Реэт умолкла, ожидая, что скажет Андрес. Но он закрыл глаза и лежал неподвижно. Реэт снова повторила, что во всем виновата она.

Тогда Андрес Лапетеус сказал:

— Мы должны разойтись. Ты права.

— Теперь — ни за что, — быстро произнесла Реэт.

Ей показалось, что уголки губ у мужа покривились.

«Он ненавидит меня».

— Тебе лучше, если…

— Нет, нет, нет! — прервала она его. — Я не за этим пришла сюда. Не говори так. Прости меня, Андрес. Прости мне все. Тебе сейчас крайне тяжело. И мне не легко. По сравнению с тобой я почти не пострадала. На свое состояние не жалуюсь. Посмотри на меня: ведь я совсем здорова. Только немного похудела. И все же мне страшно. За тебя, Андрес. Из-за несчастья, в котором я главная виновница.

Движением руки он прервал ее. Реэт заметила, что рука мужа бессильно дрожит.

— Позволь мне договорить, — взволнованно продолжала она. — Я так хочу, чтобы ты меня понял. Тогда мне будет легче. И тебе, дорогой. Тебя я ни в чем не обвиняю. Ведь причина всему — я, и это меня ужасно мучает. И Виктор не обвинял бы тебя. Даже защищал бы, но его больше нет. Удручающее совпадение, Андрес. Не задержись я у Айно… Не проезжай Виктор случайно мимо на Центральной площади… Не уйди я из дому… Но я ушла, заболталась у Айно, Виктор проезжал мимо и… Ты доложен простить. Потому что все началось с меня. С моей ревности к твоей… Ведь эта Каартна была твоей первой женой. Я не хотела встречаться с ней. Я ничего от тебя не скрываю, Андрес. Я чувствовала и сейчас чувствую, что ты все еще любишь ее. Поэтому я и не смогла остаться дома. Я виновата перед тобой. Мне будет в тысячу раз легче, если ты простишь меня.

Реэт умолкла. Она ждала, что скажет муж. Не отво-дила взгляда от его лица.

— Мне нечего тебе… прощать, — произнес Андрес.

Реэт снова подумала, что он ненавидит ее. Опустила глаза, посмотрела в окно. Чувствовала себя скверно.

— Я говорила с врачами, — принужденно продолжала она. — Твое состояние не так уж плохо. Через месяц-другой поднимешься на ноги. Так заверяют они. Я консультировалась у юристов. В этом отношении тоже ничего страшного не ожидает. Мы условились, что тебя будет защищать адвокат Дебин. И по партийной линии, вероятно, поймут.

— Теперь ты… естественна, — вставил Лапетеус.

Реэт не поняла, что он этим хотел сказать. Но в его взгляде прочла явную насмешку. Неужели она действительно ничего больше не значит для Андреса?

— Нам тяжело изменить себя, — прощупывающе сказала она..

По лицу Лапетеуса скользнула гримаса. «Какой он желтый», — подумала Реэт. И потом: «Он убил Виктора».

— Оставь меня одного, — потребовал Лапетеус. — Я не могу больше… слушать.

— Ты мне прощаешь?

Он отвернулся.

Реэт поднялась.

— Я приду завтра.

— Не приходи.

— Позволь, — попросила она.

— Мне… тяжелее, когда ты приходишь.

— А послезавтра? Через неделю?

Лапетеус закрыл глаза.

Из больницы Реэт поехала в совнархоз. Она хотела узнать, как теперь относятся к Андресу в Управлении легкой промышленности.

После ухода Реэт Лапетеус долго лежал с закрытыми глазами, ни о чем не думая. Он очень устал. Пальцы словно свинцом налились.

Потом вдруг нахлынули воспоминания, которые он упорно отгонял.

С Силларт он познакомился ближе после того, как она пригласила его в гости. На новоселье, как она сказала.

Приглашая его, Реэт стояла посредине кабинета. Высокая, белокурая, она заразительно улыбалась.

По другую сторону письменного стола выпрямился Андрес Лапетеус. Большой, с широкими, угловатыми плечами, серьезный.

