Римские легионеры были великими строителями. Они были приучены к тому, чтобы ежедневно строить большие укреплённые лагеря, и ни один полководец не использовал земляные работы так часто и с такой пользой, как Цезарь. Поскольку Алезию было невозможно взять штурмом с ходу, он организовал осаду, окружив город непрерывными круговыми укреплениями длиной в 10 миль. Это укрепление, в свою очередь, было окружено тремя линиями внешних укреплений, длиной 14 миль по окружности. Это позволяло организовать двустороннюю оборону в случае нападения эдуев извне. Кроме того, Цезарь решил ещё одну сложную задачу — обеспечил свои 10 легионов продовольствием и фуражом для лошадей на тридцатидневный срок.

Напротив, в осаждённой крепости продовольствия катастрофически не хватало. Оттуда были высланы все, кто не мог носить оружия. Но римляне не пустили их в свой лагерь, и несчастные встретили печальный конец[25]. Тем временем на помощь осаждённым приближались галльские отряды. Число их было огромно, хотя, возможно, цифры, приведённые Цезарем (четверть миллиона пехоты и 8 тысяч кавалерии, поставленные 43 племенами галлов), преувеличены. Римская армия подверглась массированному нападению сразу с двух сторон, бой продолжался четыре дня. Лабиен предотвратил прорыв внешней линии обороны, а конные отряды германцев под командованием Цезаря, которые базировались за линией укреплений, ударили галлов с тыла. И это решило исход сражения. Огромная, но плохо организованная армия галлов испытывала трудности со снабжением продовольствием. Большая её часть отрядов так и не вступила в сражение и под руководством двух вождей-эдуев отступила и рассеялась по просторам Галлии.

Верцингеториг сдался. Цезарь сохранил ему жизнь, но лишь для того, чтобы казнить через шесть лет во время триумфа. Остальных пленников Цезарь распределил между своими солдатами в качестве рабов — по одному на каждого солдата. Племена эдуев и арвернов нанесли Цезарю наибольший урон, тем не менее он их не истребил — эти племена были ему ещё нужны. Они являлись неотъемлемой и важной составляющей политической системы Центральной Галлии. Приговор эдуям и арвернам был отсрочен — это должно было послужить хорошим уроком их соплеменникам и в то же время не лишать их надежды. Такую политику нельзя назвать милосердной, но, по крайней мере, она свидетельствовала о том, что Цезарь осознал бесперспективность кровавого террора, результаты которого оказались прямо противоположны его ожиданиям.

Галльская война ещё далеко не завершилась, но Великое восстание было подавлено. Галлы не смогли скоординировать свои действия и добиться национального единства. Их вождю, несмотря на все его таланты, не удалось преодолеть галльское неприятие строгой дисциплины и организовать чёткое снабжение своей армии. Верцингеториг начал восстание в момент наивысшего национального подъёма, и всё же время было выбрано неудачно. Всего лишь два года спустя результаты могли быть совершенно другими: Рим стоял на пороге гражданской войны.

Племена белгов, в прежние годы первыми атаковавшие римлян, во время восстания отказались присоединиться к Верцингеторигу. Их вожди высокомерно заявили, что будут воевать с Римом сами. Возможно, решение о помощи восставшим и было принято, но слишком поздно. К примеру, белловаки (бовэ), которых Цезарь считал самыми лучшими стрелками среди галлов, должны были прислать более 2 тысяч солдат на подмогу осаждённой Алезии. Тогда они отказались это сделать, а теперь вступили в схватку с римлянами без поддержки и слишком поздно. Противники Цезаря в Риме, например Агенобарб, надеялись, что это новое восстание будет для Цезаря гибельным, но они ошиблись. Римские войска неожиданно настигли отряды белловаков.

Силы были неравны, героический вождь восставших Коррей погиб в бою, и белловаки были вынуждены сдаться на милость победителю. «Замирив» белловаков, Цезарь двинулся на северо-восток, чтобы обрушить всю свою мощь на эбуронов, но их вождь Амбиорикс успешно избегал столкновений с римлянами.

