— А где я их возьму, если эти ссукины дети не говорят даже фамилий? — У капитана Аркадия проскользнула жалобная нотка. — А попробуй тронь…

— Отдайте мобильники, мы сами позвоним домой! — потребовал Мак.

— Может, вам ужин с компотом и салфеточками? — сказал сержант Бабчиков.

Старик Константин Петрович поскрипел стулом.

— Слушай, Аркадий, дай-ка мне их телефоны.

— Но, Константин Петрович…

— Дай…

— Бабчиков, дай, — угрюмо велел капитан.

Тот, неловко вертясь, выудил из-за пазухи мобильники, выложил перед собой. Капитан сгреб их одной ладонью, ушел к старику, положил мобильники перед ним.

— Только я не понимаю, Константин Петрович, это же совсем не ваше дело, и вообще…

— Подожди в сторонке… Ребятки, подойдите сюда.

Мак и Маша почуяли, что дело клонится к лучшему. Провинившимся не говорят «ребятки». Они встали перед столиком, а насупленный капитан Аркадий остался в стороне. Константин Петрович узловатыми пальцами двинул от себя мобильники по зеленому пластику. К ребятам.

Мак обмер на секунду. Мигнул.

— О-ой!.. — сказал он с испугом и с ощущением радостной находки.

— Что? — выдохнула Маша.

И тут же увидела что. На коричневой кисти старика, повыше большого пальца, голубела татуировка размером с двухрублевую денежку. Колечко с перекладинкой.

У Матвея было такое же колечко. Он его нарисовал на правой руке перед уходом из дома. Синим фломастером.

«Для удачи?» — шепнула Маша. Она была понятливая.

«Да, — кивнул Мак и добавил вроде бы дурашливо, а на самом деле всерьез: — Пусть будут с нами все капитаны. И капитан Лухманов…»

Мак двинул по столику, навстречу телефонам, левую руку. Так, чтобы ухватить мобильники и в то же время чтобы Константин Петрович увидел его знак.

И тот увидел. И сказал почти как Мак, только хрипловато, по-стариковски:

— О-ой…

Он и Матвей встретились глазами. Лампочка высветила белки Константина Петровича — желтоватые, с тонкими прожилками. Они вдруг затянулись влажной пленкой.

— «Бом»… — выговорил Мак неожиданно для себя.

Старик ответил не сразу. Мигнул, потом спросил с покашливанием:

— И… что я должен сказать?

— Я… не знаю… Наверно, «брам»?

— С ума сойти!.. А как назывались те, кто придумал пароль?

— «Тайный экипаж корабельщиков»! ТЭК!..

— Святой Николай угодник, покровитель моряков!.. — Константин Петрович тяжело заворочался, встал над столиком (тот легко отскочил в сторону).

Маша часто дышала у Матвейкиной щеки. У капитана Аркадия пуще прежнего раздулась шея, и он моргал. Сержант Бабчиков смотрел на ребят, как шакал, у которого увели из-под носа добычу. Константин Петрович взгромоздился над Матвеем и Машей, будто вставший из берлоги медведь-шатун.

— Мальчик, ты из каких параллельных миров? Ты откуда знаешь все это?

Уже совсем без испуга, почти весело, Мак объяснил:

— От брата! Он два года назад лежал в больнице. С ним в палате был учитель Виктор Ильич, он рассказывал про капитана Лухманова. А главный врач подарил брату книжку этого капитана про плавание «Товарища». И рассказал про своего дядю, который когда-то был в «Тайном экипаже»…

— А как фамилия врача?

— Не помню… Ой, кажется, Саранцев!

— Наверно, племянник Вадика Саранцева… Ребята, пошли отсюда. Ну, не в этой же КПЗ говорить о славных парусных делах… Капитан! Я забираю ребят!

— Но, Константин Петрович!..

— Что? Я спасаю тебя от всяких неприятностей. Если станет известно, что ты ударил мальчика, у тебя их будет немало. Особенно в свете последних событий…

— Да я его ни единым пальчиком, врет он! Бабчиков, скажи!

Сержант стал кивать, словно глотал неочищенный грецкий орех.

— Бабчиков — это, конечно, бесспорный свидетель… Пошли, молодежь! У меня тут машина, заедем ко мне на полчасика, поговорим о наших делах, а? Я живу поблизости.

Маша неуверенно глянула на Мака.

— Ну… если это недолго, — сказал он.

