Понятно, значит ли это, все устроила мадемуазель Бергалини? Потом к тебе прибежал Мерджи, рассказав, он подговорил Пенелопу все же устроить какое-нибудь веселое испытание, но та хотела совсем не веселого, а банальной мести. И уже тогда все было в полном разгаре. Они хотели… ЧТО?! Поиздеваться? Я вам еще устрою веселую жизнь и игры под солнышком. Гормоны у них разыгрались от ничегонеделанья».

— Он сказал, Пенелопа что-то задумала. Я сначала не поверил, но когда услышал ментальный крик, перебежал в общий холл, так как проход только недавно подсоединили к моей комнате. Оказалось, кричит Пенелопа, демро Нат каким-то образом раскидала всех по комнате, а потом появился ты, — закончил свой рассказ Драхем. — Я сам толком ничего не понял, но мне показалось, они хотели ее… напугать.

— Позови мне сюда Пенелопу, а на остальных практикуй заклинание возвращения в сознание, — грозно отрезал, и тому ничего не оставалось, как подчиниться и удалиться.

Драхем ушел, а Севем перешел в хранилище и начал снимать с полок бутылочки и, смешав с десяток полуфабрикатов, получил несколько лекарств и микстур. Когда вернулся в спальню, волшебница еще была без сознания, а в дверь гостиной уже постучали. Войдя в смежную комнату и закрыв за собой дверь в спальню, нарисовал руну приглушения, и прорычал:

— Войдите.

Двери отворились, внутрь вошла перепуганная Пенелопа Бергалини — не очень симпатичная, но вполне милая полная волшебница. Взгляд маленьких, аккуратно подведенных косметикой глаз, с выращенными при помощи заклинания густыми черными ресницами перепрыгивал с одного предмета мебели на другой.

— Добрый вечер, — поздоровалась она, устремив взгляд в камин, опасаясь гнева Защитника.

— Я очень рад, что первым делом вы решили поздороваться с моим камином, — ядовито ухмыльнувшись, обманчиво теплым спокойным голосом, произнес, чувствуя ее страх.

«Мерлин, дай мне сил сейчас же не задушить это животноподобное, несоизмеримо глупое существо», — думал Севем, перекручивая на пальце волшебный перстень, на спрятанной за спиной руке.

Подойдя ближе и приподняв двумя пальцами подбородок волшебницы, заглядывая ей в глаза, гневно прошипел:

— Что случилось? Мадемуазель демро Нат вам чем-то не угодила?

«Сказала, поедаешь слишком много пирожных?

Стало завидно, когда Драхем приказал освободить для нее место рядом с собой? Что ее посадили между ним и Арсеном за столом Победителей? Ты натравила Крылатую Команду, сказав, будто она среди алхимиков только для того, чтобы следить за внутренними группировками? И о каждом вашем шаге будет докладывать если не Охотникам, то Карпалису?

Дуреха, он и так знает обо всех внутренних группировках, знает, ты не ночуешь в своей комнате, а это время бесполезно проводишь поочередно в каждой из спален крылатой команды», — читал мысли, постепенно анализируя и беззвучно отвечая.

— Молчите? Тогда я вам расскажу занимательную историю. Вы думаете, я решил защитить ее от вас? Как мило с моей стороны, но Клеопатра в этом не нуждается. Я хотел защитить вас, потому что, эта очень сильная волшебница, могла вас просто поубивать — еще не контролирует силу магии. И ей бы за это ничего не было, она — еще новичок и не овладела своей силой. В следующий раз, чтобы вам даже не захотелось подумать не исполнить моих указаний, за подстрекательство вы лишаетесь звания смотрительницы порядка, оно по праву перейдет к более сильной и достойной волшебнице — мадемуазель демро Нат, когда очнется. А господину Сомерсу передайте мой пламенный привет, пусть завтра сдаст мне свой капитанский пост, а команду я полностью расформировываю — будет объявлен конкурс на сбор новой. Перед завтраком все зайдете ко мне, и только пусть хоть кто-то из вашей милой компании попробует ослушаться и не прийти. ВСЕ ЯСНО?! — рявкнул так, что волшебница аж на месте подскочила, начиная мелко подрагивать от каждого его рваного движения.

— Да, Главный Защитник…

— И если я еще хоть раз узнаю, что кто-то из вас замышляет недоброе, или неважно с кем, повторил или задумал подобное — будете иметь дело со мной. Я сделаю все, чтобы защитить таких невежд как вы, от вас же самих, — настолько яростным шепотом закончил, что Пенелопа ощутимо затряслась от страха.

— Да, Главный Защитник, — дрогнувшим голосом повторила она, а по щекам потекли тихие слезы, еще сильнее зля его.

Не могла и сдвинуться с места, Севем так крепко держал ее за подбородок, причиняя сильную боль, и сам не замечал, как от невольного магического воздействия вот-вот хрустнет кость. Волшебница чувствовала себя маленьким зверьком, загнанным в ловушку — ее обволакивала страшная магия, забирая жизненные силы.

— И хватит реветь, — угрожающе проговорил, боясь, не удержит свои эмоции под контролем и все же запустит каким-нибудь очень интересным экспериментальным заклинанием.

Мокрые дорожки как по команде высохли. Ей казалось, магия, освобожденная посредствам гнева, может сотворить с ней страшные вещи, и только сейчас вспомнила, этот волшебник — Глава Защитников, а даже рядовой Защитник — очень сильный маг.

Они остались единственными, кто защищает Крепость от происков других магов, а в особенности Охотников, которые бы не отказались завоевать такое магически богатое место, ведь не всегда запирают магию внутри волшебника, но чаще убивают их, потому что так поступить намного легче, поместив магию в специальный сосуд. А еще есть маги, которые, чтобы спасти свои жизни, перешли на сторону Охотников и теперь охотятся за своими собратьями, будучи отнюдь не из самых слабых.

— Идите, — сухо бросил, а в его голосе сквозил могильный холод, от которого плечи волшебницы невольно передернулись, а легкие сковал неописуемый ужас, не позволяя дышать.

Когда Пенелопа вышла, Севем устало потер виски и не издавая звуков вошел в спальню. Клеопатра все еще оставалась без сознания, тогда он, процедив снадобье от ненужного осадка, осторожно поддерживая ее голову, влил жидкость в рот, аккуратно массируя горло, не оставляя возможности подавиться. Позже решил напоить еще общеукрепляющим и снотворным, а когда на лице подопечной появился легкий румянец, поставил рядом кресло и, погрузившись в него, стал смотреть на спокойное лицо с нежной кожей.

«Как патетично, неудавшийся алхимик-целитель, хотя до эсколпера мне все равно было далеко, но поменять любимое занятие на защиту окружающих посредственностей…

Магнификанты не должны были так низко упасть. Они вообще не должны были допустить гибели своей Души», — думал Севем, разглядывая волшебницу, так похожую на другую, из его прошлого.

Он сам не заметил, как заснул, а, проснувшись, обнаружил, уже наступило утро. Приняв душ, переоделся в чистое и решил проверить, как чувствует себя Клеопатра.

Прислушавшись к ее ощущениям, насторожился: ей снился довольно странный сон. Почувствовав ее силу, из темноты на нее смотрели хищные огненные глаза, не давая покоя и порождая непреодолимую волну страха. Обладатель глаз явно обладал огромной силой магии, что выражалось в легком колыхании языков золотого пламени. Обладатели таких глаз давно вымерли, оставив след лишь в мифах и легендах. От этого сна и самому Севему стало неловко, от чего невольно передернул плечами. На какой-то момент даже подумал, будто это не сон, но где-то далеко пробили огромные часы и наваждение ускользнуло на край сознания, заставляя забыть об увиденном.

«Перед завтраком придут. Интересно, как они оправдываться будут?

Но это же надо до такого додуматься?!

Идиоты, а если она пожалуется Совету Архидуайенов… к алхимикам и так относятся не очень дружелюбно, всегда ожидая от них какой-нибудь пакости. Вот и приходится противостоять всем остальным обитателям замков, оставаясь в своем большинстве одиночками, либо собираются в кучки между собой, но такая команда заведомо не может стать Победителем. Хорошо, Клеопатра довольно сильная, уже только этим я смогу припугнуть их всех и защитить ее. Ведь потом она действительно сможет очень хорошо отомстить, когда наберет силы. А сейчас? — Севем взглянул на часы. — Сейчас пять часов утра. Времени еще много».