— Ефим сообразительный мужик, — проговорил Сеня, коренастый мужичок со скошенной головой. — Он умный, нас не продаст.

— Зато он продаст то, что украл. Сеня, ты, что не понял, что это он стащил пояс с товаром? А клон посмотрел, что пояс с товаром исчез и дал дуба, — сказал Веня.

— Веня, ты думаешь, что это Ефим стащил товар?

— Нет, его собаки украли, — издевательски протянул Веня, человечек сухощавый, можно сказать худой, несколько сутулый, с редкими, светлыми волосами на голове, но без сплошной лысины.

— Похоже, что ты прав, — скрипнул зубами Сеня, — мы с тобой ждали Ефима в машине, и клона Николая Павловича в глаза не видели. По ТВ сказали, что он умер своей смертью, жил один, сердечный приступ и помочь было некому.

— Мы, что теперь Ефима пугать будем? Это Николаю Павловичу надо было пугнуть своего клона, чтобы тот товар отдал, а Ефим и пугнул, и товар взял. А двойник богу душу отдал. Мы что зря ему деньги отдали? — заволновался Веня.

— Мы свою задачу выполнили, остальное — не наше дело. Веня, а что за товар-то мы упустили? — спросил наивно Сеня, думая, что в поясе находились сапфиры с Луны.

— Сеня, я так понял: пропало вещество, которое из собак делает людей. Если собака съест это вещество, в ней меняется набор хромосом и собака становится человеком, пусть недалеким, но все же.

— Собак и среди людей достаточно, еще людей из собак делать. Веня, скажи, что пошутил.

— Нет, я не шутил, это вещество такое дорогое, что мало не покажется, если его продать. Вот если оно сейчас у Ефима, то он богатейший из людей и может слетать на Луну.

— Так, давай кинем его, и станем богатыми, — предложил Сеня.

— Оно мне надо? — пробубнил Веня. — Николай Павлович говорил по телевизору, что собак готовят для полета на Луну. Собаки людьми не станут, их сделают немного умнее, натаскают и пошлют к Лунным гномам в гости. Слышал ты про лунных гномов?

— Ты за кого меня считаешь? Видел я макет Сферы для Луны по ТВ, понятное дело лунные гномы маленькие, вот и нужны разведчики типа собак, но умнее собак. Слушай, Веня, а если я съем эту бурду из пояса, то стану умным? Нобелевскую премию мне дадут?

— Сеня, тебе дадут премию в области наукоемких краж!

Во сне Николай Павлович продолжал летать. Он испытывал блаженство от парения в воздухе. Вероятно, в прошлой жизни он был птицей. В настоящей жизни он был изобретателем. Мысли о технических новинках, которые можно создать на фирме не давали ему покоя. Вот и теперь он думал о том, как сделать умную собаку, которую можно послать на Луну. Нужная собачка Кросс была у его сотрудницы Катерины, но уж очень она была непосредственная, и трудно было представить собаку разведчицей в катакомбах планеты.

Ефим предложил использовать для Кросса сыворотку мозга, которую он использовали для биологических роботов. Николай Павлович больше доверял электронике. Он подумал, что чип памяти — это то, что надо. В чип можно зашить нужную программу, содержащую необходимые знания для собаки. Хуже другое, у собаки не было в голове платы для установки чипа. Либо чип должен быть радиоуправляемой моделью. Теплее.

Портал известности и портал забвения дружили семьями. К Катерине они никого отношения не имели, она была неизвестной. Почему? Простой женщине забвение не грозило, поскольку известности не было никакой. Она смотрела на экран компьютера, и искоса смотрела на небо за окном.

Перистые облака затейливой формы тонким слоем отделяли землю от космических глубин. Вскоре глаза невольно посмотрели в сторону входной двери, при этом вся она даже не шелохнулась. В дверь вошел высокий, импозантный Ефим. Последнее время он зачастил в ее дом. Это был мужчина, овеянный легендами, которые сочиняли люди, возводя его в ранг известности местного масштаба.

