Все обстоятельства этого довольно банального дела не занимают много места, а выводы и вовсе можно уместить в нескольких строчках. Итак, в ходе своих исследований нотариус нашел документ, принадлежавший знатному роду Разе; в этом документе были сведения о некоем тайнике с сокровищами и его местонахождении. Нотариус известил о своем открытии деревенского кюре. Священник в свою очередь воспользовался этими сведениями и присвоил себе сокровище, спрятанное в церкви. Так в двух словах можно объяснить неожиданное обогащение аббата, помимо прочего сумевшего сделать из месс доходный бизнес. Можно ли на этом закрыть дело? По-видимому, нет, поскольку некоторые его детали по-прежнему не дают покоя: иными словами, зрителю интересны и главные герои этой пьесы, и театр, в котором она поставлена.

Что до сих пор привлекает внимание читателя в тайне Ренн-ле-Шато? Его интересуют взлеты и падения на жизненном пути разбогатевшего аббата: снисходительное отношение церковного начальства к образу жизни Соньера — и ужесточение порядков при новом епископе, вызванное, вероятно, избранием нового папы. До сих пор любителям тайн не дают покоя необычные изменения и добавления, произведенные аббатом в ходе реконструкции церкви. Некоторые не могут понять, откуда у простого деревенского священника появился столь странный круг друзей и знакомых… Постараемся ответить на некоторые из этих вопросов, обратившись как к персонажам, так и к истории края, в котором произошли эти события.

Итак, герой нашей истории — Франсуа Беранже Сонь-ер. Беранже — это родовое имя, добавляющее в портрет нашего героя приятный провинциальный колорит. Его верную служанку зовут Мари Денарно. Однако что можно рассказать о месте, в котором развернулась эта эпопея? Ренн-ле-Шато… Пленительный образ, вызывающий в памяти живописные скалы, леса и деревеньки! Однако постойте… как вы сказали?.. Ренн-ле-Шато? Ох и ловкач этот ваш кюре! Простите, можете не продолжать: его история с нахождением клада более не представляет интереса. Но почему? О боже, что же здесь непонятного? Этот край наполнен таинственными историями о своем славном прошлом, хотя порой эти рассказы довольно противоречивы…

В V веке н. э. на месте Ренн-ле-Шато была Реде, крепость вестготов. Когда войска Хлодвига осаждали Тулузу и угрожали Каркассону, Реде на некоторое время превратилась в столицу этого края. Этот городок оставался единственным пристанищем вестготов, три с половиной века назад опустошивших Рим, в котором хранились сокровища Иерусалимского храма, разграбленного римлянами во время взятия Иерусалима.

Впоследствии Реде вновь приобрел столичный статус, став центром графства Разе, принадлежавшего знатному еврейскому роду: известно, что маркиза Мари де Негри д'Абль почивала на ложе, украшенном шестиконечной звездой. Но родословная дворян Разе и поныне вызывает множество споров, разногласий, порой порождая и вовсе фантастические домыслы. Так, существует мнение, что сеньоры Разе были потомками Меровингов. Одна из историй гласит, что супруга Дагоберта II, графиня Гизела из Реде, произвела на свет принца Сигиберта, которому удалось уцелеть во время покушения, произошедшего в 679 году неподалеку от Стене. Таким образом, сын убитого Дагоберта мог быть законным правителем на правах потомка Меровингов. Впрочем не будем забывать, что в его жилах текла кровь и вестготских правителей: его дед Бера, отец Гизелы из Реде, был королем вестготов. В дальнейшем мы увидим, кто приписывает роду Меровингов необычные способности и добродетели: члены обществ, слывущих тайными, высокородные семьи и всевозможные толкователи. Историки же сомневаются в том, что юный принц остался цел и невредим в бойне, унесшей жизнь его отца. Хотя бы по той простой причине, что, возможно, Сигиберта никогда и не было, как не существовало и его матери Гизелы!