Приглашение было неожиданным. Удивило его и то, что Силларты строили дом. Он не мог представить себе, что женщина, к тому же молодая и любящая повеселиться, в одиночку возится с таким делом. О Реэт Силларт он знал мало, как, впрочем, и о других коллегах. Она работала бухгалтером отдела снабжения их министерства. Любила танцы. На вечере, посвященном годовщине Октябрьской революции, он несколько раз вальсировал с ней. Тогда-то Реэт и сказала, что готова танцевать хоть каждый вечер. Она считает его железным человеком. Вот и все, что он знал о ней. У него не было ни времени, ни желания вникать в личную жизнь сослуживцев. В том числе и Реэт Силларт. По-прежнему подгоняла работа, еще не был окончен институт. В отношении женщин он стал осторожен. Не хотел связывать себя со случайными встречными. Научился отличать тех, кто любит повеселиться, от тех, кто стремится выйти замуж. Последних он избегал. Реэт, по его мнению, относилась к первой категории.

Лапетеус внимательно смотрел на нее. И впервые заметил, что у Реэт были широкие плечи и узкие бедра, как у мужчины.

— Я уезжаю в Выру, — коротко сообщил он.

— Не уезжайте. Или поезжайте на день позже. Ради меня.

Реэт Силларт подошла к самому столу. Они стояли друг против друга. Рослые, сильные. Между ними толь ко стол, заваленный бумагами и папками.

«У нее зеленовато-желтые кошачьи глаза». Это открытие заставило Лапетеуса усмехнуться про себя: глупость, ни зеленых, ни желтых глаз у людей не бывает.

— Сожалею, весьма сожалею. Но ничего не поделаешь, я должен поехать.

— Пошлите заместителя. А то он у вас совсем уже чернилами пропах.

Она заговорщицки улыбнулась.

Показались острые, сверкающие белизной зубы.

Лапетеус подумал: интересно, чем, по ее мнению, пахнет он сам? Но слова Реэт пришлись ему по душе.

И вдруг неожиданно для самого себя он сказал:

— Я не люблю этого стола.

Улыбка исчезла с лица Реэт. Она произнесла тихо и участливо:

— Понимаю вас.

«Она мне по брови», — отметил Лапетеус.

— Понимаю вас, — повторила Реэт Силларт. — Вам здесь душно.

Он смутно сообразил, что это намек не только на маленькие размеры его кабинета.

— Присядьте, пожалуйста.

— Спасибо. Не смею дольше беспокоить. Ведь вы самый занятый человек из всех наших работников. — Но все же присела.

Зазвонил телефон.

— Лапетеус слушает… Я вашего предложения не поддерживаю… Решение половинчато… Да, половинчато, вы поняли правильно… Это ничего не меняет… Министр согласен?.. Так чего же вы еще ко мне обращаетесь?.. Не будем тратить времени… Повторяю: предлагаемое вами решение половинчато… Нет, я своего мнения не изменю. Останусь на той же точке зрения и на коллегии… Пожалуйста, пожалуйста. Всего хорошего.

Разговаривая по телефону, Лапетеус ощущал на себе взгляд женщины. Он мысленно радовался, что говорил именно так, а не иначе. Льстило, что Реэт Силларт пригласила его в гости, назвала самым занятым человеком. И что она сидит в кресле и следит за ним.

— Извините, но они вот, — Лапетеус указал на телефонные аппараты, — мои злейшие враги.

— Ваш злейший враг — вы сами.

Снова зазвонил телефон.

Лапетеус хотел взять трубку, но Реэт помешала этому, положив на его руку свою.

У нее были длинные, чувствительные пальцы, они чуть-чуть вздрагивали, источая тепло, которое волновало Лапетеуса. Вишнево-красные ногти, необычайно мягкая кожа…

— Один враг побежден.

Реэт все еще придерживала руку, хотя телефон уже молчал.

Лапетеусу захотелось взять и притянуть Реэт Силларт к себе. «Сопротивляться она, наверно, не станет», — подумал он.

Они, все еще держа руки на телефоне, смотрели друг на друга.

Наконец Реэт поднялась. Она слегка раскраснелась.

— Мы все-таки ждем вас. Я и мой дядя — он был на строительстве дома и рабочим и десятником, инженером и снабженцем.

— Я не могу сейчас сказать вам «да», хотя и хотел бы. Заранее извиняюсь. Но поздравить с новосельем как-нибудь зайду обязательно. Большое спасибо за приглашение. Не обижайтесь на меня.

— Мы ждем вас. До свидания.

Она повернулась и вышла.