Сэр разрешает сделать два исключения: Мик и Мак могут загрузить в шлюпку почти все их медицинское имущество, а Узберду позволено уложить в китобойную шлюпку банджо.

У Сторновэя на капюшоне висят три пары очков, и он так плотно закутался в свой комбинезон, куртку и накидку, что я его не сразу узнал, когда он подкрался ко мне и ткнул меня локтем:

— Покажи-ка карман, куда ты зашил свою форель!

Я расстегиваю куртку и даю ему пощупать карман с рыбкой. Он явно впечатлен:

— Тройной шов, хм?

— Да.

Мне в голову приходит идея. Я предлагаю пришить такой же карман к его куртке, если он за это раздобудет для меня кое-какую информацию.

— Валяй. Что ты хочешь знать?

Спустя пять минут он возвращается. И произносит лишь одно слово:

— Сабрина.

— Ты уверен?

— Название корабля, на котором утонул его дед. Винсент сказал «Сабрина».

Другие тоже берут карман в моей куртке за образец и пришивают свои самые ценные вещи к одежде: вилки и ложки, зубные щетки, расчески и ножницы для ногтей. Орд-Лис даже запасся туалетной бумагой. Вскорости все комбинезоны и куртки украшены карманами: изнутри они напоминают горбы, а снаружи — шишки, особенно на рукавах и штанинах.

Передовую группу образуют Шеклтон, Хёрли, Хадсон и Уорди. Они уезжают на санях вперед, чтобы разведать маршрут. Возратившись, Сэр поднимается на санях во весь рост и обращается к нам:

— Давайте прорываться к острову Робертсона, джентльмены!

Сейчас промозгло, холодно и идет снег. Наша радость омрачается еще кое-чем. Крин и Маклин пристреливают трех щенков и молодого пса по кличке Сириус, которому не находится места ни в одной упряжке. Решается вопрос о том, можно ли сохранить жизнь кошке Макниша. Можно. Мы составляем упряжки из оставшихся собак, а затем сами впрягаемся в сани.

Мы, пятнадцать человек, тянем двое саней, на которых установлены и закреплены китобойная шлюпка и ялик. Каждое плавсредство весит около тонны. Двенадцать человек управляют санями с грузом или помогают тянуть их собакам там, где нужно преодолеть гребень или трещину в льдине. Сани курсируют туда-сюда: они проходят какое-то расстояние вперед, там их разгружают, после чего они возращаются обратно в лагерь у обломков корабля и берут новый груз. Каждый час те, кто тянет лодки и управляют санями, меняются местами. Сэр идет пешком. Он проверяет состояние льда, санной колеи, которую мы прокладываем вокруг торосов, приносит нам питье и подбадривает, рассказывая короткие истории. Если сани застревают, он помогает их толкать или вытягивать.

Однажды я слышу, как он говорит Бобби Кларку:

— Ну давай, дружище, ты справишься. Еще десять минут, и подъедут сани Фрэнки и подберут тебя. Я дал ему достаточно галет для всех. Давай, я тоже присоединюсь, и мы дотянем последний отрезок вместе. Или ты ступай вперед и посмотри, как там льдина! — Он кладет руки ему на плечи. — Хорошее предложение, Боббибоб?

Остров Робертсона лежит к северо-западу от нас перед побережьем Антарктического полуострова. Согласно плану Шеклтона и Уайлда нам предстоит двигаться в этом направлении пешком, пока нас будет держать лед. Покамест льдина, по которой мы движемся, имеет толщину от трех до семи метров. Когда лето окончательно вступит в свои права и лед начнет ломаться, мы пересядем в лодки и проделаем оставшуюся часть пути, лавируя среди обломков льдин. Достигнув острова, мы переправим маленькую группу на полуостров, которая отправится через горы к бухтам на западе, где летом охотятся многочисленные китобои. За это время оставшиеся члены экспедиции построят лагерь и будут терпеливо ждать спасения.

Остроумный и элегантый план, настоящий шеклтоновский. Но в нем есть одно «но».

До острова Робертсона триста пятьдесят километров. Наш же обоз за три дня прошел целых полтора километра. Льдина, на которой мы находимся, дрейфует не на северо-запад, а на северо-восток, то есть совсем не помогает нам. Опять же погода, которая нарушает наши расчеты: три градуса ниже нуля — это слишком тепло для этого времени года. Снегопад продолжается, и мокрый вязкий снег слой за слоем ложится на старый лед. При попытке бежать по нему рысью собаки увязают по брюхо. Сэр на своих лыжах проваливается по колено. И мы со своими гигантскими ореховыми скорлупками продвигаемся вперед сантиметр за сантиметром по пояс в снегу.

Первого ноября, на двести восемьдесят первый день пребывания во льдах и спустя неделю после оставления корабля, Шеклтон объявляет невыполнимым свой план добраться своими силами до острова Робертсона. Мы воспринимаем это спокойно, тем более что Шеклтон не видит причин для уныния: отныне наша цель — остров Паулет у северной оконечности полуострова, крошечный островок, на котором смогла спастись экспедиция Норденшельда на «Антарктике» и где матросы нашли гафель корабля «Лайвли» капитана Биско. В лагере шведов на острове должно храниться много провианта на случай чрезвычайной ситуации, с энтузиазмом объявляет Сэр, он готов голову дать на отсечение. Между прочим, он сам помогал переоборудовать хижину на острове Паулет в базу во время операции по спасению Норденшельда.

Усталые и разочарованные от постоянных метаний между надеждой и страхами, некоторые из нас впервые позволили себе в открытую не согласиться с Шеклтоном. Плотник Макниш, кочегар Стивенсон, кок Грин и еще кое-кто из тех, кто больше ему не верит, наконец дают волю своему гневу.

Шеклтон не обращает на них внимания. Он советуется с Уорсли, Уайлдом и Крином, и спустя некоторое время Гринстрит приводит меня к этой маленькой группе, спрятавшейся от ветра у саней с закрепленной на них лодкой.

Я должен подтвердить собравшимся, что Шеклтон был в девятьсот третьем году одним из спасителей матросов с «Антарктики».

— Да, — говорю я и смотрю Шеклтону прямо в глаза, — я читал об этом.

Когда поступает команда разгрузить лодки и сани и разбить постоянный лагерь, никто не кричит: «Ура!» Снегопад прекращается, и на юге у самого горизонта я вижу торчащие надо льдом части рангоута и кривую черную трубу — жалкие остатки нашего судна. Три дня мы тащились к этому месту и должны теперь издали смотреть, как лед постепенно уничтожает «Эндьюранс». Шеклтон устраивает голосование, которое определит, какое название будет носить наш новый дом: варианты «Лагерь на льду» и «Лагерь на льдине» получают очень мало голосов. В честь моря, к которому мы стремимся, большинство высказывается в пользу «Лагеря на море».

Когда палатки и собачьи иглу уже готовы и все получили первый ужин на льдине, я иду в палатку Шеклтона. Он растянулся на мате, руки под головой, глаза открыты. Увидев меня, он говорит:

— Мерс?

— Простой вопрос, сэр.

— Предполагаю, что по поводу хижины на Паулете. Входите, Мерс, сейчас я вам все объясню.

— Нет, сэр. Вам не нужно ничего объяснять. Скажите мне, пожалуйста, к какой экспедиции принадлежало в восемьсот тридцать девятом году судно под названием «Сабрина»?

Кругом, хей-хо, и снова кругом! Носки его сапог касаются моих, мы держим друг друга то за руки, то за плечи: мы кружимся вместе с другими грязными и закопченными парами по «Лагерю на море» — Хау и Холнесс, Хёрли и Уорди, Читхэм и Крин, Бэйки и Блэки: кругом, хей-хо, и снова кругом! Поет узбердовское банджо, и Уорсли и Гринстрит громко распевают матросскую песню в честь косатки, которая несколько дней назад вынырнула из трещины во льду и утащила двух собак. Все более теплые ноябрьские дни мы провели в ожидании того, когда затонет «Эндьюранс». Сани с собачьей упряжкой курсировали между обломками судна и лагерем, чтобы спасти то, что можно использовать для укрепления нашего тающего приюта. И палатки, под которые мы подложили деревянные полы. И новую печку, сделанную из частей бывшего камбуза, у которой теперь есть даже крыша. Хей-хо! Всеобщее ликование вызвано тем, что удалось спасти последнюю шлюпку буквально перед тем, как льды сомкнулись над ней. Мы танцуем вокруг. Добро пожаловать, шлюпка! Мы сможем теперь плыть в трех шлюпках и взять с собой на треть больше запасов. Мы танцуем вокруг Сэра, который смотрит серьезно, но хлопает в ладоши. Шлюпки получили названия в соответствии с размерами и в честь людей, которые дали денег на экспедицию: китобойная шлюпка отныне зовется «Джеймс Кэрд», шлюпка поменьше — «Дадли Докер» и самая маленькая — «Стэнкомб Уиллз». Вон стоит Макниш. Берите плотника под руку. Но он не хочет. Ему есть чем заняться! Подготовить лодки к плаванию в море, увеличить фальшборт, изготовить и подогнать мачты и плавучие якоря… нет, Чиппи, один ты не сможешь, ты прав, старый ворчун!