— Учусь.

— Так проверять подозрительных беженцев — это ваша практика?

— Да. — Малейв был немногословен. Он не просто миграционный агент, а в целом — агент, шпион, представитель романтичной и опасной профессии. Точнее, станет таковым, когда закончит обучение.

— Вот это вы провернули. Даже моего брата убедили…

— Любые способности проявляются ярче во время стресса. А вы, Нина, подсознательно боитесь старших. Поэтому я и принял решение вас припугнуть.

— Перестаньте! Мне до сих пор стыдно, что поверила. Скажите лучше, на каком факультете Военной академии легче учиться?

— На всех тяжело. На общевойсковой вы вряд ли попадаете — не та физическая форма, на факультет военной дипломатии поступают только избранные, для факультета разведки вы не очень подходите, а вот факультет систем управления и связи… Самое то для вас. Но, повторюсь — на каждом из факультетов учиться тяжело.

— Звучит обнадеживающе. А если провалю вступительные экзамены? — я подалась к мужчине и заговорщицким тоном продолжила. — Допустим, сымитирую травму…

— Вас проверили вдоль и поперек. Граждане Федерации должны приносить пользу Федерации, — процитировал он Конституцию.

— На том злосчастном собеседовании меня признали «эмоционально слепой» и «недостаточно образованной». Так почему же передумали?

— Вы показали, что не выносите насмешек. Кое-кому это пришлось по вкусу. Почему вы так переживаете, Нина?

— Наверное, потому что меня поразили ваши методы. А еще я не могу представить себя среди военных, потому что не из того теста вылеплена.

— Не думаю, — многозначительно произнес Малейв. — Вы-то как раз слеплены очень удачно для военной. Не той военной, которая машет оружием, а которая сидит в штабе. У вас самый подходящий для этого тип мышления: вы осторожны и изворотливы.

— Скажите прямо: трусливая прохиндейка…

— Если бы вы знали, Нина, как нам не хватает трусливых прохиндеек… К тому же вы удачно прошли мою проверку. Помните?

— Такое сложно забыть.

Мужчина усмехнулся, мне показалось, что взгляд его потеплел.

— Мой вам совет: покажите все, на что способны, отнеситесь к экзаменам так, будто от их результатов будет зависеть вся ваша жизнь. У вас есть преимущество при поступлении, но если вы будете уступать остальным абитуриентам, не пройдете. И тогда вам найдут другое применение…

— То есть?

— Оставшись на Горунде и приняв гражданство, вы будете обязаны подчиняться нашим законам. Либо выучитесь в академии и станете служить на благо государству, либо будете работать энерго-донором на станции связи. — Малейв намеренно умолчал о том, что даже если я решу улететь с Горунда, меня не отпустят. Центаврианская Федерация не отпускает тех, кто ей полезен.

По моей коже побежал мороз, и, как по заказу, замерцал зеленым браслет на запястье. Финальная стадия проверки… Я взглянула на агента и поняла, что он не шутит и в какой-то мере нарушил устав, предупредив меня насчет донорства.

— Значит, либо академия, либо донорство? И больше никак? Такова моя цена жизни на Горунде?

— Выбирайте академию, Нина. И удачи вам на собеседовании.

— Спасибо, — прошептала я.

Проходя по коридору, я не могла избавиться от гнетущих мыслей про энерго-доноров. На Горунде были организованы телепорты, ими пользовались военные, дипломаты, политики, просто богатые люди. Человека сканировали, вводили нужные данные, системы преобразовывали тело в простейшую частицу, и человек в виде этой частицы перемещался телепортом в пункт назначения. Любая телепортация проводится на основе биопсихической энергии. Некоторые люди этой энергией «насыщены», они-то и становятся энерго-донорами. Помимо телепортов, энерго-доноры работают на орбитальных станциях связи. Моя психическая устойчивость — отличное качество для связиста.

Но перспектива стать «батарейкой» меня не радовала. Мне придется большую часть жизни провести на станции, в работе. Поэтому я уверила угрюмого человека в кабинете, что всей душой хочу поступить в Военную академию, и получила карточку абитуриентки.

Ли Малейв дождался, когда собеседование подойдет к концу, и повел меня из здания. Меня бросало в дрожь при мысли, на что я дала согласие, и как отнесутся к этому братья, которые понятия не имели, что все это время я прохожу тесты не в академию Культур…

— Скажите, Ли, — я несмело обратилась к агенту, который чинно шагал рядом. — Вы поручились за меня, заставили ходить по многим инстанциям, поддерживали… почему?

— Потому что вы мне отказали. Не смейтесь, — сказал он строго, но за строгостью этой было сокрыто какое-то чувство. Он солгал, когда сказал, что ему не хотелось разыгрывать альфа-самца. Потому что Ли Малейв и есть альфа-самец. Не тот, который громче всех кричит, бьет себя в грудь и собирает гарем самочек, а который держит все под контролем и добивается, чего хочет.

— Не привыкли, что вам отказывают?

— Не привык. Вы нежная, чувствительная — от вас меньше всего можно ждать слова «нет». Так что вы меня удивили, Нина.

— Вы меня обвели вокруг пальца, а я даже не заметила.

— Заметили, еще как заметили. Догадались ведь, что мои трюки на вас не действуют? — центаврианин довел меня до аэро-площадки. — Если возникнут какие-то вопросы по поводу поступления, можете звонить мне по ТПТ. Нина, вам нехорошо?

— Просто устала, — мне каким-то чудом удалось слабо улыбнуться.

Малейв посадил меня в такси и еще раз пожелал удачи. Пока аэрокар взлетал, я все смотрела в окно на удаляющегося агента. Меня не оставляло чувство, что даже раскрыв планы и рассказав про свою работу, он все равно чего-то ждет от меня. Наверное, того, что я начну смотреть на него влюбленными глазами.

Ну что ж, не дождется.

Когда я подходила к нашим воротам, уже знала, что меня ждет тяжелый вечер. Почувствовав каким-то образом, что у меня новости, к воротам вышел Тема, за ним выглянул Тони. Так он все-таки осмелился зайти к нам! С заднего двора подтянулись Агап и Кеша. Четверо молодых мужчин уставились на меня выжидающе.

Я глянула в «глазок», и Анна пропустила меня, гостеприимно раскрыв ворота.

Агапий не выдержал:

— Что за мина? Где ты опять шлялась?

— Я остаюсь на Горунде, — просто сказала я и быстро подняла руки вверх. — Все-все объясню, но сначала давайте пройдем на террасу, я выпью чего-нибудь, хорошо? Не набрасывайтесь на меня с расспросами. Кстати, Тони… Моя братья тебя еще не убили?

— Он мой кореш, — с вызовом ответил Агап. — То, что ты его продинамила — косяк, но не мой. Понятно излагаю?

— Понятно, — улыбнулась я.

До чего же люблю братьев — растерянного красавчика Тему, рассудительного Кешу, простого, но такого надежного Агапа. И Тони я уже начала воспринимать как четвертого своего брата, как родственную душу.

Семейный ужин образовался быстро, и, хоть был довольно скромным, никого это не смущало. Я с набитым ртом рассказывала избирательную правду о своих последних днях. О том, что удачно прошла общий тест, медосмотр, и что меня пригласили проходить абитуру. О Малейве и его роли во всем этом я умолчала.

Кеша пораженно открывал рот, Тони недоверчиво косился, Тема был слишком занят ужином, и только Агап багровел от негодования. Ему не нравилось, куда я собираюсь поступать и то, что я скрыла от семьи свои похождения по военным инстанциям.

— Военная академия! Ты свихнулась?

— Не надо, Агап, — покаянно опустил голову Аркадий. — Это я поспособствовал. Побудил Нину пройти тест по их программе.

— Вы свихнулись!

— А че в этом плохого? — вставил словечко младший братец. — Нинка молодчина, единственная из нас может поступить, да еще и в Военную академию. По отцовским стопам пошла. Тут гордиться надо.

— Верно, — встрял Тони. — К тому же, там много курсанток. И это ведь не армия, а в первую очередь учебное заведение, — парень посмотрел на меня с выражением: «Молодец, но было бы лучше, если бы мы все-таки поженились».