И вот, мы, наконец, прибываем на место событий — Ренн-ле-Шато. Замок, когда-то принадлежавший графу, выстоял под ударами времени: главный фасад строения пока что в хорошем состоянии — чего не скажешь о северной стороне замка. Нынешний его владелец, господин Фатен, прекрасно понимает, что замок долго не протянет, если им не заняться, однако стоимость реконструкции оценивается в миллионы франков… увы, давно уже нет в живых министра изящных искусств, навещавшего аббата Соньера!
Справа, чуть выше, находится знаменитая церковь, сильно измененная Соньером в ходе реконструкции. Аббат Берлан, кюре Кийана и викарий Ренн-ле-Шато, уверяет нас, что этот храм ничем не отличается от других. Искусствовед Жан-Клод Дани придерживается иного мнения: в церкви можно найти девяносто отклонений от нормы. Конечно, в первое посещение Ренн-ле-Шато не стоит и пытаться отыскать все аномалии, однако неожиданности начинаются уже у входа в церковь: так, статуя Девы установлена на «вестготской» колонне с высеченным на ней перевернутым крестом, а с портика храма на вас взирает сам дьявол, поддерживающий кропильницу. Большинство людей уверено в том, что это Асмодей, хранитель сокровищ, в числе которых могут быть и реликвии Иерусалимского храма. Местность, изображенная на огромной фреске с незатейливым сюжетом (Иисус призывает заблудшие души: «Придите ко мне, угнетенные»), напоминает здешние края. Удивляет обилие роз: их можно увидеть и в вышеупомянутой картине, и в тимпане храма. Изображение крестного пути также включает в себя инородные вкрапления: легкоузнаваемые окрестности, которые можно увидеть по соседству с Ренн-ле-Шато.
Покровителями этой церкви являются два святых: Мария Магдалина и св. Антоний Отшельник, скончавшийся, согласно преданию, в Галамусе, всего лишь в пяти или шести милях от этого места. В апсиде храма внимание посетителей храма привлекает довольно странная особенность: друг напротив друга находятся два младенца Иисуса, один в объятиях Марии, другой — на руках Иосифа.
Вернемся к Марии Магдалине, официальной покровительнице церкви до появления в Ренн-ле-Шато аббата Соньера; разве не достаточно ясно указывают на ее статус семьдесят глифов с инициалами «S. М.» — Святая Магдалина? Однако традиционно на глифе никогда не ставили инициалов святого…
Отметим, что не менее часто в этом храме можно найти слово «есть», форму латинского глагола «быть»: «est». He является ли оно одновременно указанием на одну из сторон света?
Но покинем на время эту странную церковь, оставляющую в душе гнетущее чувство, и обратимся к другим, не менее странным знакам. Мы вновь оказываемся у «вестготской» колонны, на которой высечена отнюдь не вестготская надпись: «Миссия 1891». О какой «миссии» может идти речь? Можно предположить, что в 1891 году аббат принялся за реставрацию храма («миссии»), а также установил эту колонну. Тем не менее столь простое объяснение не удовлетворяет охотников до всего необычного. Слово «миссия» («mission»), по их мнению, не что иное, как два слова: «mis Sion», то есть «основанный Сионским орденом», или орденом Богородицы на горе Сион. Это тайное общество появилось на свет во времена тамплиеров; его великими магистрами («навигаторами») при жизни Соньера были такие известные личности, как Виктор Гюго и Клод Дебюсси. Последний, насколько известно, даже навещал аббата в Ренн-ле-Шато.
Еще раз обратим внимание на вестготскую колонну с перевернутым крестом, называемым «крестом молчания». Если сделать отправной точкой отсчета врата церкви, то обнаружится весьма любопытная деталь: перевернутый крест расположен симметрично по отношению к исповедальне храма. Быть может, перед нами еще одно указание на то, в каком направлении следует продолжать поиск? Дело в том, что каждое из значимых мест в храме симметрично неким точкам за его пределами, соединив которые можно получить настоящий «храм-перевертыш»… Мы еще вернемся к этому вопросу в ходе нашего расследования.
