сердце, что хотелось вскочить и удариться в безумный пляс. «Ладно, дома буду

танцевать», - сказал он себе.

- Весь груз в пещеру занес мой помощник, - добавил Даврон. - Бедняга всю ночь

трудился один, а я не мог совсем ничем помочь.

Советник бросил взгляд на пещеру, вход в которую был завален крупными и мелкими

камнями. Его лицо расплылось в улыбке. «Значит, будем жить», - подумалось ему, а затем

похвалил дервиша:

- Должен признаться, ты сильно напугал нас, Даврон. И все же молодец! Твоя верность

его Высочеству потрясло нас до глубины души. Не зря люди называют тебя святым. Я

вижу, ты ранен. Тебе нужна помощь?

- Один из нападавших успел ударить меня ножом в грудь. Из меня вытекло много

крови, и я ослаб. Но это не страшно. Мне помогают молитвы, да еще имеется кое-какая

мазь. Сейчас мой помощник сделает новую повязку.

- Давай я сделаю перевязку – меня этому учили в армии.

- Не стоит, мой друг ко всему умелый лекарь.

Дервиш помог своему хозяину снять халат.

Николаев и Таксынбай спустились вниз. У мусульман считалось неприличным глядеть

на раздетое тело человека, даже по пояс. Затем Таксынбай вспомнил о своих воинах и

объявил им короткий отдых.

Спускаясь с коней, солдаты оглядывались вокруг. Они уже догадались: если караван

стоит пустой, без хурджунов, то груз спрятали в этом ущелье. Где-то совсем рядом.

Интересно, в каком месте? А может на каменистом склоне, где сидят дервиши? Отныне

головы всех солдат была забиты лишь этой мыслью. И некоторые стали догадываться,

что дервиши спрятали золото в пещере и завалили его камнями. Сейчас его не отыскать

взглядом. Ну, ничего, пока нужно просто запомнить это ущелье, а затем вернуться сюда

со своей родней.

Даже сам Таксынбай думал о том же. Причем ему было уже известно примерное место

пещеры, ведь туда глянул Одылбек, когда Даврон сказал, что казна уже на месте.

Командир охраны улыбнулся про себя: «Значит, не напрасной была моя верная служба

эмиру, и вот обернулась сказочной удачей. Он вернется сюда с братьями. Надо запомнить

дорогу к этому ущелью».

56

Пока дервишу делали перевязку, Николаев бродил вдоль склона и также думал о

тайнике: «Вроде, вход в пещеру дервиш завалил основательно: со стороны совсем

незаметно. Плохо другое - теперь о золоте знают многие. Алим-хан будет сильно

рассержен. Что делать с этими свидетелями, ведь им известно примерное место клада.

Этот вопрос пусть решает сам правитель. Моей вины здесь нет. Виноват только Даврон:

он подобрал ненадежных людей и чуть не погубил все…»

Бесшумно Николаев подошел к командиру охраны, который сидел на камне и

разглядывал ущелье.

- Можно узнать, чему ты улыбаешься? - спросил советник у Таксынбая, и тот

вздрогнул, будто его уличили в чем-то неприглядном.

- Радуюсь, что груз цел и невредим. Теперь могу спокойно воротиться домой, к своей

семье.

- Но радоваться еще рано, потому что твои солдаты узнали великую тайну Бухары. А

это никак недопустимо. Отныне наше дело – доставить всех этих солдат в Бухару, и пусть

эмир сам решает, что делать с ними. Гляди, чтобы на обратном пути никто из них не

сбежал. Если кто-либо вознамерится бежать, догнать и на месте убить.

- Не сомневайтесь, я буду следить за этим. Не тревожьтесь, господин советник. Кроме

этого я сегодня же всем объявлю, что если кто-либо проболтается об этом ущелье, то я

лично вырежу весь их род. Верьте мне, это сильно напугает их.

В ответ советник лишь усмехнулся и сказал:

- Мы скоро тронемся в обратный путь, а пока мне надо допросить Даврона и

установить подробности этого дела. Кажется, ему уже перевязали рану.

И Николаев снова поднялся к дервишу, сел рядом и справился о его самочувствии.

- Обратную дорогу я осилю с божьей помощью - за это можете не бояться.

- Даврон, мне нужно знать до мелочей историю о вашем нападении.

- Понимаю! Расскажу все по порядку. Эта злосчастная история началась еще на пути к

пещере. Моему помощнику удалось подслушать, как один из погонщиков, этих негодяев,

толкал остальных к захвату каравана. Тогда я задумался и стало ясно, что вести всех к

пещере весьма опасно: прежде следует выведать, кто еще на стороне заговорщика. Для

этого нужно было время, и поэтому целый день я водил их по кругу, делая вид, будто не

могу отыскать ту пещеру. Но вскоре эти негодяи напали на меня и моего помощника.

Чудом мы смогли отбиться и убить самих. Только потом мы двинулись к пещере, и мой

верный друг Курбан стал заносить в пещеру хурджуны. Совсем не просто было одному

человеку поднять столько мешков наверх. На это ушло много времени. Чтоб я делал, не

будь его… В конце он завалил пещеру, пред вашим приходом. Потому нас так долго не

было. Вы, кажется, не верите моим словам?

- Что ты, Даврон, верю, ведь сам эмир доверяет тебе. Мне просто по долгу службы

положено знать такие мелочи.

Выслушав рассказ дервиша, Николаев не смог усомниться в правдивости его слов: по

времени все сходилось.

- Мы должны благодарить Аллаха, который уберег вас от явной гибели. Это большая

удача. И казна цела.

- Я только этим и занимаюсь, вознося хвалу Всевышнему. Но прошу одно: не будем

проклинать этих грешников, которые осмелились посягнуть на святые сокровища

Бухарского эмирата! Золото совсем помутило их рассудок, они обезумили и не ведали,

что творят. Моя вина в том, что я очень доверился этим людям. Они и раньше возили

мои товары в другие края, и все было честно.

57

- Меня удивляет твоя безграничная доброта, даже к таких злодеям.

- Всегда надо помнить о греховной сущности самого человека. Лишь единицы могут

устоять перед таким соблазном.

- В твоих речах есть доля истины. Однако нам пора трогаться в обратный путь.

Сможешь сидеть в седле или сделать для тебя носилки?

- Обо мне не беспокойтесь.

Впереди ехал Одылбек и Даврон с помощником, за ними – вереница лошадей, и

замыкал пустой караван Таксынбай с солдатами.

Когда на знакомой тропе опять увидели трупы дервишей, Даврон обратился к

Одылбеку:

- Я понимаю, что это изменники и заслужили смерть, однако они мусульмане и не

могут валяться на дороге, как собаки.

- Ты вполне прав, - ответил ему Одылбек и остановил караван, махнув рукой

Таксынбаю. Едва тот прискакал, купец велел похоронить дервишей среди скал, засыпав

тела камнями.

- Мы не должны оставлять после себя следов, - добавил еще советник.

СЛУГА ЕСТЬ СЛУГА

Убитых дервишей солдаты, взяв их за ноги, потащили к скалам. Там тела стали

обкладывать камнями до тех пор, пока не выросла горка. Когда был опущен последний

камень, то Даврон окликнул к себе помощника и сказал:

- Вон, видишь, лежит сухая ветка. Воткни ее над могилой этих несчастных и привяжи к

ней белую тряпочку. Пусть люди знают, что здесь могила, иначе по неведению могут

осквернить.

Дервиш быстро выполнил поручение.

- А теперь, братья мои, давайте помолимся за души этих несчастных, - предложил

Даврон, не сходя с лошади.

- А стоит ли читать над ними заупокойную молитву, ведь они большие грешники? –

усмехнулся Таксынбай.

- Да, они согрешили, однако пусть Аллах будет им судья.

Даврон зачитал молитву, и затем вознес ладони к лицу, произнеся: «Амин». Конники

сделали то же самое.

Отряд тронулся дальше. Лишь через день быстрой езды отряд с пустыми караваном

вышли на равнинную местность с зеленными полями и садами дехкан. Там можно было

встретить людей, и потому такие места обходили стороной.

В тот день - это было к вечеру и уже начинало темнеть – Николаев сидел под своим

шатром и кушал в одиночестве, когда подошел Даврон со своей чашкой. Он медленно