— Значит, обратной дороги нет, — глубокомысленно изрек Торстур.

— И как же я теперь? Я же голодный!

— А ты что, глазами ешь? — ехидно осведомилась Мусьмочка.

— Нет, ртом. — засмеялся Янеш.

— Ну так и ешь ртом. Вот твой мешок, — и она ловко поддела белой лапкой завязку.

Янеш засунул руку внутрь и достал что-то мягкое на ощупь. Понюхал. Пахло вкусно, пирожками. Собственно это и был пирожок. С капустой. За ним последовал еще один и еще. Когда Янеш вынул руку в четвертый раз, раздалось тихое хихиканье. Тогда Янеш осторожно понюхал то, что держал в руке. Пахло вкусно, земляникой и чем-то еще. Он уж хотел было откусить, но тихое хихиканье перешло в откровенный хохот.

— Ой, не могу, — заливалась Мусьмочка, — он и мыло съест.

— Не, не съест, только покусает, — задыхаясь от смеха, вторил ей Торстур.

Янеш швырнул мыло опять в мешок и сердито сказал:

— Все, наелся. Пошли.

И они пошли. Вернее — пушистые пошли, а Янеш тут же врезался в ближайшее дерево. Звук был — что надо. Гулкий такой. Янеш аж присел от неожиданности.

Мусьма озадачено посмотрела на него и мурлыкнула:

— Забудь про глаза. Ногами смотри. Чувствуешь, вот тропинка? Если шагнешь с нее — будет трава. Она совсем другая на ощупь.

Теперь дело пошло лучше. Иногда Янеш, правда, сбивался, но тут же возвращался на тропинку, которая пролегала вдоль ручья, который насмешливо журчал и подпевал птичкам, которые весело щебетали где-то на деревьях, под которыми проходил Янеш, который обо всем этом и думал.

Солнышко уже начало основательно припекать, когда раздалось вдруг гулкое топанье, и чей-то голос сердито произнес:

— Стой, кто такие?

Янеш обернулся, но ничего, конечно, не увидел. А кто бы мог увидеть с завязанными глазами? Зато было отчетливо слышно сопение. На эти звуки Янеш и двинулся. Помощники шли рядом, едва касаясь ног пушистыми боками. И вскоре носы всех троих уловили запах чесночной похлебки и сапожной ваксы. Запах был столь густ, что Янеш счел за благо ближе не приближаться.

— Кто такие? — еще раз повторил голос, — и что надо?

— Открой глаза пошире. — важно произнес Торстур, — это же сам кверхногий волшебник.

— Так он же еще мальчишка, — недоверчиво произнес голос.

— Это он притворяется, — нашлась Мусьмочка, а Торстур сурово спросил:

— Хочешь, он сейчас драконом притворится? Это у них, у волшебников, запросто. Голодный дракон — это то еще зрелище…

— А чего это — голодный-то?

— А завтракали-то мы рано, а солнышко уже к обеду, — решил вмешаться Янеш.

— А чего это волшебник с завязанными глазами? — все продолжал выспрашивать обладатель сердитого голоса.

Торстур наступил Янешу на ногу.

— Не обязательно видеть, что бы знать, — нашелся Янеш, — вы вот на мосту стоите, утром похлебку чесночную ели и сапоги ваксой чистили… А теперь вот в затылке чешете, — засмеялся Янеш, услышав новые звуки.

— Ну да, ну да… Вы, стал быть волшебник, а я смотритель моста. Всевидовские мы… Голодные, стал быть, ну да. Во Взглядоград идете, стал быть? Ну пойдемте, посмотрим, чего старуха моя на обед покажет. И ваших голодных драконов, стал быть, тоже возьмем. Идемте, стал быть, глядарь волшебник.

Обе идеи, и про Взглядоград, и про обед — были восприняты с должным вниманием, и подошвы их ботинок весело застучали по деревянной мостовой деревни Всевидовки.

Весть о глядаре волшебнике разлетелась во мгновение ока, и когда компания вошла к смотрителю, их уже ожидало совсем не малое количество народа.

Старуха на обед показала щи, кашу и яблочный пирог. Да и остальные всевидовские пришли не с пустыми руками: кто принес рыбы, кто блинчиков, кто сладкой наливки.

От наливки наши путешественники отказались, а остальное угощение уплетали за обе щеки. Ну и о разговорах, само собой, не забывали.

Выяснилось, что завтра во Взглядограде его сиятельство Окотан IV дает бал в честь кверхногого волшебника. Потому и не удивителен их приход — дорога-то во Взглядоград одна и та через Всевидовку проходит. Дивно другое — почему глядарь волшебник не по мосту шел, а по берегу, хотя все знают, что из Одноглазья — одна дорога. И откуда тогда они шли, если не с хутора? И почему это на глазах у волшебника повязка? Ведь не слеп же он?

— С позволения глядаря Волшебника отвечу, — опять вылез вперед Торстур, пока Янеш усердно жевал очередной кусок пирога.

— Так вот, глядари и глядарки. Волшебник наш вовсе не слеп, а что повязка, так этим он вам хочет кое-что показать.

— Показать, показать. Смотри-ка, — загалдели вокруг.

— А показать он вам хочет, — продолжал Торстур, — то, что можно видеть без глаз. Вот, например, пусть вот эти глядари поставят перед глядарем волшебником свои кружки с наливкой, а он вмиг распознает, где чья.

— А вдруг я не смогу, — подумал Янеш и чуть не подавился.

— А ты по запаху, по запаху, — тихонько мурлыкнула Мусьмочка, как бы угадывая его мысли.

Янеш взял первую кружку. В нос шибануло чем-то кислым.

— И как это можно пить, — опять подумал Янеш и пошел по кругу, принюхиваясь. Да, скажу я вам. Это была та еще работенка. Запахов разных было много. Все сидели почти не шевелясь, и тишина стояла такая… Янеш шел все дальше, и вдруг откуда-то повеяло той же кислятиной. Янеш остановился. Покрутил головой и повернул налево. Запах усилился. Сомнений быть не могло! Это здесь. Янеш протянул кружку вперед, и она уперлась в чей-то живот.

— Смотрите-ка, смотрите-ка! Он и впрямь без глаз видит, — зашумели в толпе.

— А еще… И мою кружку… Я тоже хочу… — доносились обрывки фраз. Остальное тонуло в общем шуме.

— Тихо! — рявкнул Торстур. Все испугано притихли.

— Некогда нам рассиживаться, — продолжал Торстур. — Идти пора. А на прощанье вам волшебник подарок сделает…

— Подарок, гляди-ка, подарок, — опять загомонили всевидовские.

— Ну, рыжая скотина, — подумал Янеш, — вот выберемся отсюда, я тебе покажу подарок!

Но делать было нечего — народ ждал. Янеш пошарил по карманам — ничего. И тут его осенило. Протянув руку вправо, он ухватил кого-то за рукав.

— Иди сюда и вставай спиной ко всем. Ты будешь водить. Теперь кто-нибудь, например, вот ты, — и Янеш наобум ткнул пальцем в толпу, — прикоснись к его плечу и вернись на место.

Здоровенный детина в полосатых штанах и босиком хлопнул стоящего по плечу. Взметнулось облачко пыли.

— Теперь повернись и покажи, кто тебя стукнул.

— Я же не видел, как я покажу? — удивился водящий.

— А ты угадай, — подсказала Мусьма.

Водящий, не долго думая, показал на толстого мужика в сапогах. Все засмеялись.

— Нет, как можно угадать? — с притворной печалью сказал Торстур, — никак нельзя. Вот если бы уши с утра помыть и пользоваться ими… А так — нет, никак нельзя, — и он демонстративно пожал рыжими плечами.

Мужик поскреб в затылке, видать, задело его за живое.

— Давай еще раз!

Он снова отвернулся. Народ перешептывался, выбирая, кому идти.

— Дяденька, вы глаза-то не закрывайте, — заботливо шепнула Мусьма, — вы налево их скосите, — и она показала как.

— А зачем? — удивился мужик.

— Слышно лучше будет, — терпеливо объясняла Мусьма, — Вы слушайте, как идет: сапоги скрипят или босиком, или еще как. А когда повернетесь — увидите, кто в чем и угадаете.

— Смотри-ка, — опять удивился мужик, но глаза скосил. Тут к нему подошел старый дедок и похлопал по плечу.

— О, знаю! — обрадовался мужик. — Михалыч — это ты. Только ты у нас ногами шаркаешь.

— Смотри-ка, угадал, — загомонили вокруг.

— Дайте и мне попробовать, я тоже покажу…

— Нет, мне.

— Сейчас водит Михалыч, — громко объявил Янеш, и все послушались. Игра продолжалась. Глядари и глядарки быстро вошли во вкус. Они бурно переживали, размахивали руками и азартно заключали пари.

Янеш подобрал свою котомку и поманил пушистых к выходу. Никем не замеченные, они вышли из деревни и направились в город.

Во Взглядоград они прибыли без особых приключений. Дорога пролегала меж двух полей зрения, на одном из которых зрела пшеница, а на другом — какие-то непонятные овощи. Им повезло — сердобольный возница на телеге с фруктами подвез их прямо к городским воротам. Их уже ждали и с почестями провели во дворец Окотана IV. И пока они шли по людным улицам, толпа становилась все больше и больше — каждому хотелось хоть одним глазком взглянуть на волшебника, что спасет мир.