-Артуру, тесня на пути незначительные заслоны русских, которые отходили к Кинчжоускому перешейку на заранее укрепленную позицию. 10 мая в крепость пришел последний поезд с боеприпасами, затем связь с армией Куропаткина в Маньчжурии была прервана противником. К Кинчжоу японцы двигались медленно, опасаясь за свой тыл. Однако эти опасения были напрасны: Куропаткин после поражения 1 мая на реке Ялу собирал все, что мог, в районе Ляояна для противодействия армии Куроки, вступившей в Маньчжурию из Кореи{67}. Больше того, Куропаткин был заинтересован в том, чтобы армия Оку шла к Порт-Артуру и втянулась в длительную осаду крепости.

* * *

Если 2-я японская армия высадилась без потерь, то флот Японии, обеспечивавший десантную операцию, понес весьма значительные потери в корабельном составе.

В числе многих кораблей погибли два лучших броненосца. Это произошло при следующих обстоятельствах. Наблюдательные посты Золотой горы и Ляотешана с конца апреля систематически отмечали движение кораблей противника, несших блокадную службу в море. При этом было установлено, что корабли ходят постоянно в одном и том же районе.

Командир минного заградителя «Амур» капитан 2 ранга Ф. Иванов решил использовать шаблонность несения блокадной службы кораблями противника и поставить на их путях мины. Свой план Иванов представил контр-адмиралу Витгефту и после настойчивых просьб получил разрешение на его осуществление.

Выход для постановки мин готовился тщательно, и «Амур» в боевой готовности ждал сигнала для выхода в море. Но постановка мин могла быть осуществлена только днем, так как ночью в море было бы невозможно определиться и точно поставить заграждение. Днем же японские корабли наблюдали за русской эскадрой, и безнаказанный выход исключался. Поэтому ждали тумана; он появился 14 мая. Около 2 часов пополудни с Золотой горы передали, что неприятельские корабли повернули в направлении к островам Эллиот. Наступил благоприятный момент. «Амур», сопровождаемый шестью миноносцами с тралами, вышел в море и, отойдя на 10 1/2–11 миль от Золотой горы, начал постановку мин. [75]

Командир «Амура» удачно выполнил задачу. Минная банка из 50 мин, поставленная поперек обычного курса кораблей противника, достигала двух километров по прямой линии.

Блокирующий в этот день отряд, состоявший из броненосца и четырех крейсеров, не заметил действий минного заградителя, который, закончив постановку, благополучно возвратился в базу.

Утром 15 мая на море показались японские броненосцы «Хаиусе», «Шикишима», «Яшима» и другие корабли, шедшие к Порт-Артуру обычным курсом. В 9 часов 55 минут головной броненосец «Хацусе» коснулся мины, у борта поднялся фонтан воды, и по морю разнесся гул взрыва. Корабли немедленно изменили курс. При повороте подорвался «Яшима». Поврежденный «Хацусе» при уходе из опасного района в 11 часов 33 минуты снова наскочил на мину, появился огромный столб дыма, нос броненосца на мгновение поднялся над водой, корабль пошел ко дну. Погибло 36 офицеров и 457 матросов.

Предполагая, что они атакованы подводными лодками, японцы открыли по плававшим по воде предметам беспорядочный огонь. К месту катастрофы подошли легкие крейсеры. Когда паника утихла, все корабли поспешили уйти.

В японской официальной истории войны о гибели броненосцев сказано, что катастрофа произошла в районе Ляотешана при несении кораблями блокады. Первым подорвался «Хацусе» и немного спустя «Яшима». «Хацусе» погиб через несколько минут после повторного взрыва. «Яшима» же, подорвавшись вторично, остался на плаву и был взят на буксир. Довести его до базы не удалось, он затонул в пути.

Гибель «Хацусе» и взрыв под «Яшимой» были хорошо видны с Золотой горы.

Контр-адмирал Вятгефт, занятый исключительно вопросами обороны, не сумел использовать благоприятный случай, чтобы добить «Яшиму» и уничтожить другие корабли противника. Для этого он имел два броненосца «Пересвет» и «Полтава», три крейсера «Аскольд», «Диана» и «Новик» и 16 миноносцев против двух броненосцев (один из которых был подорван), пяти легких крейсеров, трех канонерских лодок и двух миноносцев (остальной флот японцев был разбросан по разным районам морского театра). Командующий счел возможным послать в атаку только миноносцы, которые без поддержки крупных кораблей успеха не имели. Виттефт не согласился с предложениями контрадмирала Лощинского, командира «Полтавы» капитана 1 ранга Успенского и других выслать в море броненосцы и крейсеры. Он разрешил постановку мин как меру оборонительную и не имел намерения использовать успех и перейти к активным действиям. Подтверждением сказанному служит следующий факт: в то время когда неприятельские корабли подрывались на минах, на броненосце «Севастополь» был поднят сигнал: «Уволить команду на берег». [76]

Потери японцев в мае не ограничились гибелью «Хацусе» и «Яшима». 12 мая при тралении мин в бухте Кер миноносец «№ 48» коснулся мины и затонул. 14 мая на русской мине подорвался и затонул в районе мыса Робинсон авизо «Миако». В ночь на 15 мая крейсер «Кассуга», находясь в отряде, несшем блокадную службу, в темноте протаранил крейсер «Иошино», который через несколько минут, наполнившись водой, перевернулся и исчез под водой, увлекая за собой шлюпки, на которых спасалась команда. При катастрофе погибло 32 офицера и 300 нижних чинов. «Кассуга» получил серьезные повреждения и на буксире был отведен в базу для ремонта. 15 мая сел на камни авизо «Тацута», на борту которого находился адмирал Насиба. 16 мая при обстреле бухты Кинчжоу канонерская лодка «Агаки» протаранила и потопила канонерскую лодку «Осима». 17 мая на русских минах к югу от Ляотешана подорвался и затонул истребитель «Акацуки», половина команды которого погибла.