Если верить Моравцу, получается, будто высадка парашютистов состоялась в апреле 1942 года, однако из документов явствует, что она имела место в конце декабря 1941 года. Что заставило Моравца назвать другую дату? Желание показать, как быстро действовали парашютисты? Или сказалась старческая забывчивость? Такое заявление по меньшей мере неосмотрительно, — ведь он не мог не знать, что сохранились радиограммы из Чехии в Лондон от 5 марта 1942 г. о высадке группы Кубиша — Габчика, и даже о том, что Габчик при приземлении получил травму… К тому же Моравец мог легко уточнить дату, обратившись к своим заметкам и записям того времени… Обстоятельство тем более любопытное, что в цитируемом отрывке из «Мемуаров» Моравец даже называет имя чешского пилота капитана Андрле, который должен был сбросить парашютистов над протекторатом.

В официальном документе (приведенные в нем факты подтверждены многими свидетелями, в том числе одним из парашютистов, участвовавшим в этом полете) говорится совсем другое:

«28.12.1941 одновременно были осуществлены три операции, а именно:

1. «Сильвер А».

2. «Сильвер Б».

3. «Антропоид».

Все три группы были доставлены на автомашине на аэродром Тангмор во второй половине дня 28.12.

В 12.30 нам сообщили по телефону, что будет проведена операция «Сильвер А». Позже это решение было отменено: англичане потребовали, чтобы и две другие группы были взяты на борт самолета «Галифакс», экипажем которого командовал старший лейтенант королевских военно-воздушных сил Хокки. Для операции все было подготовлено заранее, поэтому изменение не выявило затруднений. Группы вместе со снаряжением были удобно размещены в просторном и теплом самолете. Сопровождал десант штабс-капитан Шустр. Вместе с английским экипажем в самолете находились 16 человек и все необходимое снаряжение для проведения операции.

Полет на самолете «Галифакс» с британским экипажем продолжался 10 час. 14 мин. Средняя высота полета— 10 000 футов, высадка произведена с высоты 900 футов. Средняя скорость —187 миль в час, при высадке —120 миль в час. Погода: северо-западный ветер, над территорией ЧСР туман, низкая облачность и снег.

По возвращении пилот доложил мне, что группу «Антропоид» он высадил в районе Эйповице — Кишице — На-Погоднице, километрах в 7–8 к югу от Пльзени. Заданный ему район (3 км на северо-восток от Эйповице) он не мог найти в тумане. Группы «Сильвер А» и «Сильвер Б» также не были сброшены в нужном районе, так как пилот, как он докладывал, не смог перелететь через гряду Железных гор, которые были полностью закрыты тучами. Если бы он поднялся над тучами, то вообще потерял бы ориентир, а в районе Железных гор не мог спуститься ниже облаков, поскольку они окутывали вершины гор. Согласно рапорту пилота, он высадил группу «Сильвер А» в районе восточнее Часлова и группу «Сильвер Б» — северо-западнее Ждирца.

Бомбардировку экипаж не проводил, поскольку на самолет, сильно перегруженный людьми и снаряжением, бомбы не брали».

В заключение штабс-капитан Шустр записал: «Члены групп «Сильвер А» и «Антропоид» перед прыжком пожали диспетчеру руку и сказали на прощанье: «Скоро вы о нас услышите. Мы сделаем все, что можно».

Лондон, 29 декабря 1941 г. Штабс-капитан Шустр».

Мы прибыли на аэродром. Самолет был готов. Рядом со мной стояли Кубиш и Габчик, другие — чуть поодаль.

В армии антифашистского Сопротивления я с девятнадцати лет. В отряд парашютистов вступил как патриот. А сейчас мне тогдашние мои настроения кажутся чересчур романтическими. Нам твердили, что война вот-вот кончится. За эту операцию нам никто никакого вознаграждения не обещал, да мы ничего и не ждали. Я был солдатом, выполняющим приказ, и наградой за выполненное задание могла быть лишь похвала.

Наша группа «Сильвер Б» имела рацию, нам выдали складные кожи, пистолеты, к ним по две обоймы, то есть по двенадцать патронов, каждому дали ампулу с ядом, плитку шоколада, какие-то таблетки, кажется, бульонные кубики, несколько лезвий для бритья и удостоверения личности. Удостоверения были как настоящие, без лабораторного анализа не увидишь, что бланки фальшивые. Шустр привез удостоверения личности для меня и для Земека, второго члена группы «Сильвер Б», в наш учебно-тренировочный центр чистыми. Здесь их заполнили, приклеили фотографии, не хватало только печати. И тут Шустр увидел, что подушечку для печатей привез совсем новую, не пропитанную мастикой. Что делать? Он велел принести чернил, залил ими подушечку и поставил печати в наши удостоверения. Результат оказался катастрофическим: с первого взгляда было ясно, что с печатью что-то не так.

