- Давай на берег...
Мы выбираемся на мелководье и тут я кое-что понимаю...
- Ева, отдай трусы!
- Что?!
- Трусы отдай, говорю!
- В смысле?
Она поворачивается ко мне с явным недоумением на лице. Её взгляд падает вниз, я поспешно прикрываюсь руками.
- Ты хочешь сказать, это я их с тебя сняла?
- Ева, без шуток.
- Кир, я не шучу! Я их не трогала. Это прикол на уровне школьников!
Она разводит пустыми руками. Я медленно холодею.
- Там, в воде... Как раз перед тем, как ты вынырнула... Чьи-то руки...
Я разворачиваюсь лицом к реке. Луна, отражаясь в ней, улыбается и даже как бы подмигивает мне. Ева подходит ко мне и тоже смотрит на реку.
- Вот и местные духи повеселились. – Говорит она.
- Кто это? – Спрашиваю я подрагивающим шёпотом. – Русалка?
Ева пожимает плечами.
- Может быть. Или водяной.
Я внимательно смотрю ей в глаза. Порой трудно понять, разыгрывает она тебя или говорит серьёзно. Но в этот раз мне почему-то хочется верить. Какая-то сладостная жуть пробирает меня до корней волос. И я всё-таки беру её лицо в ладони, поворачиваю к себе и, глядя в глаза, спрашиваю.
- Ты точно не шутишь?
- Клянусь тебе. – Отвечает Ева. Взгляд её серьёзен.
- Спасибо... – Шепчу я и обнимаю её.
7 глава
Озноб не проходит весь день. К этому примешивается странное чувство – будто из меня выкачали всю энергию. Я не могу даже сжать руку в кулак.
- Давайте заедем в больницу! – Уговаривает Аня, обеспокоенно заглядывая мне в лицо.
- Нет. – Тихо, но непреклонно отвечаю я. И мы едем дальше. Ева укутала меня пледом, и я периодически засыпаю в его мягких объятиях. Граница уже позади, и мы проезжаем просторы Украины. Я вижу их сквозь стекло. Ева торопится. Мы с ней знаем – на это есть причина. Песочные часы.
В Черкассах мы делаем остановку. Нужно заправить машину и перекусить. Я выбираюсь из машины вслед за остальными, придерживая плед на плечах. Километрах в двух отсюда виден песчаный берег и огромное голубое зеркало какого-то водоёма.
- Море? – Слабо выдыхаю я и пытаюсь улыбнуться.
- Кременчугское водохранилище. – Отвечает Ева и ласково смотрит мне в глаза. – Хочешь, посидим на берегу?
- Давай. Я с удовольствием...
Мы набираем в магазине еды, относим в машину. Аня ходит вокруг неё, разминая свои длинные ноги после долгого сидения. Небо затянуто облаками, и лишь кое-где, словно сквозь клочки ваты, просачивается солнечный свет. Мы садимся в машину, и Ева подъезжает к берегу водохранилища.
Большая вода безмятежна. На берегу почти никого нет, кроме парочки, прогуливающейся в обнимку у самой воды. Мы достаём еду, расстилаем на песке плед. Над нами тут же начинают кружиться чайки, требовательными окриками привлекая наше внимание. Аня бросает им один банан – чайка ловит его, но тут же роняет.
Мы садимся в круг, и Ева, как обычно, выполняет нехитрый ритуал с предложением пищи высшему духу. Аня достаёт свою камеру, просит Еву повторить ритуал и снимает её. Потом мы приступаем к еде. Точнее, девушки приступают. Я же, попробовав кусочек и не почувствовав совершенно никакого вкуса, просто наливаю себе воды и медленно пью. Моё тело отказывается от пищи. Ещё один этап. Я поворачиваюсь к водохранилищу и пристально вглядываюсь туда, где полоса воды почти неразличимо сливается с небом на горизонте. Кладу ладонь на песок и пытаюсь сжать пальцы, но рука слишком слаба.
- Кирилл, ты почему не ешь? – Спрашивает Аня. Но вопрос её звучит как-то неуверенно, словно она уже почувствовала то, что пока ещё не готова принять разумом.
- Спасибо, Ань, я не хочу. – Отвечаю я. Она переглядывается с Евой. Но ничего не говорит. У неё великолепная интуиция. Потом они начинают негромкий разговор о чём-то своём, я уже не слышу их... Мне кажется, что горизонт, на который я смотрю, становится всё ближе. И умопомрачительная картина целостности мира раскидывается передо мной, надвигается, охватывая меня и увлекая в неподвижное царство, в котором заключено Всё... Я становлюсь криком чайки, отражаюсь от водной глади и, подхваченный ветром, рассеиваюсь на миллиарды отголосков... Меня нет здесь, но меня нет и там. И всё же... каким-то образом я ПРИСУТСТВУЮ. В виде песка под собственной рукой, в виде синей полоски неба, запаха воды и мелких разноцветных камушков гальки... Все вопросы уходят безвозвратно, всё становится кристально ясно. «Я» исчезает. «Меня» нет.
Это божественное Ничто длится, должно быть, всего несколько секунд. А потом я вновь начинаю слышать голоса Евы и Ани. Они ничего не заметили. И я понимаю, что так и должно быть, и это приносит такой блаженный покой, что я начинаю испытывать во всём теле какое-то удивительно приятное ощущение. Всё – совершенно.
8 глава
Мы снова в дороге. Я теперь сижу на заднем сиденье рядом с Аней. Если раньше она почти не выключала свою камеру, снимая проносящиеся пейзажи, то теперь большую часть времени смотрит на меня, и в её чистых глазах я вижу отражение тяжёлых мыслей. Ева говорит, к вечеру будем в Крыму. Я не могу представить, насколько ей тяжело. Она улыбается, поглядывая на меня через плечо.