Поднимемся еще выше, к вилле «Вифания», окруженной огромным заброшенным садом, над которым возвышается башня Магдала. В течение двадцати лет, вплоть до 31 декабря 1993 года, владельцем этих мест был Анри Бутьон. Недавно он продал имение голландской компании, которая предложила разместить на его территории туристический центр, включающий отель и два ресторана; «Вифания» стала бы местом проведения конференций, экскурсий и выставок. Господин Бутьон — в высшей степени любезный хозяин; искренняя вера в Бога не мешает этому высокообразованному человеку заниматься междисциплинарными исследованиями, изучением пергаментов или приборов радиоэкстрасенсов. Пожалуй, стоит упомянуть и о благоразумии Анри Бутьона, прекратившего работы в вырытой им галерее под башней Магдала: поняв, что при сильном порыве ветра башня может накрениться в сторону Куизы, он оставил это занятие.
Туристу доставит удовольствие вид со смотровой площадки по соседству с Магдалой: перед его глазами предстанет широкая долина, окаймленная горными уступами, спускающимися к Па де ла Рок, к той самой котловине, в которой, согласно некоторым историкам, находился когда-то город Реде. От древней столицы вестготов, в V веке насчитывающей тридцать тысяч человек, осталась деревушка, число жителей которой не дотягивает и до семидесяти… Так проходит мирская слава.
Однако вернемся в наше время, чтобы отправиться на поиски исторических свидетельств того, что же являл собой Ренн-ле-Шато в предшествующие века и тысячелетия.
Судя по ископаемым, найденным в недрах юго-восточного плато, простирающегося от Ренна вплоть до Бюгараш, на месте Ренн-ле-Шато в незапамятные времена бушевало море. Из геологических данных мы узнаем, что синклиналь (складка пластов горных пород, обращенная выпуклостью вниз) не поладила с антиклинальной частью: это противостояние привело тектоническим нарушениям и катаклизмам, затянувшимся на тысячелетия. В результате этих изменений там, где сейчас шумит город Нарбонна, возник горный массив Клап. Море понемногу отступало, и острова, освобождаясь от воды, превращались в вершины горной цепи Корбьер.
Наконец синклиналь и антиклиналь заключили перемирие: началось время заселения Верхнего Разе, о чем свидетельствуют доисторические захоронения, открытые господином Фаже у подножья скалистого мыса, на котором обосновался Ренн-ле-Шато. Аббаты Мазьер и Демонт предположили, что найденные останки можно отнести к двум эпохам: солютрейской и робенгаузен-ской. В 1908 году Тиссейром был обнаружен оссуарий размером в несколько сотен метров.
Открытие подобных захоронений лишь подтверждает догадки историков: до нашей эры в этих местах жили иберы, некогда занимавшие обширную территорию от средиземноморских островов вплоть до Ирландии. Впоследствии иберы заселили земли, ныне принадлежащие Испании и южной Франции; вслед за ними появились кельтские племена: вольки, тектосаги. Не обошли вниманием этот край и народы, промышлявшие торговлей: финикийцы, карфагеняне, греки. Римская империя, распространившая свое влияние на Галлию, основала здесь город Narbo Martius, ставший столицей Нарбоннской Галлии. Следов, свидетельствующих о романизации Галлии, в регионе Ренн-ле-Шато предостаточно: римский мост в Ренн-ле-Бен (к сожалению, разрушенный наводнением 1992 года), мост между Ренн-ле-Бен и Бюгараш, латинские надписи, монеты, амфоры, урны… и даже высеченная на камне голова Богини Начал. Этот камень и поныне можно увидеть в Ренн-ле-Бен, если внимательно приглядеться к кладке одной из стен дома священника. На месте римских фортификаций были воздвигнуты замки и укрепления Серре, Арк, Бланшфор, Ла-Вьяласс и Роко Негро. Следует отметить, что римляне строили крепости, подступы к которым были надежно защищены самой природой. Так, ими было возведено оборонительное укрепление на вершине горы Безю, названное Альбедум: его выстроили на месте храма, посвященного божеству Беленосу. Позднее там расположилась община тамплиеров Безю. Местность этого края защищала оборонявшихся ничуть не хуже, чем их военное искусство.
Однако грядут времена упадка Римской империи: покинув берега Данубия (Дуная), в Рим вторгаются племена варваров. Читатель, привыкший к современному значению слова «варвар», будет несколько удивлен, когда узнает, что вестготы, разграбившие Рим в 410 году, представляли собой организованное общество, превратившееся из союза племен в королевство. Войска вестготов-федератов были серьезной военной силой, с которой стоило считаться, но вряд ли их можно назвать безжалостными завоевателями. Дорожа своей независимостью, они, тем не менее, всегда искали modus vivendi (способ сосуществования) с завоеванными народами.