Старик попросил, чтобы Матвей и Маша сели на заднее сиденье, а сам втиснулся перед баранкой помятой «Лады» (она заскрипела). И тут же охнул:

— Старый склеротик!.. Друзья, никогда не становитесь стариками: одни неприятности…

— А что случилось? — вежливо спросила Маша.

— Забыл пакет с продуктами в штабе этих «силовых структур»… Ох, не хочется к ним опять…

— Давайте я схожу, — храбро предложил Мак.

— Не стоит. Зачем мальчишке лишний раз соваться в крокодилью пасть… Я быстро. — И с шумом выбрался наружу.

— У-ух… — вздохнул Мак.

— Что? — сразу испугалась Маша.

— Хорошо, что он меня не пустил. Ноги ослабели. Там, кажется, ни капельки не боялся, а сейчас… Как вспомню этого дебила с шеей будто кусок анаконды…

— Мак, я тоже какая-то вся обмякшая сделалась. С запоздалого перепуга. Хорошо, что Константин Петрович там оказался. Ой!..

— Что? — испугался теперь Мак.

— А что, если этот Константин Петрович их сообщник? Притворился добреньким, а сам завезет куда-нибудь?.. Помнишь передачу про «оборотней в погонах»?

— Маш, откуда преступникам знать про капитана Лухманова и пароль? Подожди, я позвоню Миру! Скажу, где мы и у кого!

— А где? И у кого?

— Тьфу! Сейчас выберусь, посмотрю номер машины…

Он не успел выбраться. Снова открылась дверца. Константин Петрович, ворча, впихнул в кабину объемный пакет, «впихнулся» сам (опять постонали рессоры).

— Ну, отдаем швартовы… Ох, я вдруг сообразил! У вас, наверно, всякие вопросы и опасения! «Что за подозрительный старикан, куда нас везет?»

«Да нет, что вы…» — чуть не сказал Мак.

Но Маша оказалась более прямолинейной:

— Мы не боимся, но… непонятно. Почему вы за нас там заступились? Вы же еще не видели Матвейкин знак.

Константин Петрович включил двигатель — видимо, для прогрева.

— Разумный интерес. Надо объяснить по порядку.

— Ой!.. — спохватилась Маша.

— Что? — сразу отозвался Мак: тревога все еще звенела в нем.

— Дом-то остался открытый, и ключ торчит в замке…

Константин Петрович достал мобильник.

— Аркадий! Твои дуболомы наверняка забыли запереть дом, который будто бы спасали от поджога. Замок остался на двери. Скажи, чтобы вернулись и заперли. Ключ сегодня завезешь мне…

«Как он им командует!» — с удовольствием подумал Мак и не удержался, спросил:

— Вы его начальник?

— Я?! Этого еще не хватало! Я его будущий тесть, существует такая «родственная» должность. То есть он жених моей дочери. Что она нашла в этом гауптмане, ума не приложу. Переубедить девицу невозможно. А что нашел он в ней, понятно. У Ларисы двухкомнатная квартира, весьма соблазнительное приданое для полицейского обер-офицера. Но записана-то квартира пока что на меня, вот Аркадий Борисыч и старается не перечить мне ни в чем…

— Хорошо, что вы оказались там, — сказала Маша.

— Мне кажется, это судьба, — серьезно согласился Константин Петрович. — Кстати, что за кораблик вы искали в старом доме?

Матвей коротко объяснил. И подумал, что кораблик — это, возможно, тоже судьба. Неясно только, чья и почему.

Ехали недолго. Но за это время Константин Петрович внес «ясность в ситуацию»:

— Разрешите представиться. Я отставной актер областного драмтеатра. Удальцов моя фамилия. Работал там, пока не снесли старое театральное здание. Ну вы, наверно, его еще помните. Срыли два года назад и построили на его месте чудовищный восьмиэтажный дом для аренды…

— Да! Папа говорит: «Архитектурный монстр»! — вскинулась Маша.

— Он совершенно прав. А взамен старого, любимого всеми горожанами театра воздвигли на главной площади хоромы с колоннами: не то греческий храм, не то обком партии. Городские власти очень гордятся этим «вместилищем искусства», заявляют, что самый большой в России…

— Папа говорит: «Сплошная помпезность».

— Многие так говорят. В том числе и старые актеры. Ну понадобился начальству новый театр — стройте на здоровье. А зачем старый-то ломать? Там был замечательный зал, чудесная акустика. И столько связано с историей города. Но разве чиновникам и бизнесменам нужна история? Им нужны де-еньги… Несколько человек из нашей труппы подали в отставку.