Журналист. Однако… вы здесь. Как это соотносится с вашими же словами об опасности путешествий в прошлое… или в будущее?

Визитёр(достаёт из пачки сигарету, закуривает). Да. (Равнодушно смотрит на тлеющий кончик сигареты) Жизненная необходимость. Исключение. Поэтому мы путешествуем во Вселенную. В прошлое нашей Вселенной. В далёкое прошлое. В очень далёкое прошлое. Нижняя граница — буквально первые тысячелетия после Большого Взрыва.

Журналист. Зачем?

Визитёр. Научные исследования. Эксперименты. Кстати, знаете, что такое войды?

Журналист. Нет. Не представляю.

Визитёр. Войд, в переводе с современного вам английского означает пустоту. Это пространство между галактическими нитями, в котором почти отсутствуют галактики и галактические скопления. (Визитёр усмехается).

Журналист. Вы хотите сказать..?

Визитёр. Ага. Раньше там были и отдельные галактики, и целые скопления галактик.

Журналист. Следовательно, мы — сверхцивилизация?!

Визитёр. Ну, если способность полностью уничтожать участки космического пространства протяжённостью в сотни тысяч, а то и миллионы световых лет является признаком сверхцивилизации, то да, мы — сверхцивилизация. Хотя здесь следует уточнить. Мы, а не вы. Вы, относительно нас, — довольно примитивная, со всех точек зрения, форма разумной организации материи. Без обид.

Журналист. Я понимаю. Эволюционный виток, дальнейшее развитие человека разумного как вида.

Визитёр(усмехнувшись). Какой, к чертям собачим, виток? Человек разумный в том виде, в каком пребываете вы, достиг своего эволюционного предела. Нас разделяют всего сто девяносто три года, но мы — абсолютно новый вид, абсолютно новая раса, не имеющая ничего общего с вашей. Так получилось.

Журналист(осторожно). Я не вижу особой разницы.

Визитёр(презрительно). Не судите обо мне по внешнему облику. Внешность обманчива. У вас есть дома большой острый нож? или топор?

Журналист(нервно). Зачем?

Визитёр. Не пугайтесь. Убивать вас никто не собирается. По-крайней мере сейчас. (Журналист на глазах бледнеет) Шучу. (Визитёр бросает окурок на пол и давит его каблуком ботинка) Я наглядно покажу вам, в чём наше различие.

Журналист выходит из комнаты и возвращается с кухонным топориком для рубки мяса. Визитёр берёт топорик и отрубает левую ладонь. Журналист непроизвольно вскрикивает. Визитёр хладнокровно показывает ему руку без ладони. Из разрубленной руки, на удивление, не вытекло ни капли крови. Визитёр прикладывает отрубленную ладонь к запястью. Журналист жадно смотрит. Проходит минута и рука выглядит так, будто её никогда не калечили. Визитёр двигает пальцами и вращает ладонью в запястье. Журналист явно ошарашен увиденным.

Визитёр. Одна из многих особенностей. Мгновенная регенерация тканей.

Журналист. А каковы другие?

Визитёр. Важно не "что", важно "как" и "почему".

Журналист. Расскажите.