Катерина отличалось цельностью характера, мужчин не меняла и на импозантного мужчину внимания не обращала. Она, с удивлением читала в СМИ о достоинствах мужчин, особо ничего не понимая. Поэтому она обратилась к женщине весьма привлекательной, у которой было пару мужей и один любовник.

Вот, что ответила умудренная жизнью женщина, а точнее Анна Игоревна:

— Все трое моих мужчин отличались по своим достоинствам.

— А кто из них был лучшим любовником? — спросила Катерина, краснея.

— Кто? — переспросила женщина? — Знала бы кто из них лучший, не меняла бы. Хотя. Первый муж был моим первым мужчиной, я считала, что форма его достоинства в виде эскимо, единственная для всех мужчин. Мне с ним было комфортно в сексе, пока была между нами любовь. Когда любовь стала проходить, то его достоинство средних размеров превратилось для меня в гигантскую змею, которую я ненавидела.

Потом я дружила с одним красивым человеком, который обладал кексовым достоинством. С ним было приятно в первое мгновение, потом все исчезало. Дальше дружбы мы с ним не пошли, и вскоре расстались. Мой второй муж обладал мощным сексуальным оружием, но сам по себе страстью не отличался. А достоинство его в любое мгновение могло превратиться в сдутый шарик. С кем было лучше?

Скорее с чем? Со страстью, с любовь — все достоинства прекрасны. А без любви получается фантик от эскимо, бумажка от кекса, и сдутый шарик…

В следующий приход импозантного мужчины, взгляд Катерины оттаял. Она подумала, что Ефим — то, что надо.

Офис гудел и стонал от голоса Ефима. Он разделывал в пух и прах нерадивых работников. В конце месяца он орал на всех и вся, и особенно на очередную жертву, показывая свое подобострастие в подборе кадров.

Страшный человек по сути своей, а внешне вполне симпатичный. Катерине он довольно долго нравился, пока она косвенно не попала под его выхлопные газы слов. Ужас в полной мере пришлось испытать ей, не отходя от рабочего места, и все благодаря страшному набору слов, которые произносились вполне нормальными словами.

В очередные жертвы разборки можно было попасть за небольшое опоздание на работу, или за пропуск части рабочего дня по причине вполне пристойной, например, если вам надо было сдать примитивный анализ.

Вопли Ефима — это ерунда, но постоянно портящая нервную систему, после чего хотелось просто пройти среди летящей листвы, которая шуршала, но не ругалась праведными словами.

Вот в чем был ужас ругани: все слова по отдельности были правильными, но в целом — это был гимн несправедливости. Через некоторое время все люди на фирме успокоились. За окном ветер гнал дымчатые облака, между которыми проглядывало солнце и освещало золотистое оперение деревьев.

Ефим молчал, пока не зазвонил телефон. Пусть говорит, это его хлеб, но какой-то невкусный.

Тоска сжимала Катерину со всех сторон от слов Ефима, она не выдержала и вышла из его кабинета. Работа не волк в золотистый лес не убежит, а Ефим в прошлой жизни был волком, — подумала Катерина и поднялась на этаж выше. Но, посмотрев на его занятость, она решительно пошла в свой офис, понимая, что все ее метания между этажами — сплошная глупость.

Она села на свое место, но спокойствие не приходило, тогда она открыла сеть и прочитала последнюю новость, в которой говорилось, что кондор унес с крыши человека.

Ефима Катерина знала, как соседа по лестничной клетке и по ледовому дворцу, где она иногда каталась на коньках. Так вот почему было неспокойно на душе!

Ефим был постоянным ее поклонником. Ефима она видела в хоккейной коробке, на работе, но этажом выше. Если бы она не смотрела хоккей, то и не знала бы Ефима в качестве хоккеиста.

Катерина открыла литературную страницу, посмотрела конкурс. Все как обычно, она месяц наблюдала за активом крупного конкурса, естественно с конкурса сняли произведение, которое единственное отвечало всем требованиям конкурса. День не оказался лучшим для нее во всех отношениях.

Но отрицательный результат — тоже результат. «Глобальность сети так возросла за последнее время, что охватила огромные просторы. А это значит, что очень легко стать добычей сети — коршунов», — думала Катерина, просматривая свои страницы, и, убирая их с прямых показов.