Элора, в первое мгновенье собравшаяся было броситься к нему и оказать медицинскую помощь, тем не менее осталась на месте, понимая, что чувства сирен еще до конца не удовлетворены, и что правит всем действом Королева. Поэтому она напустила на лице снисходительно-презрительное выражение, глядя на Сергея у своих ног.

Изможденный битвой Сергей (все-таки ему пришлось забирать дополнительные ресурсы от других органов), судорожно дышал, лежа на животе, ни о чем не думая, в одном только стремлении — отдышаться и набраться хоть каких-то сил. Чтобы хотя бы самостоятельно встать.

Королева приблизилась к окровавленному телу. Посмотрела на Элору, на Сергея. Замерла, разглядывая его. Сирены мгновенно притихли, почувствовав, что наступает кульминация.

— Кровь, — не шевеля губами, очень тихо произнесла Элора. — До оглашения он не доживет.

Королева посмотрела на своего советника, которая замерев, словно статуя, смотрела куда-то вниз, не шевелясь, не моргая.

— Лекаря, — коротко бросила Королева, отступая на пару шагов.

Тотчас три сирены, хрупкие, большеглазые создания с нежной кожей, оказались возле Сергея. Упав на колени они быстро промыли и продезинфицировали его раны, особо большие рваные края тут же заштопали без всякой анестезии — видно не котировалась она у воинов. Перебинтовали. Всадили пару уколов, после которых бледность Сергея заметно поубавилась. Накинули боевой плащ. Он попробовал встать. Напрягся, подтягивая под себя ноги. Никто ему не помогал. Сирены молча наблюдали за действиями самца. Встав на одно колено, он замер, отдышался. Тяжело ступая и жутко дыша, приблизился к Элоре. Властно обнял окровавленной рукой. Поцеловал. Она не сопротивлялась.

Сирены шумно задышали. Кое-кто принялся аплодировать, издавать воинственные крики. Королева скривилась, тем не менее пару раз похлопав, изобразив легкое касание пальцев и ладошки.

Обернулся к Королеве.

— Ваше величество, я выполнил все ваши требования, — глухо выдавил он из себя, стараясь говорить громче, чтобы слышали все. Повернул голову к Элоре. — Теперь ты — моя жена. Теперь ты принадлежишь мне.

И сирены снова взорвались криками.

Королева подняла руку, и крики мгновенно стихли.

— Самец! — сохраняя каменную невозмутимость громко произнесла она. — Ты доказал нам свою храбрость и умение. Ты действительно достоин связи с сиреной.

Королева помедлила. В огромном помещении зависла гнетущая тишина, так как далее могло последовать все что угодно.

— В соседнем помещении накрыты праздничные столы, — наконец продолжила Королева и зал непроизвольно вздохнул. — Отметим же это событие, впервые произошедшее в мире сирен за всю ее историю.

И зал снова взорвался гулом сотен восторженных голосов.

— Я рада, что оказалась свидетелем такого события, — качаясь на ослабленных ногах и пьяно выговаривая слова, произносила тост очередная сирена. — Будет что рассказать детям и внукам. Мое сердце принадлежит вам, — пьяно улыбаясь, продолжила она, чуть не роняя кубок в вытянутой руке. — Впрочем, как и жизнь! Распоряжайтесь мной на ваше усмотрение. — Сирена помедлила. — Горько! — выпалила она, почему-то кровожадно посматривая на жениха и невесту.

Сиренам явно нравился столь необычный и вместе с тем сильно волнующий их процесс.

Сергей и Элора покорно, в который уже раз, встали. Причем Сергей — покачиваясь и придерживая плащ на плечах — чтобы не упал. Повернулись друг к другу. Послушно потянулись губами. Вот Сергей коснулся вытянутых губ Элоры. Вот он взял их своими губами, в который раз поражаясь их приятной пухлости и нежной мягкости. Вот он принялся потихоньку мять ее губы — к дикому восторгу присутствующих, которые никогда не видели подобного зрелища (поцелуи между сиренами — не в счет), и даже не догадывались о подобном. И вот теперь это простое действо приводило их в огромный экстаз.

Элора чуть дернулась и Сергей тут же отпустил ее губы — к огромному неудовольствию присутствующих, которые тут же недовольно зашумели. Сергей и Элора сели на свои места.