Визитёр. Сто два года тому вперёд, примерно, в мире разразилась эпидемия неизвестной поначалу болезни. Обнаружить возбудителя при существующих на тот момент медицинских технологиях не составило особого труда. Выделенный болезнетворный агент — вирус — отличался высокой вирулентностью, лабильной мутагенностью и длительным инкубационным периодом. Вирус распространялся воздушно-капельным путём, передавался при контакте с переносчиком инфекции, от матери к плоду во время беременности. Попав в организм, вирус встраивался в ту часть ДНК, которую принято называть" мусорной" или "некодирующей" и как бы "засыпал" на весьма продолжительный срок. От нескольких лет, до нескольких десятилетий. А затем однажды он просыпался, активизировался и п-у-у-у-у-х!! — начиналось моровое поветрие. Умирали сотни, тысячи, десятки тысяч. Эпидемия внезапно вспыхивала и внезапно угасала. Вакцина была бесполезна. Вирус мутировал постоянно. Очаги эпидемии возникали то тут, то там. Вспыхивали и угасали, угасали и вспыхивали вновь, унося множество жизней, а учёные никак не могли справиться с болезнью. Цивилизация, извините за высокопарный слог, балансировала на грани, то есть стояла прямо-таки на краю пропасти. Скорость распространения заразы была такова, что в кратчайший период заражены оказались все. Кроме тех, кто безвылазно сидел в подземных бункерах высшей защиты. Ясно, что это были наши светлые умы, последняя надежда гибнущего социума. Президенты, политики, депутаты, военные. (Усмехается) Шучу. На самом деле генетики, вирусологи, эпидемиологи, биологи, химики… математики, программисты, инженеры, специалисты по бесперебойной связи в качестве вспомогательного персонала. В общем, они нашли выход из создавшегося положения. Им удалось генетически модифицировать исходный вирус так, что он из убийцы превратился в защитника. Фактически они создали универсальную вакцину и спасли вымирающее человечество. Не люблю я, конечно, всю эту пафосную херню, годную для новостных передовиц, однако здесь всё точно, не убавить, не прибавить. Человечество в целом — оно ведь вполне себе реально загибалось.

Журналист(быстро). В чём был подвох?

Визитёр(прищёлкнув пальцами). В результате. Результат превзошёл все ожидания, если предположить, что таковые у кого-либо когда-либо имелись. Процесс изменений напоминал сход лавины. Одна маленькая снежинка, упав на склон, сдвигает со своего места пару-тройку ближайших соседок, которые, в свою очередь сбивают ещё пару-тройку снежинок, которые вовлекают в движение большее и большее количество снеговых частиц и вот, по склону вниз уже несется чудовищная снежная масса, сметающая всё и вся на своём пути.

Журналист. Образное сравнение, но хотелось бы больше конкретики. И не бросайте, пожалуйста, окурки. Пепельница на столе рядом с вами.

Визитёр(давит окурок в пепельнице и немедленно раскуривает новую сигарету). Помимо того, что больные и заражённые выздоровели… люди стали замечать, что перестали болеть… совсем — раны затягивались, сломанные конечности срастались, зрение исправлялось, наследственные болезни чудесным образом исчезали. Менялся внешний вид человека — старики молодели, молодые не старели, дети вырастали и в тридцать выглядели как двадцатилетние, а в шестьдесят, как тридцатилетние. Дурные привычки перестали быть таковыми — табак и алкоголь больше не вредили организму. К людям незаметно возвратилась память — все забытые воспоминания, чуть ли не с момента зачатия. Человек вообще перестал что-либо забывать. Продолжительность жизни? Мне семьдесят восемь, выгляжу я на тридцать пять и меня невозможно убить. Равно как и остальные двадцать два миллиарда шестьсот восемьдесят два миллиона двести сорок три тысячи и восемьсот семьдесят пять человек, населяющих в будущем Солнечную систему и галактику Млечный Путь. Да, мы получили бессмертие и даже больше. Представьте, вас убивают выстрелом в голову. Но вы не умираете. Почему? Во-первых, ваши ткани регенерируют. Во-вторых, оказывается, что вирус, который уже вовсе и не вирус, сохраняет информацию на генетическом уровне и поэтому умерший воскресает со всем объёмом накопленной памяти на момент смерти. В таком случает смертная казнь оказывается бессмысленной. Можно, конечно, отделить голову от туловища, что и практиковалось некоторое время ровно до тех пор…. недолго. Почему? (Визитёр гасит окурок двумя пальцами, кидает в пепельницу и закуривает снова) Потому что туловище, лишённое головы, стараниями генетически изменённого вируса обретает её заново. А с головой и память…

Журналист(перебивая). На момент смерти.

Визитёр(сдерживаясь). Именно. Полностью восстановленная.

Журналист. Следовательно, тело казнённого должно быть уничтожено самым радикальным способом.