– Продолжим нашу игру! Кстати, моя очередь, – резко восклицает Офелия и привлекает к себе внимание мужчины.

      – Чёрт, я уже и забыл. Что же, тогда слушаю вас, мисс Стёрджесс.

      – Безрассудство. Когда ты последний раз совершал нечто безумное и спонтанное? Ответы о рисковых контрактах и ранних уходах с работы не принимаются, так и знай.

      – Я... возможно... ну, нет, Офелия. Твои вопросы всегда получаются сложными, – фыркает Хэйдж, вновь отпивая из бутылки.

      – Они простые, Робби! Подумай хорошенько, иначе вновь проиграешь.

      – Не знаю, быть может, когда отправился в бар на встречу с другом, накануне важного собеседования, но тогда... Нет, это не подходит. Может, хватит издеваться надо мной? Может ты вошла во вку... – речь прерывается, когда вдруг, его губы подвергаются нежной атаке милой спутницы. Растерявшись, Роб не сразу понимает, что она целует его. Она. Но уже спустя секунду, когда он отчётливо ощущает, как ее колкий на слова язык, раскрывает его сомкнутые губы, тут же поддаётся её порыву. Остаются только невыразимое влечение, истома и это послевкусие яблочного бренди, которое и вскружило им голову. Мужчина углубляет поцелуй: пылко и, возможно, даже слишком грубо. Но вместо её возмущения, он лишь получает глубокий гортанный стон, словив его губами так, что его отзвуки слышатся в его рте. Теперь, её стенания навсегда останутся в нём.

      Желание сдавливает лёгкие, перекрывая кислород. Они задыхаются. Внезапно, девушка разрывает поцелуй. Мягкие и горячие губы совершают последнее прикосновение к его обветренным губам, а затем, плавно соскальзывают. Роберт открывает глаза первым. Он наблюдает, как ресницы его милой спутницы растерянно трепещут. В её серебристых глазах плещется замешательство. Длинные светлые пряди растрёпаны, но это так идет ей сейчас.

      – Запомни, Робби. Это и есть безрассудство, – скомкано улыбается Офелия, возвращая себе привычное озорство.

      – Спасибо, милая. Обязательно запомню, – говорит Хэйдж, посылая ей ответную улыбку. Он сбит с толку не меньше её, определённо. – Офелия, ты, безусловно, добрая душа, но позволь спросить тебя – ты целуешься со всеми незнакомцами, которые потерялись в этой жизни?

      Девушка возмущенно охает и шутливо толкает Роберта в плечо. Он громко смеётся, притягивая хрупкое тело к себе чуть ближе.

      – Напомню тебе ещё один пункт «Не». Если надумаешь очаровывать девушку, никогда не говори ей подобное после восхитительного поцелуя.

      – Восхитительного? Ты тоже почувствовала... это? – тихо шепчет он. Голос становится серьёзным.

      – Быть может, – пожимает она плечами и прячет раскрасневшиеся щёки за густотой своих волос. – К тому же, я знаю тебя более шести часов и с лёгкостью описала твою нынешнюю жизнь. А это, знаешь ли, автоматически переводит тебя в ранг моих... знакомых.

      Роб уже открывает рот, дабы продолжить их беседу, как вдруг, их ослепляет яркий свет фар. Быстро развернувшись, они видят приближающуюся машину и, наконец, до их ушей доносится шорох шин буксира. Офелия выскальзывает из его рук и посылает ему нежную и смущённую улыбку. Кажется, они слишком забылись... Ведь, в сущности, они совершенно из разных миров. Сверхъяркий свет приводит их в чувство, освежает и встряхивает за плечи. Совсем скоро они вновь вернутся в реальность. Но разве не мы сами выбираем своюреальность и создаем её вокруг себя?       Часть 3.

