Л2 — это 6000 м, те же три палатки и тот же набор продуктов. Лагерь окружен скалами и ледовыми стенами Ронгбука. Интересный звуковой эффект — слово, тихо сказанное в палатке, многократно усиливается и разносится в горах — какое-то ледовое эхо. Пока есть время и силы, немного осматриваем окрестности лагеря. Вокруг высоченные пирамиды льда. Опять вспомнился Бивуачный. Тогда, в 1984 году, мы с друзьями штурмовали пик Коммунизма. Но здесь все больше и грандиознее.

Встретились с первым нашим караваном яков, который спускался вниз. Якмены, стар и млад, улыбались и приветливо махали руками.

Переход Л2-ЛЗ занял у меня меньше 2-х часов. Шел быстро, поэтому к вечеру разболелась голова. Высота уже 6400 метров. На таких высотах про бега надо забывать. Эверест, его северная стена — Северо-восточный гребень, Восточный гребень, Северное седло — все это стоит передо мной, как в сказке. Сколько читано-перечитано, а теперь все так просто и близко — как на ладони.

41. Карта предоставлена Джимом Уиттакером

42. Схема маршрута восхождения на Эверест изготовлена на основе рисунка, предоставленного Джимом Уиттакером

43. Несмотря на сброс высоты более 1000 метров, Лаверн шла все медленнее. Кислородная маска перестала помогать…

ЛЗ (ABC) — лагерь на тонкой поверхностной морене, изборожден трещинами без дна — ночью гулять не рекомендуется. Вокруг старые, брошенные предыдущими экспедициями кислородные баллоны, остатки палаток, много мусора. На Эвересте, как нигде, видно, насколько далеко (и высоко) зашло человечество в пренебрежении к экологическим проблемам. Цивилизация медленно, но, к сожалению, неуклонно воздвигает себе памятник из мусора и отходов, рискуя «засыпаться» и в прямом, и в переносном смысле этого слова.

Сверкающие снежные вершины, всегда служившие поэтам символом нетронутости и чистоты, все больше напоминают свалку, и Эверест — не исключение. После первого в истории покорения Эвереста новозеландцем Эдмундом Хиллари и шерпом Тенсингом Норгеем в 1953 г. (а ведь это была далеко не первая попытка восхождения) на его вершине побывало множество экспедиций — из Китая, Югославии, США, Англии, Польши, Индии и других стран. Например, только в одном 1982 г. на Эвересте побывали пять экспедиций — советская, английская, канадская, американская и испанская (правда, до вершины дошла лишь одна, советская). Нередко Гору штурмовало несколько экспедиций одновременно. Все они в соответствии с гималайской тактикой строили лагеря, привозили огромное количество разнообразного оборудования — и теперь всюду на проложенных ими маршрутах натыкаешься на пустые баллоны, банки из-под консервов, остатки старых лагерей, перил, вешек, веревок.

Постепенно экологическая ситуация вокруг горы накалилась до такой степени, что созрела мысль вообще «закрыть» Эверест для посещений хотя бы на несколько лет. Пока такую радикальную меру решили все-таки не применять. Однако власти Непала ввели плату за возможность восхождения — несколько тысяч долларов, чем, естественно, резко сократили количество ежегодных экспедиций. Мера эта достаточно крутая, особенно для советских альпинистов, но, безусловно, необходимая — Эверест нуждается в защите. Поэтому вторая, экологическая цель нашей экспедиции «Восхождение Мира на Эверест» здесь, на горе, представилась нам и правильной, и очень своевременной.

Удивительную находку для этих мест сделал Виктор — нашел кошку советского производства. Откуда она здесь? Ведь советские альпинисты не бывали на Эвересте с северной стороны. Вечером в общей палатке мы обсудили несколько версий. Самая романтичная и трагическая — о возможном штурме Эвереста в 1952 г. советской экспедицией, которая якобы достигла высоты 8200 и закончилась гибелью большой группы альпинистов. Об этом много писалось в зарубежной прессе, даже в книге рекордов Гиннеса есть упоминание об этой катастрофе. Называлось не только число погибших, но даже фамилии участников экспедиции.

Однако на поверку все это оказалось большой газетной «уткой». Советские альпинисты действительно неоднократно пытались организовать восхождения на Эверест, но это так и не удалось осуществить ни в 50-е, ни в 60-е, ни в 70-е годы, а альпинистов с перечисленными в прессе фамилиями в Советском Союзе вообще не существовало. Шатаев опрашивал всех старейших альпинистов страны, и все высказали сомнение в реальности этого восхождения, так как подготовить такую экспедицию в полной тайне, без привлечения опытных альпинистов, просто невозможно.

Более вероятна вторая версия. Эту кошку, очевидно, потеряли китайские альпинисты, которые в пятидесятых годах активно сотрудничали с советскими, обучались в наших альплагерях и получали наше снаряжение. Поэтому найденная нами сломанная кошка, видимо, след прошедшего здесь, а возможно — и погибшего здесь китайского спортсмена. К сожалению, наш маршрут печально известен гибелью многих восходителей в лавинах Северного седла и Северной стены Эвереста.

19 марта первая группа советских и американских альпинистов вышла на обработку Северного седла. Китайская команда оказалась без высотной обуви — свою не взяли, а американцы предупреждали, что они экипируют нас всем, кроме обуви. Теперь только дней через 8-10 они смогут довезти ее.

Чувствуем себя неплохо, активно работаем, строим, улучшаем площадки под палатки. Установили большую палатку под столовую. Пошел снег, вернулись ребята с обработки. В лагерь подошли Джим, Эдик и Борис, которого пришлось разгрузить, так как он уже не мог в полной темноте дойти до палатки.

Проходим первые склоны по навешенным перилам. Груз для заброски небольшой — 8-10 кг, правда, нам с Сашей пришлось догрузиться оставленными Володиным веревками и крючьями, так как Мошников чувствовал себя неважно. Впереди работали в основном Эд и Стив. Крутизна седла увеличивалась с набором высоты. Прохождения крутых ледовых стенок облегчили старые перила. Под самым выходом на Северное седло несколько веревок я проработал с Эдом, и мы первыми вышли на 7050 метров. Эд остался на конце перил, а я прошел по гребню метров 80 и увидел неприятное зрелище: рваные остатки палаток, торчащие стенки, баллоны — это все, что осталось от старого лагеря на площадке, предназначенной под Л4.

Оставив заброску, я сразу приготовился спускаться обратно. Снизу донесся ужасающий вопль — так мог кричать только Джим, который умел подражать реву яка. Вопль, по-видимому, призван был сигнализировать нам тот радостный факт, что в ЛЗ засекли наш выход в стратегический четвертый лагерь. Отсюда виден весь дальнейший маршрут, здесь будут скапливаться необходимые для штурма продукты, кислород, палатки, газ. Вниз спустились быстро, я устал, да и горло прихватило немного.

Есть первые неприятности — заболел Виктор, его повели вниз Эдик и ребята.

Сегодня, 20 марта, день рождения у Лаверн. Саша достает бутылку шампанского. Она стреляет на высоте 6400 так, что шампанского осталось только имениннице. Надеемся, что теплые пожелания и подарки согрели Лаверн в этот холодный вечер.

С утра ураганный ветер. Сметая снег с ледника, ветер с силой бросает его на наш незащищенный лагерь. Сорвана большая палатка — кухня и столовая. После радиосвязи приняли решение всем спускаться вниз и подстраховать спуск пострадавшего Виктора. Сергей и Григорий поднесли ему в Л2 кислород из базового лагеря. Но все обошлось, и наша команда вечером была в полном составе.

44. После очередной бури снежный шквал срывает палатку в ABC

С кислородом выручил Питер, так как вчера в ЛЗ обнаружилось отсутствие редукторов и сегодня в БЛ подтвердилось, что в советской поставке кислородного оборудования их нет. Редуктор — это такая маленькая штучка, без которой все это бесценное оборудование теряет всякий смысл для спасения заболевшего или при работе выше 8000 метров. Мы строили догадки: кто-то изъял, завод недопоставил или остались в Москве, в ящиках с ненужными станками, куда по ошибке могли положить редукторы (обычно редукторы идут в комплекте с масками). Для решения этой непредвиденной проблемы вниз, в Лхасу, решили ехать Уоррен и Шатаев, звонить в Москву, в Пекин. К тому же до сих пор не работает наш космический телефон и телефакс, и мы практически оторваны от мира. Уоррен надеялся связаться с Сиэтлом и дополучить второй комплект аппаратуры.