Прошло еще несколько веков — и Реде превратился в Реду, центр страны катаров. Крестовый поход 1209 года, ознаменовавшийся резней в Безье, прочно вошел в историю, будучи связан с осадой и сожжением Монсегюра в 1244 году. В Монсегюре нашли приют последние общины катаров; там, проводя время в молитвах и размышлениях, оставались мужчины и женщины, в течение многих лет уделявшие большее внимание не религиозным догмам, но духовной жизни. Их «тайное» учение, ищущее ответы на то, что есть бытие, привлекало множество людей, охотно вступавших в ряды «совершенных». Существует мнение, что нескольким «совершенным» удалось покинуть Монсегюр перед осадой и сохранить духовные ценности катаров, по поводу которых было высказано немало гипотез. По одной из них, этим сокровищем был священный предмет, обладавший чудодейственной силой: Святой Грааль. Полагают, что его могли спрятать в трех местах: Сабарте в долине Арьежа, замок д'Юссо на реке Од… и Верхний Разе, столицей которого был Реда.

Век спустя после разыгравшейся в этих краях трагедии катаров Реда стал орлиным гнездом тамплиеров: помимо нее, командорства тамплиеров располагались в Кампани, Безю и Лавальдье. Любопытно, что не вызывавшее споров мнение о командорствах тамплиеров в окрестностях Ренн-ле-Шато не так давно было опровергнуто одним автором, нашедшим средневековый пергамент, в котором говорилось, что в вышеупомянутых краях осели не тамплиеры, а госпитальеры.

Различные исследователи, считавшие, что тайна Сонь-ера каким-то образом связана с темными местами в ме-ровингской генеалогии, уделили этой проблеме большое внимание. Столь щекотливый вопрос, как деятельность катаров, тамплиеров и «неомеровингов», также займет свое место в обсуждении этого дела. Перечисленные религиозные группы так или иначе затрагивают ipso facto римско-католические догматы, что подчас вызывает острый обмен мнениями.

Есть еще одна нить к «сокровищам Соньера»: фоном в картине известного художника Никола Пуссена «Пастухи Аркадии» служит уже знакомая нам местность — это окрестности Ренн-ле-Шато и Безю. Помимо этого, на картине запечатлен девиз сеньоров Ренна, высеченный на камне: «И в Аркадии я». По некоторым предположениям, полотно Пуссена является ключом к разгадке, в нем можно найти указание на место, где, возможно, находится тайник с сокровищем. К тому же Пуссен был знаком с Николя Фуке, сюринтендантом финансов при Людовике XIV. В 1661 году этот министр был арестован и заключен в одиночную камеру, где он провел остаток своей жизни, девятнадцать лет. Некоторые утверждают, что король выкупил полотно Пуссена и изменил в нем некоторые детали. Быть может, это были «говорящие» детали?

Обратим внимание на другие исторические свидетельства, которым более не найдется места в ходе нашего расследования. Читатель, вероятно, уже понял, что тема обычного обогащения вызывает волну разнородных вопросов, среди которых есть и такие: входил ли наш священник в религиозно-политические объединения, не состоящие на службе у III республики или Ватикана? Ведь свидетельств тому множество… Не нашел ли аббат сокровище иного рода, нежели деньги и драгоценности, — сокровище сакральное? Не стал ли он богат в результате обладания неким знанием? Возможно ли, чтобы его поиски были кем-то оплачены? Не было ли богатство аббата платой за его молчание, за сокрытие опасного знания? Для кого это знание могло представлять угрозу?

Итак, можно искать ключ к тайне, сформулировав ее следующим образом: не нашел ли аббат некие документы, заключавшие в себе генеалогию знатных родов? Не было ли в этих документах сведений, проливавших свет на какие-то религиозные догмы? Что стоило больше — сокрытие этих свидетельств или их разглашение? И разумеется, есть ли доказательства того, что эти документы были настоящими, а не поддельными? Сколько сокровищ, какое изобилие тайн, способных поставить под угрозу светский или церковный уклад жизни! Есть от чего предвкушать удовольствие. Или содрогаться от ужаса. Или пожимать плечами.

Поиски станут еще более беспорядочными, если вслед за этой лавиной вопросов на читателя обрушится вал непроверенной информации, отдельные факты которой наглядно демонстрируют необычную атмосферу, царящую в крае Разе. Порой даже невозможно понять, каким образом эта информация относится к делу нашего аббата…