- Ты увидишь горы над Чёрным морем. И самый красивый закат на Земле. Мы поднимемся по горной тропинке и выйдем на отвесную стену – такую высокую, что посмотришь вниз, и голова кружится! А там, внизу – изумрудная вода, и паруса всех цветов! И белая пена на чёрных скалах...
- Я уже вижу всё это... – Улыбаюсь я. Мне никогда не выразить словами свою благодарность и любовь. Я даже не пытаюсь.
Аня – ещё одна удивительная девушка – стойко обходит в разговоре моё состояние. Мне нравится чувствовать рядом её тепло. Иногда ветерок, врывающийся в салон, играет с её волосами, и они щекочут мою шею и щеку.
- Не знаю, чем я заслужил вас...
- Видимо, это расплата за твои грехи. – Улыбается Аня.
- Какой я везучий грешник... – бормочу я. Глаза закрываются сами по себе. Аня приобнимает меня за плечо, и я погружаюсь в прекрасный сон.
9 глава
Воздух так поразительно прозрачен, что мир просматривается в чёткой перспективе на многие километры вокруг. Сосны дарят чудесный аромат, от которого радостно хмелеешь и смотришь в будущее с предвкушением. Я прижимаюсь спиной и затылком к медно-красному стволу сосны, смотрю вверх, в чистейшую синеву неба, жадно дышу... Мы оставили машину внизу, у подножия этой горы. У Ани в рюкзаке бутылка вина – та, которую мы купили ещё в Брянске, но до сих пор не открыли. Ева подходит ко мне и бережно берёт за руку.
- Давай, обопрись на меня, и мы поднимемся!
- Нет... Я сам.
Она отпускает меня, но не отходит. До вершины ещё каких-то двести метров. Но мне кажется, что это самый долгий путь в моей жизни.
Я собираю себя по частям, медленно ввожу в тело волю, пытаюсь управлять им. Даю команду двигаться... Первое движение похоже на рывок. Он сотрясает меня всего, тело почти выходит из-под контроля. Я снова прижимаюсь к дереву. Аня отворачивается, чтобы спрятать слёзы.
- Давай, ты сможешь! – Шепчет Ева. Я глубоко дышу, прикрываю глаза, анализирую ощущения. Тело словно тряпичная кукла. Медленно поднимаю одну руку, затем вторую. Я их не чувствую, не чувствую плечей... они словно поднимаются сами по себе. Но мне ещё рано уходить из этого тела. Я ещё могу увидеть море с высоты птичьего полёта.
Открываю глаза, вижу перед собой землю, травинки, кузнечиков... Передвигаю ногу. Отлично, теперь вторую... Моё тело успокоилось и слушается меня. Похоже, оно поняло, что осталось поработать ещё совсем немного... Ещё чуть-чуть, а потом – всё...
Я иду, подбадриваемый Евой. Она идёт со мной чуть ли не в ногу, держась на расстоянии вытянутой руки. Я не вижу Аню, должно быть, она где-то впереди, но это не важно. Мы встретимся на вершине... Шаги сливаются в один бесконечный шаг, перенос тела с ноги на ногу протяжённостью в вечность. Кажется, я прошёл километров сто.
Поднимаю голову и вижу, что вершина не приблизилась ни на метр. На глаза наворачиваются слёзы, я стискиваю зубы, чтобы взять себя в руки.
- Всё хорошо, Кир, мы уже почти дошли! – Голос Евы над головой, её рука на плече.
- Сколько метров осталось? – Спрашиваю я, зная, что она может соврать.
- Десять!
- Это правда?
- Посмотри сам.
Я вытираю глаза и смотрю вверх. Там, наверху, стоит Аня и ждёт нас. Я пытаюсь определить, сколько до неё, и понимаю, что мозг уже забыл, как измерять расстояние. До вершины может быть с равным успехом и десять метров, и сто. Это не имеет значения. Я могу только идти.
И я делаю ещё шаг. И ещё. Время проваливается в бездну. Я не знаю, где я – здесь ли, на этой горе, или внизу, у машины? А может, я уже на чёрных скользких скалах по ту сторону, и морская пена покрывает мои волосы?
Свежий ветер с морским запахом обдувает лицо, забирается под одежду... Ева говорит.
- Открой глаза, мы пришли.
Я открываю глаза и вижу потрясающую картину. Всё вокруг купается в золотистом свете. Порывы ветра грозят снести нас вниз, в море... Я подхожу к краю. Упиваюсь этим новым простором, открывшимся мне за последним рубежом. Ева подходит ко мне сзади и кладёт руку на плечо.
- Ну как?
Я жадно ловлю открытым ртом солёный воздух, наслаждаюсь этим грандиозным концом света... У меня нет слов. Повернувшись к Еве, я обнимаю её, беззвучно смеюсь от восторга. Она тоже. Аня подходит к нам, становится рядом и молча смотрит на солнце, опускающееся к горизонту. Внезапно мы слышим звук, не вписывающийся в окружающее нас великолепие – это трель мобильника.
Аня достаёт телефон из кармана, смотрит на незнакомый номер, и, поколебавшись, отвечает.
- Алло? Да... Белла?!
Её подвижное лицо вмиг озаряется радостью. Аня поворачивается к нам, улыбается, не отнимая трубку от уха, внимательно слушает.
- Да... Ну, мы – замечательно! Стоим сейчас на скале, над морем... Да, мы в Крыму. А ты... Сейчас даю трубочку!
Она протягивает телефон Еве. Ева берёт его и подносит к уху.