— Ничего странного, что Холлис позволил нам улететь. И все-таки…

Это объяснило бы смерть Венды и высыхание сигарет. Но телефонная книга, кофе, сливки и монеты по-прежнему не укладывались в гипотезу.

И непонятно, откуда же взялся в трубке видеофона голос Ранкитера. Монолог, который прекратился, как только трубку снял фон Фогельсанг. «Он замолчал, как только его попытался слушать кто-то, кроме меня», — понял Джо.

— Мне надо вернуться в Нью-Йорк, — твердо заявил он. — Надо встретиться со всеми, кто присутствовал при взрыве бомбы. Мы должны обдумать все это. Вероятно, это единственный способ разобраться в этом деле, прежде чем все мы умрем по одному — так же, как и Венда, или еще худшим способом. Если, конечно, может быть что-то худшее. Попросите администрацию отеля, чтобы они прислали мне пластиковый пакет, — обратился Джо к владельцу моратория. — Я заберу останки с собой в Нью-Йорк.

— А разве это не дело полиции? Такое ужасное убийство — надо сообщить им об этом.

— Позаботьтесь о пакете, — отрезал Джо.

— Ладно. В конце концов, это ваше дело. Она ваша сотрудница. — Хозяин моратория исчез в коридоре.

— Она была ею когда-то, — сказал вслед ему Джо. — Но это время прошло.

«Как же так получилось, — думал он, — что она оказалась первой? Хотя, может быть, это и к лучшему».

— Мы едем с тобой домой, — сказал он ей. — Едем вместе.

Хотя и не в том качестве, как он рассчитывал.

Оставшиеся инерциалы сидели вокруг массивного стола совещаний.

— Джо должен вернуться с минуты на минуту, — прервал общее молчание Хэммонд.

Он посмотрел на часы, чтобы удостовериться. Ему казалось, что часы остановились.

— Я предлагаю, — сказала Пат, — чтобы мы пока посмотрели полуденную хронику по телевизору. Может быть, Холлис уже сообщил репортерам о смерти Ранкитера.

— В домашней газете об этом сегодня ничего не было, — сказала Эдди Дорн.

— «Теледневник» сообщает более свежие новости, — возразила Пат.

Она кинула Элу монету в пятьдесят центов, с помощью которой можно было задействовать телевизор. Этот цветной телеприемник был объектом забот Глена.

— Хотите, я попаду ею отсюда в щель аппарата? — спросил Сэмми Мандо.

— Давай, — сказал Эл. Он кинул монету Сэмми, и тот, поймав ее в воздухе, метко швырнул в сторону телевизора.

Уолтер У. Уоллес, адвокат и юрист-консультант Ранкитера, нетерпеливо шевельнулся в своем кресле. Его аристократические руки с тонкими жилками теребили застежки папки.

— Вам не следовало оставлять мистера Чипа одного в Цюрихе, — сказал он. — Мы ничего не сможем предпринять до его возвращения, в то время как урегулирование вопросов, связанных со смертью мистера Ранкитера, является первоочередным делом.

— Вы читали завещание, — сказал Хэммонд, — и Джо Чип тоже ознакомлен с ним. Так что мы знаем, кто должен руководить фирмой.

— Но с юридической точки зрения… — начал было Уоллес.

— Ждать осталось недолго, — оборвал его Эл.

Он взял ручку и принялся рисовать бессмысленные черточки на полях листка бумаги, содержащего составленный им список. Какое-то время он был погружен в созерцание этого орнамента, а потом еще раз перечитал написанное:

ВЫСОХШИЕ СИГАРЕТЫ

УСТАРЕВШАЯ ТЕЛЕФОННАЯ КНИГА

МОНЕТЫ, ВЫШЕДШИЕ ИЗ ОБРАЩЕНИЯ

ИСПОРЧЕННЫЕ ПРОДУКТЫ

ОБЪЯВЛЕНИЕ НА СПИЧЕЧНОМ КОРОБКЕ

— Я еще раз пущу этот список по кругу, — громко сказал он. — Посмотрим, может, кому-нибудь удастся найти связь между этими явлениями — или назовите их как угодно. Этими пятью фактами, которые… — он неопределенно махнул рукой.

— Которые бессмысленны, — закончил за него Джон Илд.

— Легко обнаружить связь между первыми четырьмя из них, — заявила Пат. — А вот спички — дело другое. Они не вяжутся со всем остальным.

— Покажи-ка мне еще раз этот коробок, — попросил ее Эл.

