Там, в небе, бушует шторм. Здесь же звучит беззаботная песня. «Если ты идёшь в Сан-Франциско, не забудь вплести цветы в свои волосы...» Я улыбаюсь. У нас четверых есть одно важное общее качество – мы любим сюр. Он помогает оторваться от памяти и почувствовать жизнь. Я присоединяюсь к пению и буквально вижу, как бодрость проникает в нашего водителя. Ева не отрывает глаз от дороги, но слушает нас и широко улыбается, едва заметно покачивая головой в такт песне.

Я ловлю взгляд Беллы, и обмениваюсь с ней безмолвным диалогом.

«Мы здесь и сейчас?»

«Да!»

«И мы счастливы?»

«Несомненно.»

                   4 глава

Дождь прекращается, и у меня возникает сильное желание выйти из машины и потанцевать, дыша запахом мокрой земли. Я озвучиваю это, и все с разной долей энтузиазма откликаются на мою идею. Всё-таки хорошо быть в компании таких же сумасшедших, как ты сам! Ева останавливает машину, включает магнитолу, и мы выбираемся во влажный мрак. Держась за руки, образуем маленький круг и танцуем, ловя ритм. Вокруг сплошная темнота – безграничное пространство, лишённое света. Может быть, там, в темноте – необозримые поля. А может, горы на горизонте. Или море... Можно представить всё, что угодно, и всё окажется верным, поскольку нет возможности проверить.

Я размыкаю круг и отступаю в сторону, подальше от машины. Снимаю с себя майку, обвязываю её вокруг пояса и иду в Неведомое. Здесь никто не может меня увидеть, и это здорово раскрепощает! Я танцую, как Шива, оплодотворяющий Вселенную жизнью. Божественное состояние, когда сносит крышу от радости движения, от того, что ты здесь и купаешься в любви. Ты любим Вселенной, и это взаимно... Я уже могу увидеть величественное долгожданное море, его ритм захватывает меня и направляет мои движения... Кто я? Танец помогает ответить на этот вопрос. И ответ рассеивает моё тело и сознание... Так вот каково это – быть целым миром! Ритм... Грандиозная пульсация космоса в маленькой жилке на шее ребёнка! Расширяющиеся и сжимающиеся галактики... Нет верха и нет низа, нет света и нет тьмы – всё едино, и всё во мне. Я не чувствую собственных шагов. Это не полёт и не скольжение... Это что-то неназванное...

Я перехожу черту света от фар. Меня пронзает новое чувство... Я могу его выразить, но только не словами. Подойдя к девчонкам, бережно обнимаю каждую поочерёдно. Они смеются. Ева говорит.

- Наркотик, который нельзя купить за деньги, и который не вызывает ломки, а дарит блаженство и эйфорию!

- И что же это? – Спрашивает Аня.

- Музыка!

- Да, для меня это – самый действенный способ достичь... э-э... короче, это машина, которая может перевезти меня через границу обычных чувств! – Говорю я, и смеюсь над ограниченной неопределённостью собственных слов. Всё гораздо проще и глубже. И музыка – только инструмент, но одновременно и пространство, куда ты попадаешь. Не объяснить...

Я глажу холодный мокрый бок машины. Рука чувствует холод и влагу, но я знаю, что это просто интерпретация реальности. Реальность восхитительна. Жаль, что многим нужно умереть, чтобы понять это.

                   5 глава

Белла действительно покидает нас в Брянске. Мы берём в магазине две бутылки вина, откупориваем одну тут же возле машины и разливаем по стаканчикам. Аня не забывает снимать нас на камеру. Чтобы как-то поднять всем настроение, она снова превращается в репортёра.

- А на этом этапе путешествия мы теряем, к нашему огромному сожалению, девушку-оркестр, удивительную и потрясающую Беллу! Её ждут новые приключения и новые друзья в славном городе Брянске. Белла, скажи, что ты чувствуешь?

Камера нацеливается на Беллу со стаканом вина в руке. Она усмехается и корчит рожу в объектив. Потом серьёзнеет.

- Я чувствую всё сразу. За те три дня... Три, да?..

- Уже четыре. – Говорит Аня, следя сквозь глазок камеры за Беллой.

- В общем, за эти несколько дней я как будто заново родилась... Ребята, я вас так люблю! Вы не представляете, как мне хорошо с вами! Поэтому сейчас я немного поплачу...

Она в самом деле вытирает повлажневшие глаза. Ева крепко обнимает её, широко улыбается и говорит.

- Мне тоже с тобой очень хорошо! В лучшей компании я ещё не путешествовала!

Аня передаёт мне камеру и тоже обнимает Беллу. Она на голову выше её, и Белла выглядит ребёнком, прижимающимся к взрослому. Ласково взъерошив её чёрные кудри, Аня улыбается ей и говорит.

- Я тебя никогда не потеряю! Запиши мой номер, вдруг появится возможность позвонить?

У Беллы нет телефона. Ева достаёт из бардачка блокнот и ручку, передаёт Белле, та записывает номер под диктовку Ани. Настаёт мой черёд прощаться. Я отдаю Ане камеру, подхожу к Белле и обнимаю её. Она крепко прижимается ко мне, я чувствую на шее её влажную от слёз щеку. Оторвавшись от меня, Белла ласково смотрит мне в глаза сквозь слёзы. Я глажу её по щеке.

- Я рад, что знаю тебя.

Она улыбается и шмыгает носом.

- Ну да, где ещё ты найдёшь такую бродячую пьянь с гитарой!..

