Вечером играли в «кинга» при свете керосиновых ламп. Для меня было непонятно, почему палатки не электрифицированы, ведь в лагере есть движок.
37. Подняты флаги стран-участниц экспедиции. Голуби Мира взлетают над ледником Ронгбук
Следующая ночь прошла лучше, чем предыдущая, но полнокровного сна нет. Продолжили работу по благоустройству базового лагеря. Очень трудно было с помощью лома и лопаты вырыть в перемерзшем грунте ямы для туалета и мусора. Тибетские альпинисты благоустраивались по-своему — выложили из камня ритуальное сооружение, украсили ветками и цветными флажками, зажгли огонь и долго пели и молились. Вообще надо сказать, что лагерь наш, к сожалению, четко разделился на две части — мы с американцами отдельно, а тибетцы — отдельно, живут своей жизнью, за стенками своих палаток, Этому, конечно, способствовала организация двух столовых, а, как известно, в экспедициях главным местом общения являются кухня и столовая.
Вот и этим вечером на кухне, где всегда тепло и уютно, собрались американская и советская команды. Сначала слушали музыку, а потом состоялся настоящий вечер поэзии. Эдик Липень (его все зовут доктор Мармут — за сходство с симпатичным американским сусликом) принес сборник стихотворений русских классиков, в котором, кроме русского текста, есть и английский перевод. При свете керосиновой лампы читали Пушкина, Лермонтова, Есенина, Цветаеву, поочередно на двух языках. Этот импровизированный вечер, я думаю, надолго запомнился всем. В горах важны не только категории сложности скальных или ледовых стен, но и радость общения — если, конечно, она имеется. В ином случае теряется смысл, для меня во всяком случае, альпинизма как спорта, как образа жизни.
Пришла моя очередь дежурить, помогаю Патти и Барбаре по кухне. Это несложно, так как все продукты в готовом виде, только открывай банки. Главное — натопить лед, который с утра колем на застывшем озере.
После завтрака вся экспедиция по одному, по нескольку человек разошлась на прогулку с целью акклиматизации. Я пошел левым по ходу карманом ледника Ронгбук по хорошей тропе, а через час был на развилке: влево по леднику Восточный Ронгбук — подход к нашему будущему передовому базовому лагерю, прямо по леднику Главный Ронгбук — подход к Северной стене Эвереста.
Почти четырехкилометровая стена прервана справа узким так называемым Японским кулуаром. Японская команда прошла его полностью впервые в 1980 г., а верхнюю часть прошел н 1963 году сам шеф нашей экспедиции — Джим Уиттакер. Слева центр стены окаймляет Большой кулуар с ледопадом в средней части.
Скальные бастионы остались нетронутыми. Я пошел прямо и встретился с караваном яков, который возвращался с заброски грузов для экспедиции Питера. Пошел легкий снежок, и мне пришлось повернуть назад. Встретился с Виктором, и мы на обратном пути насобирали кучу пустых банок, разбросанных вдоль тропы. В лагере Джим приветствовал наш экологический почин.
На обед «вбросили» черную и красную икру, которую ела преимущественно наша команда. Но сколько ее можно без хлеба съесть?
Вечером впервые собрались за общим столом, ужинали всей экспедицией, общались, строили дальнейшие планы. Доктор Мармут выдал нам кучу витаминов и стимуляторов для более быстрой акклиматизации и вхождения в спортивную форму.
38. Яки подняли груз в АВС на высоту 6400 м!
Ночью мне вдруг приснилось, что я пишу книгу о восхождении на Эверест (и таки да, написал!). Хотя сон был не с четверга на пятницу, как положено на Руси всякому вещему сну, я на всякий случай решил вести не обычные в экспедиции записи, а что-то вроде дневника с лирическими отступлениями — для полноты картины. Конечно, не все вышло, как задумывалось, иногда было не до описания красот — хватило бы сил записать дату и время и при этом не заснуть. Но все же дневник я вел постоянно, и именно он помог мне написать эту книгу, которая, честно говоря, и есть этот развернутый, дополненный более поздними мыслями, впечатлениями и событиями экспедиционный дневник.