Шоколад, лезвия и все остальные вещи, выданные нам в дорогу, были изготовлены специально для нас, без каких-либо фирменных знаков. Может быть, Кубиш с Габчиком или еще кто-нибудь тайком и прихватил с собой консервы с английскими надписями. Впрочем, вряд ли.

Одежда для нас была изготовлена в Чехословакии, ее взяли со склада гражданского платья нашей армии. На такие мелочи обращалось очень большое внимание.

Лишь ботинки кое у кого были английского производства. Вдали виднелся самолет. Было морозно.

К нам подошел Шустр и еще раз все придирчиво проверил, вплоть до содержимого карманов.

До последней минуты мы, то есть группа «Сильвер Б», не знали, что полетим все вместе. На аэродроме во время последних приготовлений к отлету все группы ели порознь: группа «Антропоид», группа «Сильвер А», ну, и мы. Но перед самой посадкой в самолет нам объявили, что мы летим вместе с другими парашютистами. Во время полета разговаривать между собой нам было запрещено. За исключением Потучека, все мы прекрасно знали друг друга. Так и молчали. Никто не проронил ни слова, только «Пока, ребята!» и «Ни пуха ни пера!». Это в книгах про такие дела пишут невесть что. Да и какие могли быть разговоры в самолете? Летели мы на боевой машине, у моторов глушителей не было, и они ревели вовсю. А кроме того, у каждого на голове был резиновый шлем.

Каждая группа знала лишь свое название. О том, что Кубиш с Габчиком были группой «Антропоид», а группа Бартоша называлась «Сильвер А», я узнал только после войны. Ничего не было нам известно ни о заданиях, ни и целях других групп.

Правда, что касается Кубиша и Габчика, то мы предполагали, что им предстоит совершить покушение. Представьте себе, догадывались, хотя это и кажется невероятным. Сейчас я затрудняюсь сказать, как мы узнали. Официально естественно, нам этого не сообщали. Но по характеру их подготовки, которая происходила на наших глазах, возможно, кто-то догадался. Сами-то они тоже помалкивали. Но среди проходивших подготовку ребят поговаривали о том, что этих «готовят на Гейдриха».

Обоих, Кубиша и Габчика, я знал давно, и никто ни подозревал, что обстоятельства сведут нас в одном самолете. Они были простые ребята, очень разные по характеру, но чем-то и похожие. Пожалуй, дисциплинированностью и преданностью делу. Кубиш был уравновешенный парень, добряк, который и мухи не обидит. Габчик, наоборот, был темпераментный, живой, даже, горячий, но при этом — и рассудительный. Габчик с Кубишем были неразлучные друзья. В критической ситуации любой из нас хотел бы оказаться рядом с ними. Как настоящие солдаты, они, не рассуждая, выполнили бы любой приказ. С болью принимали они вести с родины о страданиях нашего народа, о расправах над ним. Помню, однажды мы с Кубишем говорили об этом, он качал головой и повторял: «Неужели такое возможно, неужели это возможно?..» У «Антропоида» не было рации, только у нас и у Бартоша. Не знаю, как и когда составлялись другие группы, а вот о том, что меня пошлют вместе с Земеком, я узнал только месяца за два перед отлетом. Сначала предполагалось, что я полечу вместе с коммунистом Яромиром Седлаком. Он был родом из Тишнова под Брно. Но Седлак во время приземления на учениях вывихнул ногу и поэтому выбыл из числа участников готовящейся акции.

Название нашей группы «Сильвер Б» мы узнали незадолго до вылета. Задание мы получили такое: «Высадиться в районе Свратоух — Свратка в Чехии. Пойти по полученным адресам, наладить связь с местным подпольем, передать его руководству рацию и шифры, а далее подчиняться его приказам». После того, как мы закрепились бы на конспиративных квартирах, надо было ждать, когда по чешскому радио из Лондона прозвучит фраза: «Идите к определенной цели, не зная компромиссов». После этого нам следовало связаться в Хрудиме с человеком, который направит нас дальше…