Я тоже улыбаюсь.

- Ты права. Нигде...

Мы чокаемся стаканчиками и пьём за Беллу. Она вешает гитару на спину, поворачивается к нам и, чуть улыбнувшись, произносит.

- До встречи!

- Пока!

- Не забывай нас!

Она уходит, не оборачиваясь. Камера, забытая Аней на капоте машины, снимает её удаляющуюся фигурку. Мы молча наливаем ещё по стакану. Мы могли бы оставить её прямо здесь и уехать, и тогда она смотрела бы нам вслед. Но Белла захотела по-другому. Она должна была уйти от нас сама. Мы молча чокаемся и молча пьём. Каждый думает о своём, но все вместе мы думаем о ней. О девушке, без которой наше дальнейшее путешествие будет другим.

                     6 глава

Ночью мы остановились. Ева говорит, нужно дождаться рассвета именно в этом месте. В окружающей тьме угадывается близость воды. Мы перебираемся на заднее сиденье, раскладываем его и ложимся поудобнее. Ева в центре, мы с Аней – по бокам. Стёкла опущены, и мы слышим хор сверчков. Иногда ночной ветер, пролетая над землёй, колышет траву, создавая звук, напоминающий шум прибоя. Ева отогнала машину подальше от дороги, чтобы не привлекать внимания и не слышать гул проезжающих машин. Мы лежим в темноте, как в песне Бутусова, и слушаем наше дыхание.

Аня очень скоро начинает мелодично похрапывать. Дыхание Евы ровное, но я чувствую – она не спит, как и я. Я прислушиваюсь к своим ощущениям, и, наконец, нахожу в темноте Евину руку и легонько сжимаю. Она поворачивает голову, смотрит на меня блестящими искорками глаз и кивает в темноте. Мы осторожно, почти бесшумно выбираемся из машины.

Трава доходит нам до колен. Мы идём, раздвигая влажные от вечерней росы стебли, во мрак – туда, откуда доносится слабый ветерок с запахом речной воды.

И вот наши глаза, привыкшие к темноте, видят широкую гладь реки, разрезавшей пополам ночное поле. В ширину она метров двадцать, точнее трудно определить в темноте. Ева садится на берегу и начинает вполголоса разговаривать с духами. Магические практики – её стезя. Я же снимаю обувь, закатываю штанины и погружаю босые ноги в воду. Она довольно прохладная. Я захожу в реку по щиколотку, стою, привыкая к прохладе воды и вдыхая запахи. Ева заканчивает общение с духами, подходит ко мне и с удовольствием говорит.

- Теперь можно купаться без всякого вреда!

- Здорово!

Я тихо смеюсь и скидываю одежду. Ева следует моему примеру, мы берёмся за руки и заходим в воду, погружаясь всё глубже. Река кажется чёрной, как смола. Войдя в неё по плечи, мы отталкиваемся от дна, ложимся на воду и плывём. Течение почти незаметно. Мы переплываем на другой берег, выбираемся, оскальзываясь в прибрежной тине и хватаясь руками за стебли травы. Выходим на новые просторы. Луна показывается из-за облака, и у меня захватывает дух от зрелища. Широкое поле, уходящее за горизонт, будто окроплено серебряными брызгами. Это роса сверкает на траве под лунным светом. Я поднимаю голову к небу, и потрясающее чувство пронзает меня с головы до ног сладкой дрожью. Какое-то время я стою, ощущая, как наполняюсь безудержной игривой силой... А затем, не в силах удержаться, выдыхаю:

- Бежим!

Мы срываемся с места и несёмся по лунному полю, разбрызгивая капли росы и речной воды. Мы хотим обогнать ветер. А он играет с нами, то упираясь в грудь невидимой стеной, то подталкивая в спину огромной мягкой рукой... Ева вопит от восторга. Мышцы горят, переполненные силой, я делаю безумные скачки, словно бешеный кенгуру. Ева убегает вперёд, и её силуэт растворяется в серебристом сумраке. А я падаю на траву, катаюсь по ней, снова вскакиваю, танцую...

Луна вновь скрывается за облаком. Я лежу, бурно дыша, смотрю в небо и чувствую себя божественно... Рядом падает мокрое тело, Ева треплет рукой мои волосы. Я смотрю на неё, вижу широкую улыбку, и мы одновременно начинаем хохотать. Ева смеётся звонко, и луна опять появляется на небе, будто из любопытства. На круглом лице луны можно увидеть улыбку...

Мы лежим в обнимку, но неугасимая энергия заставляет нас снова подняться и бежать... У реки я хватаю Еву на руки и бросаю её в воду. Она успевает коротко вскрикнуть, прежде чем прохладные воды смыкаются над её головой. Я прыгаю следом, поднимая брызги. Ева не выныривает. Через две минуты меня охватывает беспокойство. Я выплываю на середину реки, внимательно оглядываюсь, пытаясь разглядеть её голову. Но речная гладь спокойна, нигде ни всплеска, ни ряби... Время растягивается до бесконечности. Я решаю нырять. И тут невидимые руки в воде хватают меня за пояс и стаскивают трусы с моих бёдер, а через секунду рядом со мной, шумно отфыркиваясь, выныривает Ева.

- Решил меня утопить? – Ей слишком тяжело дышать, чтобы смеяться, но я вижу смех в её глазах.

- Я уже испугался, хотел нырять! – Отвечаю я, сердце бешено колотится в груди от испуга, смешанного с радостью. Ева держится за моё плечо.