Тогда Цезарь повёл свои войска к противоположной границе Галлии. Это был стремительный марш-бросок, который завершился решающей кровавой битвой. Даже когда восстание уже было подавлено, среди галлов нашлись 2 тысячи отчаянных голов из разных племён, которые, объединившись, решили напасть на римлян в Нарбонской провинции. Но под напором римлян им пришлось отступить и занять оборону в крепости Укселлодун (Пюи-д’Иссолю, Дордонь). Крепость была практически неприступна, но Цезарь отрезал её от источников воды, и, кляня своих богов, галлы капитулировали. Финал этой драмы был описан Гирцием. По его словам, Цезарь считал необходимым пресечь подобные выступления раз и навсегда, поскольку в противном случае мир в Галлии был бы невозможен. И он показал на деле, что политика милосердия пока ещё не стояла на повестке дня. По приказу Цезаря всем взятым в плен галлам, участвовавшим в боях, отрубили руки и отправили их восвояси. Они должны были наглядно продемонстрировать своим соплеменникам, что их ждёт в случае неповиновения.

Но волнения продолжались. В другом конце Галлии, откуда Цезарь только недавно ушёл, один из вождей, Коммий из Атребата (Аррас), решил сражаться до конца. Ещё в 57 году до н. э. он был одним из самых лояльных сторонников Цезаря. Он был освобождён от уплаты дани и получил в вассальное владение соседнее прибрежное государство. Это он участвовал в экспедиции Цезаря в Британию и был одним из лучших командующих кавалерийским отрядом. Но затем позиция Коммия резко изменилась. Возможно, он осознал, в чём заключались далеко идущие намерения Цезаря, а может быть, его оттолкнула жестокость римлян по отношению к галлам. Так или иначе, во время Великого восстания Коммий пришёл на помощь осаждённым в Алезии. Даже когда восстание было подавлено, он не терял надежды и, отступив в Германию, начал набирать новое войско. Тогда Лабиен, под предлогом переговоров, подослал к Коммию центуриона, который должен был убить его. Но то ли центурион не привык к таким заданиям и его нервы в последний момент сдали, то ли соратники Коммия оказались проворнее, но покушение сорвалось. Коммий был ранен в голову, но остался на свободе.

Даже после подавления восстания Коммий продолжал нападать на римские конвои. На него вновь организовали покушение, и ему вновь удалось спастись. Нападавший, тот же самый центурион Лабиена, был тяжело ранен в бедро. После второй неудачной попытки римлян устранить его Коммий решил, что честь его спасена и он может оставить борьбу. На следующий год ему удалось переправиться в Британию, где он основал маленькое графство в Беркшире. Коммий оказался одним из немногих противников Цезаря, избежавшим гибели.

И вот наконец Галльская война была закончена. Утверждалось, возможно с некоторой долей преувеличения, что Цезарь выиграл 30 баталий, захватил больше 800 городов, сражался против 3 или 4 миллионов солдат, взял миллион пленных и убил около миллиона противников. Сам победоносный полководец оценивал потери противника в 1 миллион 192 тысячи человек. Что же касается чудовищно жестокого обращения с непокорными галлами на завершающем этапе восстания, то, по словам Хиртия, Цезарь хотел, чтобы его образ действий был правильно понят: всё, что он делал, было вызвано исключительно суровой необходимостью, ведь его гуманность была всем известна. Маколей[26] и Бьюкенен[27] восхищались Цезарем и соглашались с его трактовкой событий, разумеется с некоторыми оговорками. Буало[28] и Руссо[29] делали акцент на повторявшихся отвратительных актах насилия и вероломстве, которые не были оправданы поставленными целями и часто приводили к противоположным результатам. Сам же Цезарь всегда настаивал на том, что в результате его политики Галлия была завоёвана и на многие годы покорилась Риму.