— Нам надо как-то улизнуть отсюда, — произнес Сергей не разжимая губ и не глядя на свою жену.

— Согласна, — тоже тихо ответила она, глядя куда-то поверх стола. — Но как?

Сергей посмотрел на Элору, на сирен, вдруг поднялся, глядя на Королеву, сидящую на возвышении. Галдящие в разнобой пьяные сирены тут же притихли, так и не успев осушить свои кубки.

— Ваше величество, — произнес Сергей. — Мой долг требует оплодотворить самку. Только так я смогу стать ее законным супругом. Прошу вашего разрешения удалиться для этого процесса.

В зале стало совсем тихо. Сирены все смотрели на Королеву, ожидая ее решения.

— Зря вы так, — побледнев, с нескрываемым ужасом, еле слышно прошептала Элора.

Белоснежные простыни, кровать с балдахином, розовые подушки с рюшечками — таких здесь не видели. Вокруг кровати за тонкой материей — толпа из свадебных гостей, учащенно дышащая и напирающая на железное ограждение. А Королева здесь же, внутри, на простынях, лежит на боку, странно-возбужденная, и глаза ее хищно распахнуты. Зрители наблюдают… точно также как и при французском средневековом дворе — первая брачная ночь — дело исключительно государственное, а не интимное.

И объятия молодоженов, и брачные клятвы: всегда буду оберегать тебя, защищать от опасностей ценой своей жизни… Скрепили кровью — клятва самая в понятная для сирен.

А потом — все остальное, чего так сильно жаждали увидеть сирены.

А потом он просто потерял сознание, обессиленный, вдруг сразу же провалившись во тьму, которая была похожа на многокилометровое дно океана — такая же черная, мрачная и бесконечная.

Очнулся, по инерции еще продолжая мысленно сражаться с морскими тварями. По привычке не открывая глаз — чтобы никто не догадался. Осмотрелся в инфракрасном и рентгеновском. Дворец Элоры. Она сама сидела тут же, у изголовья, устало облокотившись на руки. Явно — в полудреме. Сергей открыл глаза, демонстративно потянулся.

Элора тут же выпрямилась, радостно вспыхнув лицом.

— Как? — только и смогла выдохнуть она, теряясь.

— Получше чем вчера, — ответил он, стараясь облегчить состояние своей жены — не хотел, чтобы она волновалась.

— Вы меня вчера напугали, — честно призналась Элора, намекая на его потерю сознания, и вдруг покраснела.

— Я вчера был полный дурак, — искренне произнес он, тоже краснея от воспоминаний, и беря ее за горячую руку. — Мне бы посоветоваться с вами… А я…

— Вы же не знали, — промолвила, потупившись, Элора, и цвет ее лица изменился с розового на пунцовый. Руку она не убрала.

— Вы меня простили? — дрогнувшим голосом произнес он, старясь поймать ее ускользающий взгляд.

Элора, краснея, только молча кивнула.

— Все было так дико, — продолжил зачем-то оправдываться он. — И странно… Как у животных.

— В последнем кубке был наркотик, — тихо промолвила Элора, становясь еще краснее.

— Вы знали?! — встрепенулся он, слегка сжав ее горячую ладошку, и снова стараясь заглянуть в ее глаза. И снова ее взгляд неуловимо ускользнул от него.

Элора только чуть заметно кивнула. Кровь ударила ему в голову, повергнув его в состояние среднего опьянения.

Как же так?! — первой пронеслась мысль. — Вернее, почему так?! — пронеслась вторая. — И ведь знаю её уже столько лет! Но этот поступок… — растерянно думал он, понимая, что ничего он не понимает. Ему и хотелось поймать ее взгляд, и в то же время он почему-то боялся этого. И глаза его бегали.

— Было хорошо, — наконец вымолвил он, не зная, что и сказать в данной ситуации, и решив сказать то, что у него на душе.

— Да, — тихо промолвила она и её рука чуть заметно дрожала в его руке. — Было хорошо.

Сергей непроизвольно вздохнул, только теперь осознав, на что он подверг свою жену. Элора быстро взглянула на него.

— Пока не забылась, я все время представляла, что мы — за стеклами, прозрачными только с нашей стороны, — прошептала она, явно реагируя на его вздох, понимая по своему его причину, и стараясь облегчить его душевные страдания. — Мы их видим, а они нас — нет.