На следующий день Джим объявил, что первый выходе передовой базовый лагерь состоится 15 марта. Выяснилось, что процесс активной акклиматизации у команд будет происходить по-разному. Мы будем подниматься в промежуточные лагеря (6-10 дней) и сбрасывать высоту до 5000 м для отдыха (3–4 дня), американцы думают не спускаться ниже 6000 метров. Китайские альпинисты вроде будут придерживаться нашей тактики.
39. Это не пожар — это костер в палатке якмена
Этот день я, как всегда, начинаю с зарядки 10–15 мин. При -20 °C это не доставляет удовольствия, зато настраивает на боевой лад. Днем распогодилось, быстро умылся и постирался. А сразу после полудня небо затянули облака и все, что я постирал, мгновенно превратилось в лед.
Ура! Пришли снизу яки, голов 80. Это значит, что завтра первые группы с грузами начнут подъем к Передовому базовому лагерю — ABC (Advanced Basis Camp). Тибетцы-погонщики яков, или якмены, очень колоритные люди — с женскими прическами (волосы заплетены в косу, которую накручивают на макушке), одеты кто во что горазд: ватники, старые пуховки, альпинистские куртки, штаны из шкур яка. Они расположились слева своим лагерем недалеко от нас. Лагерь состоит из защитного цвета рваных палаток, в которых они укрываются от ветра и разводят костры для приготовления пищи.
40. Ледник Ронгбук расставил свои бастионы
После продолжительных переговоров и утомительной торговли с якменами, бесконечной переборки и перекладывания грузов караван из 80 яков, 30 погонщиков и 12 альпинистов наконец ушел наверх. Я уже приготовил рюкзак с личными вещами и отправил его с караваном. Из наших ушли Луняков, Арсентьев, Целищев и Володин.
На следующий день отличная погода. Как и каждое утро, я снова увидел фотографа экспедиции Джона — он опять, который уж раз, снимал Эверест при разном освещении.
Мы вышли в составе: Шатаев, Ильинский, Катя, Саша и я, Через два часа мы уже отдыхали в первом промежуточном лагере — Л1. Л1 — это три палатки, газовая плита и запас продуктов. Высота — 5570 м, то есть перепад высоты 420 м. Такой короткий переход связан с тактикой передвижения яков с грузами. Кроме того, это хорошо для постепенной акклиматизации, да и при непогоде всегда можно будет укрыться в палатке. При повороте налево, на ледник Восточный Ронгбук, открылся прекрасный вид на весь Главный Ронгбук — вздыбленный и усеянный ледовыми пирамидами, напомнивший мне памирский ледник Бивуачный. Ледяные глыбы переливались на солнце. Только я подумал: «Хорошо бы эту красоту снять на пленку!», как тут же из-за угла появился кинооператор Марте и точно нашел нужный ракурс. Вот это профессионал! Специально забежал впереди нас и устроился среди камней, чтобы заснять первый выход экспедиции.
Недалеко от Л1 увидел среди камней и льда первый, еще совсем тоненький ручеек воды — пора таяния еще не пришла.
За ужином Шатаев сообщил любопытные сведения: питание в экспедиции на 60000 долларов, из них на 40000 — бесплатно, за счет спонсоров, которых мы рекламируем.
Переход Л1-Л2. Самочувствие нормальное. Утром посмотрел на Шатаева и рассмеялся — он в красной шапочке, покрытый инеем, был настоящий добрый Дед Мороз. Наверное, потому, что радостно улыбается, а это он делает довольно редко.
Американские ребята поели в первую очередь и, забросив рюкзаки за спины, медленно скрылись за перегибом ледника. Вскоре и мы не спеша вышли на еле заметную тропу по правой морене ледника. Мы с Сашей незаметно набрали темп и через три часа были в Л2. Очень помогает при переходах плеер — переносной магнитофон. Проверил на себе: при подходе к Л2 почувствовал усталость, включил бодрую музыку и, о чудо, ноги сами пошли, пританцовывая. Надо будет при случае применить строго научный подход и внимательно изучить воздействие музыки на скорость подъема альпиниста.