«Сегодня пятница вечер… Кто за то, чтобы посмотреть фильм?» Спросил Чейз, когда ушел Райан.

  Если я действительно постараюсь, я смогу перебороть мою неприятную рутину. И сделать ее вновь хотя бы немного приятнее.

  «Конечно,» сказала я. «Как насчет комедии?»

ТОГДА: Возраст Шестнадцать

 В январе ветер был таким холодным, что от него у меня слезились глаза. Мама и я бежали от входа в магазин MegaMarket к нашей машине. Женщина пересекала парковку, идя прямо против ветра. Когда он прошла, я услышала плач и обернулась. Маленький ребенок в ее руках, закутанный как можно лучше в поношенную куртку женщины. Ребенок был без шапки, без куртки, без одеяльца.

  Помогая маме загружать все в багажник машины, я смотрела, как они перешли дорогу и зашли в приют для бездомных Loving Hearts.

  Даже когда она исчезла, я все еще была с ней. Я видела ее, когда закрывала глаза. Я слышала ее ребенка в каждом треске нашего пола. И я чувствовала холодный ветер, сидя в моей комнате, когда вязала зеленое одеяльце, которое я думала сделать для себя.

  Когда я закончила одеяльце, я нашла вебсайт, где были шапки для детей и образцы ботиночек, и я смогла сделать целый набор. Я вынула остатки пряжи и связала маленького панду.

  Я направилась в Loving Hearts. Перед дверью я остановилась. Что если им не нужны одеяльца? Что если они знали, что Люк Товин мой брат, и что он был вором, и им бы не хотелось связываться с моей семьей? Я сказала себе перестать. Глупо бояться сделать пожертвование. Холодный ветер окатил меня. Пришло время зайти.

  Зазвонил звоночек, когда я толкнула дверь.

  «Могу ли я вам помочь?» Тепло сказала женщина Маминого возраста, когда она выглянула из-за своего компьютера.

  «Привет. Хм. Я сделала это,» сказала я, вынув одеяльце, шапку, ботиночки и панду из сумки. «Пару недель назад я увидела женщину на парковке на другой стороне улицы. У нее был ребенок, но не было одеяльца. И я увидела, как она зашла сюда.»

  «Это восхитительно!» Воскликнула женщина, пробежавшись пальцами по стежкам. «Меня зовут Пегги. Как тебя зовут?»

  «Клэр,» сказала я, радуясь тому, что мы лишь обменялись именами. «Эта женщина с ребенком здесь?»

  «Да, она здесь. И здесь много таких же женщин,» сказал Пегги. «Хочешь осмотреться?»

  Пока мы ходили по приюту, она объясняла, что Loving Hearts был временным приютом для женщин с детьми, где они могли спать и есть, пока матери искали работу, копили деньги и, в конечном счете, переезжали в их собственное жилье. Обход закончился в гостиной. Пегги кивнула на женщину, держащую ребенка, на диване.

  «Это для вас.» Я протянула ей мои подарки.

  Ее глаза заслезились, когда она укутала своего ребенка в одеяльце. «Спасибо тебе огромное,» прошептала она. «Амелия выглядит очень красиво в нем.»

  Я чувствовала себя лучше, чем когда плавала. Лучше, чем когда получала 100 баллов за тест. Лучше, чем когда возвращался домой Люк. Лучше, чем когда Мама говорила, что гордится мной.

  Я хотела сохранить это чувство лишь для себя одной. Я не хотела делиться им с кем-то. Я не хотела, чтобы Скелет разрушил и это.

СЕЙЧАС

 День до Дня Благодарения, и я стою на кухне с Мамой, катая тесто и думая о моих заявках о поступлении в колледж, последняя была написана и отправлена вчера. Заявки в Университет Лос Анджелеса и Университет Беркли были отправлены первыми. Затем, неделю назад я подала заявку в школу мечты Дреи, Pepperdine, и еще в одну школу из ее списка, Long Beach State. Может, мы окажемся в одной школе. Ох. А Мама и Папа убедились в том, что я подала заявку в местный дерьмовый колледж, в который они хотели чтобы я пошла. Насколько им известно, это единственная заявка, которую я отправила. Папа слепо подписал каждый бланк, который я ему выдала. А теперь осталось ждать. Заявления о принятии или об отказе должны будут появиться на пороге моего дома где-то в марте или апреле.

  «Хорошо поработала, Клэр,» сказала Мама, потрогав тесто пальцами. «Я впечатлена.»

  Я улыбнулась, повернувшись и поклонившись в благодарность.

  Передняя дверь внезапно распахнулась. Моя мама и я обе повернулись к двери и вытаращили глаза.

  Это был Люк.

  Его глаза были впалыми. Он был худым, грязным. Мои ноздри начали жечь, когда он приблизился к нам.

  Я замерла, мои пальцы схватились за край стола. Почему он здесь? Ему нельзя здесь находиться. В голове так внезапно всплыла одна мысль, что у меня закружилась голова.

  Я должна была позвонить в полицию.

  «Мам! Птенчик!» Позвал Люк. «Я вернулась домой. Как и обещал. Я всю дорогу ловил попутку, чтобы вернуться прям ко Дню Благодарения.»

  Мама положила деревянную ложку, которую она использовала для заполнения пирога начинкой. Она отошла от стола и заключила Люка в свои объятия. Как могла она обнимать его?

  «Ловил попутку? Всю дорогу из Теннесси?» Это был мой голос? Это был мой голос, отвечающий ему. Задающий ему вопрос. Пытающийся казаться нормальным.

  «Да, это был единственный способ добраться досюда,» сказал Люк. «Я уеду после Дня Благодарения, потому что мне надо возвращаться к моей девушке Честити. Она замечательная. Она очень заботится обо мне. Я хотел приехать с ней, но у нее есть маленькая девочка, и мы не смогли бы ловить попутку с ней, понимаешь. Но теперь я здесь. Как и обещал.» Люк почесал лицо, протер нос, почесал руки.

  «Люк, ты наверно вымотался. Почему бы тебе не принять освежающий душ?  В ванной чистые полотенца, я найду какую-нибудь твою старую одежду, чтобы ты переоделся.» Мама отступила, ее лицо непроизвольно сморщилось от его запаха. Она натянула улыбку, чтобы спрятать это. «Ты как раз успеешь к ужину.»

  «Ладно,» сказал он, направившись в ванную.

  Когда дверь закрылась, Мама и я посмотрели друг на друга.

  «Сядь, прежде чем упадешь и ушибешься.» Мама поставила ступ позади меня. Плюх. Я села.

  «Нам надо позвонить,» сказала я. Я не двинулась в сторону телефона. Мама не двинулась в сторону телефона.

  «Мы позвоним, Клэр. После того, как он вымоется и съест что-нибудь. Тебе не стоит об этом беспокоиться. Я позабочусь об этом.»

  Я не могла не обращать внимание на то, что Люк дома. Я не могла претворяться, что мы устроим душевный ужин в честь возвращения моего брата. Я не буду рисковать моей жизнью.

  Я глубоко вздохнула, и медленно выдохнула. Я понимала, что Люка арестуют, когда сюда прибудет полиция. Я должна сделать то, что правильней для меня.

  Я взяла телефон и начала набирать номер следователя, который я запомнила.

  «Что ты делаешь?» Спросила Мама резко, вырвав телефон из моей руки. «Сегодня день до Дня Благодарения. Ты действительно хочешь отправить своего брата за решетку прям перед праздником?»

  Я уставилась на нее.

  «Но нам надо позвонить,» сказала я.

  «Тебе не стоит об этом беспокоиться. Я же сказала тебе, я позабочусь об этом. И точка. Ты поняла меня?»

  Я кивнула. Она не позволит мне позвонить. Она скорей раздолбает все телефоны кувалдой.

  Но Мама позаботится об этом. Она сделает это. Она позвонит после того, как она вымоется и поест. Или она спрячет его здесь до Дня Благодарения так, чтобы у нее был идеальный праздник. Потом она позвонит. Она сделает то, что мы должны сделать по закону. Она не сделает выбор в пользу него, разгуливающего на свободе, а меня, сидящей в тюрьме, ведь так? Она выберет меня. Она должна выбрать меня. Я не сделала ничего плохого.

  Она протянула мне стакан воды.

  «Выпей,» сказала она мне. «Ты бледна как приведение.»

  Я медленно глотнула воды и посмотрела на стену.

  «Может, ты можешь мне помочь,» сказала она, в этот раз мягко, «и поставить тесто для пирога в печь.»