Он закручивает крышку, на секунду на его лице появляется досада, но быстро исчезает. - Ладно, не хочу гнуть свою линию или что-то навязывать, но я даже не знаю, что сказать.

- Тебе не нужно отвечать, - говорю я, когда он бросает бутылку обратно на грязную столешницу слишком сильно, и кажется, она разобьется, но этого не происходит. - Ты меня знаешь. Я просто говорю то, что чувствую.

- Говоришь то, что чувствуешь. Как мило с твоей стороны поделиться этим со мной. Такая честь для меня, - он закатывает глаза и возвращается в гостиную, на диван, покрытый кусочками алюминиевой фольги и зажигалками. Его внезапный перепад в настроении выбивает меня из колеи, и я гадаю, стоит ли мне открывать ящик Пандоры или нет.

- Что случилось? - спрашиваю, следуя за ним в гостиную. - Ты ведешь себя грубо. Что-то произошло? Что-то с этим парнем - Трейсом? - я замечаю, что у него нет никаких синяков или чего-нибудь похожего на то, что его избили, но мне нужно проверить, чтобы убедиться, что он в порядке. - Потому что мое предложение остается в силе, если тебе нужна помощь.

Он смотрит на меня, как на идиотку, засунув руки в карманы. - Ничего не случилось. И то, что произошло с Трейсом не твое дело, а мое. - Он поднимает зажигалку с кофейного столика и чиркает ей. - И я не веду себя по-хамски - я такой всегда, Нова.

- Нет, ты ведешь себя как-то холодно сейчас... ты был довольно милым в прошлый раз, - говорю я. - Или хотя бы держал нейтралитет, но теперь...

Он бросает зажигалку через всю комнату, и начинает крутиться вокруг дивана, бросая на меня косые взгляды. - Я не был с тобой мил. Ты попросила поговорить с тобой, мне нечем было заняться, и я согласился. Проще простого. - Он поднимает еще одну зажигалку и начинает нервно ей щелкать. - Если ты перестанешь приходить сюда, тебе не придется терпеть перепады моего настроения, но ты, кажется, на какой-то бессмысленной спасти-наркомана миссии, с которой явно не справляешься, но не можешь этого признать.

Его слова вспыхивают под моей кожей и наряду с гневом и истощением, я говорю то, о чем сильно жалею, как только слова слетают с моих губ. - Я не собираюсь терпеть перепады твоего настроения, поскольку я приехала сюда, чтобы увидеть Куинтона, а не тебя.

Ярость поглощает его, и внезапно он делает шаг ко мне, мгновенно сокращая пространство между нами. - Ну, если тебе насрать на меня, тогда убирайся, - рычит он. Он так близко, что я вижу свое отражение в его глазах и вижу свой страх.

- Мне жаль, - мой голос дрожит, пока я отступаю, чтобы получить пространство. - Я не это имела в виду.

- Нет, именно это, - горячо восклицает он, шагая вперед и вновь сокращая расстояние. - Тебе плевать на меня, хотя ты знаешь меня дольше, чем Куинтона, впрочем, вряд ли ты вообще знаешь его.

- Неправда, - говорю я, на этот раз оставаясь на месте. - Мне не наплевать на тебя. Я просто... - черт, я начинаю заводиться, готовая развалиться пополам. - Я могу справиться с этим, и Куинтону, кажется, действительно нужна моя помощь.

Ситуация накаляется, и я вижу это в его глазах. На одно мимолетное мгновение его щит рушится и мне видна его боль, но он быстро закрывается, и снова раздражен.

Он сердито взмахивает руками. - Все, Нова. Ты появляешься здесь с осуждающим взглядом и думаешь, что все, что ты говоришь? важно, что можешь спасти Куинтона просто поговорив и позвонив его отцу. Ты думаешь, что все можно исправить, можно помочь нам с наркоторговцами. Как будто у тебя есть чертова подсказка, как все это работает. - Он наводит на меня свой палец и направляется к коридору, идя спиной вперед, его ошеломленные голубые глаза устремлены на меня. - Я не хочу быть втянут в это дерьмо. - Затем он исчезает в коридоре, оставляя меня в комнате, в которой пахнет хуже, чем собачье дерьмо.

Прижимаю пальцы к вискам и опускаю голову. Клянусь Богом, такое чувство, что я на минном поле и один неверный шаг, и я взорву бомбу. Только шаги - это слова, а бомбы - капризные, избитые люди, под кайфом или в отходняке.

Это не помогает, я слишком нервозна. Я всерьез подумываю выйти через дверь и вернуться к своей машине, уехать на встречу иллюзорному закату, не останавливаясь, пока не достигну цели, забыв обо всем, как будто это так легко. Хотя на самом деле не могу дотянуться до заката, даже если бы попыталась, ведь он не осязаем. Это всего лишь иллюзия, которую рисует мир своими красками, прежде чем наступает ночь и накрывает все тьмой. Это напоминает мне, что, уйдя от Куинтона и решив, что ему не нужна моя помощь, ничего не останется, кроме как возможно другого видео, записанного за несколько минут до того, как он умрет.

Так что, в конце концов, я иду по коридору в сторону комнаты Куинтона. Проходя мимо закрытой двери комнаты, в которой он заперся в первый раз, как я приехала сюда, слышу, как кто-то спорит внутри. Их голоса приглушены, поэтому не могу сказать, что они говорят, но похоже обстановка накалена. Это заставляет меня немного нервничать, и чувство только растет, когда я дохожу до конца коридора.

Дверь Куинтона треснута и открыта нараспашку. Картина, представшая передо мной, заставляет всерьез пожалеть, что я не выбрала иллюзорный закат. В комнате на полу сидит Тристан с резинкой вокруг его тощей руки, он давит на вену пальцем, сжимая и разжимая кулак. Это напоминает мне время, когда я перерезала себе запястья, только он готовится вколоть иглу, шприц лежит рядом с его ногой.

Как будто он чувствует, что я смотрю на него, поднимает глаза и наши взгляды встречаются. Меня пугает холод и пустота в них. Прежде чем я смогу сказать хоть слово, он двигает ногой и пинает дверь, захлопывая ее у меня перед носом, и тогда я понимаю его странное поведение чуть лучше. Это больно, больше, чем я думала, и открывает глаза на гораздо более серьезную проблему. Если я спасу Куинтона, помогу ему, есть еще так много других, медленно убивающих себя таких, как Тристан. Похоже на безнадежное дело. Одна я не смогу это изменить, но отчаянно хочу.

Закрываю глаза, уговаривая себя оставаться спокойной. Выключить эмоции. Сосредоточиться на одной вещи за раз. Вдох.

Но крики в комнате становятся громче, и я слышу, как что-то ударяется об дверь и ломается. Мои глаза открываются при звуке плача за дверью, и тогда она открывается. Дилан выходит одетый в белую майку и джинсы с потертым поясом. Он смотрит на меня холодно, закрывая дверь, не дав мне времени, чтобы посмотреть, что происходит внутри.

- Ты что-то ищешь? - спрашивает он, облокотившись на дверь, как будто ничего не происходит.

Качаю головой, мои нервы бурлят внутри. - Я здесь, чтобы увидеть Куинтона.

Он кивком указывает за мое плечо. - Его комната дальше, не здесь.

Я не решаюсь повернуться и делаю это только когда плач затихает. Я чувствую, что Дилан стоит позади меня, пока, наконец, не возвращается в комнату. Делаю свободный выдох, мои мышцы расслабляются.

- Что случилось с этим парнем?

- Они с Делайлой все время воюют, - Куинтон появляется в дверях своей комнаты, одетый только в боксеры. Я вижу каждый шрам, каждый впалый участок, вес, что он потерял из-за отсутствия здоровья. Под его глазами залегли темные круги, и его взгляд такой же блуждающий, как в глазах Тристана. - Я переживаю за нее и пытался помочь ей, но она не бросит его... - он пожимает плечами. - Не знаю, что еще сделать.

- Может мне стоит пойти и поговорить с ней, - предлагаю я. - Посмотрим, смогу ли я что-то сделать.

- Как всегда пытаешься всех спасти.

- Всех, кто мне важен, - поправляю я, встречая его взгляд.

Он смотрит на меня нерешительно, а потом вздыхает, подчиняясь. - Что ты здесь делаешь? Я думал, мы все выяснили на крыше. - Он так говорит, будто всерьез полагает, что наш разговор на крыше был последним.

Требуется огромное количество энергии, чтобы отмахнуться от его дурацкого комментария. - Мы не закончили, - говорю я. - Мы просто поругались, и теперь я здесь, чтобы извиниться.

- Извиниться за что?