Пат подала коробку спичек.

Он прочитал объявление на ней:

— «Необычайная возможность заработать для всех, кто выполнит необходимые условия!

Мистер Глен Ранкитер, пребывающий в Моратории Возлюбленных Собратьев, Цюрих, Швейцария, удвоил за неделю свой доход. Он получил бесплатный образец наших ботинок вместе с подробной инструкцией, благодаря которой каждый из вас сможет продавать наши оригинальные мокасины из искусственной кожи среди друзей, родственников и коллег по работе. Мистер Ранкитер, который, хотя и находится в неподвижном и замороженном состоянии в холодильнике, заработал…»

Эл прервал чтение и на какое-то время задумался, постукивая по зубам ногтем большого пальца. «Да, — подумал он, — это объявление совсем из другой оперы. Остальные происшествия основываются на процессе старения и порчи, а в этом случае действует что-то другое».

— Я тут прикидываю, — громко сказал он, — что было бы, если бы мы ответили на это объявление. Здесь указан номер почтового ящика в Дес-Мойнсе, штат Айова.

— Мы получили бы бесплатный набор образцов ботинок, — ответила Пат Конли. — И подробную инструкцию, благодаря которой каждый из нас смог бы…

— Возможно, — прервал ее Эл, — что таким образом мы вступили бы в контакт с Гленом.

Все собравшиеся уставились на него.

— Я говорю серьезно, — сказал он. — Держи. — Он протянул коробок Типпи Джексон.

— Что я должна написать? — спросила она.

— Просто Заполнить купон. — Эл повернулся к Эдди Дорн. — Ты уверена, что эта штука у тебя именно с прошлой недели? Ты не могла купить ее сегодня?

— В среду я сунула в сумочку несколько коробков спичек, — ответила Эдди. — Я уже говорила тебе, сегодня по дороге в контору я закурила сигарету и заметила на коробке это объявление. Коробок наверняка находился в моей сумке в тот момент, когда мы отправлялись на Луну. А значит, прошло уже несколько дней.

— На нем и тогда было это объявление? — поинтересовался Джон Илд.

— Раньше я его не замечала. Я обратила внимание на надпись только сегодня. Откуда я знаю, может, оно там и было?

— Может, это какая-нибудь шутка Ранкитера? Может, он приказал отпечатать это еще до своей смерти? — сказал Дон Денни. — Или это Холлис? Вариант гротескной шуточки: он уже знал, что убьет Ранкитера и что, когда мы обратим внимание на надпись, Ранкитер уже будет пребывать в холодильной камере моратория?

— С чего бы ему знать, что мы отвезем Глена именно в Цюрих, а не в Нью-Йорк? — спросил Тито Апостос.

— Потому что там лежит Элла, — ответил Дон Денни.

Все это время Сэмми Мандо стоял у телевизора и разглядывал монету, которую ему дал Эл. Его лицо не слишком умного человека было сморщено от напряженного раздумья.

— Что там такое, Сэм? — поинтересовался Хэммонд. Он чувствовал, что его охватывает внутреннее напряжение в ожидании нового происшествия.

— Разве на пятидесятицентовике не должна находиться голова Уолта Диснея? — спросил Сэмми.

— Должна. Но если монета более старая, на ней может быть Фидель Кастро. Покажи.

— Еще одна монета, вышедшая из обращения, — сказала Пат, когда Сэмми пошел в сторону Эла.

— Нет, — возразил Эл, присмотревшись. — Дата в порядке. Она отчеканена в прошлом году. Вполне годная монета, ее примет любой автомат на свете. Даже этот телевизор.

— Так в чем же дело? — несмело спросила Эдди Дорн.

— В том, о чем толкует Сэм, — ответил ей Эл. — На монете выбит не тот профиль.

Эл подошел к Эдди и положил монету ей на ладонь.

— Кого тебе это напоминает?

— Я… я не знаю, — сказала Эдди после некоторого молчания.

— Знаешь, — возразил Эл.

— Ладно, — резко сказала Эдди, принужденная к ответу. Она сунула монету назад Хэммонду, избавляясь от нее жестом отвращения.

— Это Глен Ранкитер, — объявил Эл.

— Добавь это к своему списку, — после минутного молчания едва слышно сказала Типпи Джексон.

— Мне кажется, — сказала Пат, — что здесь протекают два процесса. Один из них основан на разложении — это очевидно.

— А второй? — спросил ее Эл, занося случай в листок.