Ванёк-дурак. Поэма image031.png
Что, поставить? Али нет?»
«Нет, не надо, встану в ряд.
Ванёк-дурак. Поэма image031.png
Будь ты проклят, супостат».
Федя ногу приподнял,
Поп вприпрыжку поскакал.
И, как каторжник, ругаясь,
Стал со всеми в ряд, шатаясь.
«Все, царь батюшка, на месте.
Сосчитал. Да, ровно двести.
Что прикажешь приступить,
Этим свиньям рыла бить?»
«Да, Федюша, приступай.
Сделай милость, начинай».
Федя всех гостей собрал,
После рассортировал,
Чарку водки пригубил
И к работе приступил.
Первых, тех кто постарее,
Поплюгавей, послабее,
Чтоб не тратить лишних сил,
Щелбанами уложил.
Тех же, кто поздоровее,
Посолидней, пожирнее,
Бил железным кулаком
Или красным сапогом.
И с удара одного
Все валились у него.
Вот, к примеру, князь Ямской,
На него глядит с тоской,
Рожу скорчил бородач
Хоть реви, а хочешь – плачь.
Будто свет ему не мил,
Жалко, жалко нету сил.
Только труд его напрасен,
Федя страшен и ужасен.
Федю этим не проймешь,
Он колючий, словно еж.
Ни креста на нем, ни веры
Только злость кипит без меры.
И под шепот: «Боже мой»
Он Ямского пнул ногой.
Тот тихонько закряхтел,
Метров на пять отлетел.
Головой о стенку шмяк,
Ухнул, охнул и обмяк.
Ванёк-дурак. Поэма image032.png
За Ямским стоял Егор.
Родом князь, по жизни вор.
Хитрый, словно старый кот.
В остальном большой урод.
Федя только замахнулся,
А Егор уже загнулся
И лежит, как неживой,
Слабо дергая ногой.
Ждет: «Быть может пронесет?»
Но напрасно, в общем ждет.
Федя князя поднимает,
Балаболом обзывает.
Грубо за грудки берет
И по морде звонко бьет.
Тот визжит, собакой лает
И в окошко вылетает.
Смело, радостно, легко,
Благо, что не высоко.
Мишка Шуйский, вот чудак,
Был на выдумки мастак.
Чан чугунный нацепил
И под шапкой утаил.
Федя сверху его бьет,
Мишка корчится, орет,
На пол – плюх и затаился,
Бездыханным притворился.
Только Федя был не глух,
У него отличный слух.
Ноту соль от ля-мажора
Отличит без разговора.
Да еще в кармане он
Носит точный камертон.
Ванёк-дурак. Поэма image033.png
Федя Мишку приподнял
Шапку с головы сорвал.
Чан заметив, зло скривился
Грубой бранью разразился:
«Ах, гаденыш, ах пострел,
Провести меня хотел.
Шуйский кисло улыбнулся.
Федя снова размахнулся,
И промолвив: «Спи, дурак». –
Опустил на чан кулак.
Да, осталось от бедняги
Чан, да две ноги – коряги.
Ну, тут занялась потеха.
Ванёк-дурак. Поэма image034.png
У царя живот от смеха
Так свело, что он свалился
И под лавку закатился.
И весь вечер там лежал,
Всё как сивый мерин ржал.
И царица посмеялась,
Посвистела, поругалась.
В общем, душу отвела,
Опосля к себе ушла.
А героев состязанья,
Кои были без сознанья,
Всех в телеги погрузили
И в больницу спровадили.
В общем, всё прошло отлично
И прилично. Как обычно,
Дивный коврик расписной
Вновь остался в кладовой.
На дороге пыльной марш –
Едет царский экипаж.
Две кареты в аккурат
И десятка два солдат.
Ванёк-дурак. Поэма image035.png
Лыков, знамо, был невесел
Сам себя чуть не повесил.
Вот язык, ядрёна вошь,
Так пропал бы не за грош.
Рядом с Лыковым сопел,
Чертыхался и кряхтел
Глупый старый дуралей,
Отец Никон – архиерей.
Мучила попа мигрень,
Вместо носа пелемень
Федя архиерею справил,
И царь батюшка прибавил,
Беспардонно о хребет
Разломал свой табурет.
Ванёк-дурак. Поэма image036.png
Опосля в сердцах велел,
Чтоб за Лыковым смотрел.
Думал поп, что, чай, придёт,
Так страдать и их черёд.
И зато молился богу,
И крестился понемногу.
Лыков вдруг чихнул, ругнулся,
Архиерею улыбнулся,
Выглянул в окно. Светало.
Кликнул бравого капрала,
И велел тому потом
Отыскать Иванов дом.
Только солнышко взошло,
Экипаж вошёл в село.
Дом нашли, Ивана тоже.
Лыков думал: «Ну и рожа.
Сизый нос, беззубый рот.
Сразу видно идиот».
И откуда у такого
Золотишко, право слово?
Ладно, скажет, хоть и пьян.
«Будь здоров, холоп Иван.
Вот к тебе приехал я
Издалека, от царя.
Тот узнать меня велел,
Как ты, смерд, разбогател?
Где взял злато, серебро,
Ну и прочее добро?
В общем, Ваня, не дури
Да всю правду говори».
Лыков Ваньке улыбнулся,
А дурак в ответ ругнулся,
Вошь из бороды достал,
Шишь приезжим показал.
Тут и архиерей запел:
«Что ж ты, Ваня, оробел?
Коли есть грешок, покайся
И тотчас во всём сознайся.
Царь наш добрый, он простит.
Пожурит и наградит.
Выдаст коврик расписной
И на водку золотой.
Но смотри, что утаишь,
Вмиг на дыбу загремишь.
Кости все тебе сломают,
Волоса пообрывают,
В рот, Ванюш, свинца нальют.
И как водится, прибьют».
Ванька ухо почесал,
Вытер сопли и сказал:
«Будет, дедушки, стращать,
Мне на вас с царём плевать.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: