Ученик и соратник Н. Н. Трауготт — профессор В. Л. Деглин, долгое время изучавший больной и здоро­вый мозг человека, работу правого и левого полушария в случае, когда одно из них не функционирует, утверждал, что правополушарное мышление спасает нас от ложных выводов, приводит в соответствие с реальностью.

Если мы плохо знаем предмет, то выбираем формально­логическое мышление. Оно незаменимо в науке, когда ис­следование неизвестного только начинается. В школе евро­пейского типа этот тип мышления направленно вырабаты­вается у детей. По словам профессора Д. В. Колесова, мы увлекаемся цепным, понятийным мышлением, а истинное мышление — образное, комплексное, так как важно не столько обозначить понятием, сколько понять комплексно.

Итак, медицина, физиология, психология спорят о теоретических вопросах роли правого и левого полуша­рий в процессах обучения. Ученые, далекие от педагоги­ки, тем не менее взывают к педагогам, кричат о необхо­димости по-другому подходить к школьному обучению. А посреди всех этих споров находится тот, ради которого эти споры идут и который никак не может вмешаться, чтобы облегчить свою участь, — ученик, ребенок, маль­чик или девочка.

Конечно, и среди мальчиков, и среди девочек есть левополушарники и правополушарники, хотя девочки в целом более «речевые», они раньше начинают говорить, а значит, и все психические функции, которые появля­ются после возникновения речи, развиваются уже на фоне речи, встраиваются в речь. Мальчики обычно начи­нают говорить несколько позже и до определенного воз­раста их психическое развитие проходит без прессинга собственно речи. Зато у мальчиков раньше формируется специализация правого полушария мозга по пространст­венно-временной ориентации.

Считается, что у. мальчиков дольше созревает левое по­лушарие, а у девочек — правое, но у взрослых мужчин сознание в большей степени левополушарное, а у женщин — правополушарное. Вообще у мужчин речевой интеллект связан преимущественно с левым полушарием, так как он страдает только при поражении левого полушария, тогда как если болезнь затрагивает правое полушарие, то страда­ет неречевой интеллект. У женщин все не так: при болезни левого полушария страдают обе формы интеллекта, а пра­вого — только неречевой, как и у мужчин.

Возможно, это связано с тем, что женщины (и девоч­ки) используют речевые (левополушарные) механизмы обработки неречевой информации и не могут без них об­ходиться даже, казалось бы, в совсем неречевых ситуа­циях. Из-за этого у них при поражении левого полуша­рия страдают даже считающиеся неречевыми формы ин­теллекта. Кроме того, предполагается, что у женщин в правом полушарии в значительной степени представлены некие дополнительные «языковые центры», а нервные связи между двумя полушариями намного богаче, чем у мужчин (толще спайка нервных волокон, соединяющих два полушария). Может быть, именно поэтому девочкам обычно легче учиться в школе, по крайней мере — в начальной и средней.

Обращает на себя внимание еще и то обстоятельство, что у девочек отметки за год по разным предметам отлича­ются незначительно, обычно не более, чем на 1 балл, а у мальчиков ведомости чаще пестрят полным набором из троек, четверок и пятерок. Возможно, это связано с тем, что мальчики болезненнее реагируют на необходимость ис­пользовать разные типы мышления на разных уроках, при изучении разных предметов, а девочки с успехом применя­ют одну и ту же тактику при изучении совершенно разного материала.

Кроме того, девочки больше опираются на механичес­кое запоминание, получают пятерки и благополучно забы­вают «ненужный» уже материал. Может быть, отсюда и проистекает тот парадокс, что в школе по математике и физике лучше учатся девочки, а в ВУЗах лучше овладева­ют техническими специальностями юноши и среди муж­чин-инженеров больше знающих и умеющих, чем среди женщин.

Нельзя исключить и еще одну причину больших школьных успехов девочек, о которой мы уже говорили в одной из предыдущих глав: почти все девочки при ответе смотрят в лицо учителю и улавливают малейшие оттенки мимики, подтверждающие правильность ответа или ука­зывающие на его ошибочность, и моментально корректи­руют свой ответ. Для мальчиков такое поведение менее характерно: отвечая, они могут смотреть в окно или в любую другую сторону.

В наших экспериментальных школах мы обследовали поступающих в первый класс мальчиков и девочек, в том числе измеряли уровень их памяти. В дальнейшем мы про­следили успешность обучения детей в первом классе и об­наружили, что среди девочек-отличниц были только те, которые продемонстрировали высокие показатели памяти, а среди плохо успевающих девочек показатели памяти у всех были низкими. У мальчиков никакой зависимости успешности обучения от уровня развития памяти не было: среди мальчиков-отличников были и такие, у которых мы отметили плохую память, а среди слабо успевающих были мальчики, память у которых была прекрасной.

Вот оказывается, какие они разные: мальчики и девочки, первоклассники и первоклассницы. Как же им трудно, когда учитель в школе и родители дома предлагают им одинако­вые пути к знанию. А сами они еще слишком малый слиш­ком плохо знают самих себя, чтобы выбирать и протапты­вать свои тропинки, познавать мир другими способами, мыс­лить иначе, чем предлагает учитель. Да и не учитель это вовсе, а чаще всего учительница. А важно ли это? Важно ли для ребенка, кто его учит, или все определяется только ме­тодикой обучения? Об этом разговор дальше.

РЕЧЬ РЕБЕНКА КАК ЗЕРКАЛО ВЗРОСЛОГО МИРА

Взрослые, вслушайтесь, что говорят ваши дети!

Общаясь с ребенком, радуясь и восхищаясь каж­дым его новым словом, удивляясь — как уже этот малыш много знает, как он уже хорошо говорит, мы, взрослые, не всегда задумываемся и понимаем, что это наша заслуга, наш вклад, наше влияние на развитие речи, речевого мышления. Мы формируем у маленького челове­ка этот удивительный и сложный мир слов и несем за это нравственную ответственность.

Называя каждый предмет, действие, любое явление, со­бытие, отмечая словом хорошее и плохое, красивое и без­образное, доброе и злое, радостное и грустное, мы очелове­чиваем развивающуюся психику, формируем не только новые уникальные знания об окружающем мире вещей и людей, но и очень важную эмоциональную сферу ребенка, сложные эмоции: сочувствия, сопереживания, содействия, которые определяются речью, речевым мышлением.

Посредством слова у ребенка формируется сложный мир чувств — этические, эстетические и интеллектуаль­ные эмоции— базисная основа развития личности.

Поэтому, дорогие взрослые — педагоги, папы и мамы, бабушки и дедушки, это ваша очень значимая миссия — развитие речи ребенка, формирование добрых чувств. (Если не вы, то кто?) Следует понять и осмыслить эту уникальную роль взрослых в формировании общечелове­ческих ценностей у вашего малыша. Очень важно обратить особое внимание не только на то, как говорит ваш ребенок, но и, главное,— что он говорит, как он чувствует.

Когда мы попросили детей 6-7 лет ответить на вопрос, чем отличается молодой человек от пожилого (социометри­ческие исследования, тест на вербальное мышление), то ответы «юных мыслителей» были весьма неожиданными. Они говорили: старый человек (пожилой) часто хромает, ходит с палочкой, плохо одет, ничего не знает, ничего не помнит, все путает, ничем не интересуется и т.д. Откуда у малышей столько отрицательных оценок? Да это они копируют нас, взрослых. Это мы, часто не задумыва­ясь, так говорим о старом человеке, иногда родном и близком. Ребенок все слышит и начинает уже сам да­вать оценки, повторяя нас. Он уже усвоил урок неува­жительного отношения к старости, к человеку. Пе­чально и тревожно то, что во многих семьях уже в раннем детстве формируется неуважительное отноше­ние вообще к человеку, к творцу и созидателю, созда­ющему все духовные и материальные ценности в этом мире, в который вошел маленький человек.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: