Энринна спускалась вниз, вставая на отступы, служащие украшением стен. Но за пару метров до того, как она достала бы земли, вира оступилась и полетела вниз.

Правда, ее поймали.

Ньер.

— Я спустилась, — прошептала Энри.

— Я вижу, — также тихо ответил Ньерин. — Я заметил, что главные ворота приоткрыты, и стражники около входа отсутствуют. Если мы поспешим, то успеем выбраться незамеченными.

Энринна согласно кивнула и закусила губу. Смешно — она сейчас сбегала из родного замка, который считала своим домом, словно опасная преступница, на самом деле ничего не совершавшая.

Но она была не одна. С ней был Ньерин, до невозможности глупый, самонадеянным Ньер, и это придавало немного смелости.

Ньерин с Энринной быстро и бесшумно побежали вперед, чтобы выйти за ворота и направиться в сторону леса — темного, страшного леса, которым с самого рождения запугивают всех маленьких вампиров. И Энри хотелось надеяться, что их поймают хотя бы через несколько часов…

Если вообще поймают, конечно.

***

Слова Милиллы оказались правдой.

О, как вира была рада, разглядывая изумленно-шокированное лицо стражника, увидевшего истекающего кровью Ардиана!

Она чуть не рассмеялась прямо там, перед ним. И чуть не спросила нагло: «Ну что, я все ещё шучу?». Но сдержалась. Она умела не показывать клыки раньше времени.

Теперь… А что ждало её теперь? О-о-о, теперь её ждали бесконечные допросы, а ещё, она очень на это надеялась, похвала или хотя бы сухая благодарность Владыки.

Забавно будет, если тот, кто убил её мать, похвалит ее.

Милилла прикрыла глаза и выдохнула, пока стражник отходил от шока.

Но она, Милилла, ещё сама не знала, что помогла Энринне и Ньеру сбежать, уйдя с одним из стражников. Тот, кто стоял на страже Кровавого замка вместе с ним, отлучился всего лишь на полгрио, оставив ворота незащищенными, но этого времени все равно хватило, чтобы Энри с Ньером успели уйти.

Узнала она это намного-намного позже. А сейчас…

А сейчас ей просто хотелось чувствовать себя победительницей. И её не волновал тот вопрос, являлась ли она таковой на самом деле.

***

Сильванна слабо постучала в дверь своей сестры.

Сегодняшняя ночь действительно выдалась ненормальной: даже Сильви, всегда спавшей умиротворенным сном, снились кошмары, хватающие жертву в свои цепкие лапки с острыми ноготками и высасывающие из неё всю жизненную силу.

Чтобы немного развеять мысли, вира решила пройтись по бесчисленным коридорам замка. Прогулка выдалась плодовитой: сначала она встретила старшего брата, который, как ей казалось, вообще никогда не спит, потом поговорила с Ньерином, ведущим себя на удивление странно и нервно.

Сильванна списала необычность его поведения как реакцию на новость о браке любимой виры. Если бы у неё, Сильви, был любимый вампир, она, наверное, тоже беспокоилась бы, узнав, что он заключает брак с другой.

Но его нет.

Бродить по коридорам Сильви надоело, но и идти в свою комнату не хотелось, поэтому вира решила дойти до комнаты Энринны, чтобы узнать, не устроил ли там Ньер чего-либо непотребного, например, скандалов. Кто знает этого вампира в гневе, может, когда он злится, то творит что-то непоправимое?

В каком-то роде Сильванна оказалась права.

Эта ночь выдалась не только сумасшедшей, но и полной тайн. Тайны — этой ночью они окутывали своим флером все вокруг, и даже Сильви совсем не ожидала, что её ждет за дверью в комнату двоюродной сестры.

Но пока ей никто не открывал, и вира постучалась во второй раз. И — снова тишина, а в комнате Энринны только завывает ветер.

Ветер?

Сильванна нахмурилась и легко взялась за ручку двери, чтобы ее открыть. Дверь с первого раза не поддалась, и пришлось применить силу. Дернув ее чуть сильней, Сильви сломала хрупкий замок, и вскоре недоуменно смотрела на комнату Энринны с распахнутым окном и развевающимися, словно паруса, шторами.

Самой Энринны и Ньера в комнате уже не было.

Глава 6

Она устала.

Нет, не так. Она безумно устала и хотела упасть прямо тут, на желтую пожухлую траву. А потом — уснуть. Уснуть и никогда не проснуться — ну а зачем просыпаться, если тут, в этом темном лесу, рядом со Ньером, ничего не изменится? Говорят, во все легче. Там ты не помнишь, что происходит в реальности, и хоть где-то чувствуешь себя счастливым… И хоть где-то чувствуешь себя защищенным. Можешь управлять событиями.

А сейчас — что тебе остается сейчас?

Сейчас тебе остается идти за убийцей твоего несостоявшегося мужа. Ты хотела как лучше, и он тоже хотел как лучше. И вы только и можете, что под внимательным взглядом луны пробираться по неровной дороге сквозь колючие ветки деревьев.

Сейчас помочь Энринне сможет только родная комната. И Сильви. А ещё немного — теплая шаль, желательно очень тёплая шаль, потому что она до невозможности замерзла…

И Ньерин — свою куртку Энри он не предлагал.

Ночное небо, исчерченное черными ветвями деревьев, казалось темным-темным, даже звезды не проглядывались через него. Лишь где-то серебрился краешек луны, выглядывающий из-за тучи. Хоть кто-то освещал им путь.

Интересно, а луна обиделась на них, своих непутевых детей, за все годы жизни так ничему и не наученных?

Энринна на секунду остановилась, вздрогнула, а потом, собираясь сделать следующий шаг, неожиданно споткнулась и упала на землю, больно оцарапнувшись обо что-то щекой. Щеку тут же зажгло, и Энри подложила под нее ладонь, будто хотела уснуть. Ну надо же — её мечта отдохнуть почти сбылась, да только вире почему-то захотелось плакать.

Услышав шорох за спиной, к Энринне обернулся Ньер. Заметив лежащую на земле Энри, он вздрогнул и спросил тихо:

— Тебе помочь?

— Помоги уж, — произнесла Энринна, а потом добавила с горечью:

— Помог уже.

— О чем ты говоришь? — Ньерин нахмурился.

Энри нервно рассмеялась и ответила:

— Все о том же. Ты уже просто замечательно мне помог, и, благодаря твоей помощи, я сейчас так прекрасно иду по этому лесу. Не жизнь — сказка. Как в книжках почти.

Она, оттолкнувшись локтями, села, прислоняясь спиной к могучему дереву, ветви которого ее и ранили.

— Ты могла не идти со мной, — Ньер сел перед Энринной и стер выступившую кровь с её щеки. Или эта была слеза? Но ведь Энри старалась не плакать.

Светло-зеленые глаза Ньерина сейчас казались ей темными и злыми.

— Да-да, — покивала Энри. — Конечно, не могла. Это ты мог не совершать глупостей!

Теперь она уже точно начала плакать — её нервы сдали, и Энринне захотелось хоть ненадолго дать волю слезам. Они, соленые, смешивались с кровью и заставляли щеку жечь ещё больше.

Замерев на сотую часть грио, Энри вытерла слезы с глаз и посмотрела на Ньера.

Ньерин взял виру за руку, помог ей встать. Она одной рукой оперлась на ствол дерева, другой поправила волосы, выбившиеся из косы, и спросила почти спокойно:

— Куда мы идем?

— К магам.

— Я знаю, что к магам! — воскликнула Энринна. — Ладно, тогда ответь мне на другой вопрос: когда мы к ним придем?

— Я не знаю, — Ньер покачал головой.

Энри закусила губу, чтобы не расплакаться вновь. Как же все глупо, глупо, глупо!

***

Весть о том, что было совершенно покушение на господина Ардиана, приезжего мага, быстро облетела всю округу, хотя её и старались держать в тайне.

Но разве такое удержишь?

Одна неяркая искра может погубить целый лес. Так и сейчас.

Следом за этой вестью последовала и другая: оказывается, уже сегодня у племянницы Владыки и господина мага должна была быть свадьба! К первой искре присоединилась вторая, и теперь они грозились уничтожить уже не лес, а княжество, например. Вампирье княжество.

Народ волновался.

Народ хотел зрелищ. Хотел знать, кто пытался убить Ардиана.

И к двум первым искрам присоединилась третья, и оказалась она лишь многим вампирам знакомым именем — Ньер, но вызвала такой переполох, что теперь казалось, будто вместе с первыми двумя искрами она сможет сжечь целый материк.