      В конечном итоге, ты сам создаёшь свою жизнь. ТЫ решаешь, на что тратить свои силы – на созидание или на разрушение, на любовь или на ненависть, на увлечения или на скуку. ТЫ даёшь себе установку на позитив или на негатив… Кто бы что ни говорил тебе – только ТВОЙ выбор – слушать их или нет… И не сваливай свои неудачи на то, что «так уж вышло» или «не судьба»: ты не поезд, движущийся по рельсам, и не привязан к той жизненной дороге, по которой идешь сейчас, так что в любой момент можешь свернуть с неё и выбрать любую из тысяч других!..

О.Рой.

      Взбунтовавшийся пейджер вновь дребезжит в кармане мужчины. Он морщится. Ведь не слышь он этого жужжания, то определённо, это был бы лучший закат солнца в его жизни. Роберт стоит на крыше одного из самых высоких зданий, и глубоко дышит. Теплый вечер играет с его короткими прядями. Сегодня он ушёл с работы пораньше. И, именно это «сегодня» – стало началом его новой жизни. Жизни, которую он будет не просто проживать, а поистине смаковать её, как изысканное вино. Медленно, вдумчиво. Жизни, в которой будут присутствовать лишь его желания, увлечения и грёзы, что так долго он прятал под замок от самого себя. Всё это было в нём, только запертым в громоздкий сундук обстоятельств и оправданий. И теперь, разрубив его одной ясной мыслью, он освободил свои настоящие цели и мечты. И, наконец, у Роберта Хэйджа проснулась жажда к жизни.

      Он возвращает свой взгляд на горизонт, где небесное светило озаряет весь Нью-Йорк своими сверхъяркими и последними лучами. Он видит настоящее марево света и пёстрых красок, которые в целом создают невообразимую палитру различных оттенков. Огненно-рыжие лазеры солнца становятся невыносимо слепящими. Роб опускает солнечные очки на нос. И, на какой-то миг, ему вдруг кажется, что пшеничные пряди Офелии сейчас так же купаются в этих отблесках угасающего дня. Возможно, она в эту же самую секунду тоже наблюдает закат, а в её дымчатых глазах разгорается жгучее и красное пламя. В уголках губ мужчины поселяется подобие улыбки.

      Спасибо тебе, Офелия Стёрджес. Где бы ты ни была.

      Когда же солнце окончательно скрывается за горизонтом, забирая с собой последние пламенные блики, он убирает руки в карманы и удаляется с крыши. Лестничные пролеты, ступени, лифт и вот, Хэйдж уже садится в свою машину и трогается с места. Впервые за несколько лет, его пальцы тянутся к стерео и включают не излюбленные новости бизнеса, а обычную радиостанцию, на которой зачастую крутят джаз и блюз. Когда-то он мечтал побывать в Новом Орлеане и насладиться родиной джаза, где каждая улица была пропитана ленивым томлением и светлой грустью. Но командировок в тот город никак не выпадало и, теперь, он понял – это к лучшему. Ведь очутись он там, в «прошлой жизни», то всё великолепие Орлеана так и пролетело бы мимо него. Теперь же, с неимоверным воодушевлением, он представлял, как будет здорово побывать там, на ближайших выходных и прочувствовать сполна местную атмосферу.

      Но сейчас всё же приходилось спуститься с небес на землю и посетить важный банкет фирмы. Тем не менее, Роб не зарывал в себе свои порывы и стремления. Он не открывал вновь свой «сундук». Наняв ещё больше людей в свой отдел, он точно знал – вскоре его ждут незабываемые приключения. Да, в его мыслях не было идей, подобных писательнице Элизабет Гилберт, что так самозабвенно бросилась познавать мир на последние деньги, что у неё были. Но, к слову, Роб не исключал её задумок: побывать в различных странах в поисках внутренней гармонии, любви и авантюр. Впереди уже виднеются самые, что ни на есть дорогие машины, которые блистают возле высокого здания, словно искрящиеся игрушки для взрослых. Он паркуется, наблюдая, как сумерки сгущаются над всемогущим Нью-Йорком. Полумгла постепенно окутывает город, прокрадываясь сквозь стены зданий и улицы. Роб улыбается своим мыслям. Всё верно, ещё несколько дней назад, он бы вряд ли обратил бы внимание на подобные мелочи.