Янеш кивнул. Они с мамой быстро покончили с едой, а папа все еще пил кофе и читал свою газету. Если утром папа читает газету — значит, сегодня суббота, это Янеш точно знал.

Мама достала со шкафа небольшой плакат (таких плакатов на ее шкафу было еще много), и повесила на ручку двери.

Присев, Янеш стал рассматривать его. Там было вот что.

— Понял, что это значит? — спросила мама.

— Не очень, — честно сознался Янеш.

— Смотри, — сказала мама, — если кто-то смотрит прямо и как бы насквозь, то он в это время думает, представляя свои мысли, как картинки или как фильм, он свои мысли смотрит.

— А если вверх и влево?

— Значит, он вспоминает, как что-то выглядело.

— И тоже в картинках?

— Конечно.

— А если направо — и вверх?

— Тогда он собирает образ, составляет, конструирует его из знакомых кусков. Фантазирует или придумывает.

— Кстати, — продолжила мама, — если хочешь, что бы визуал тебя понял сразу, говори с ним визуальным языком. Например, пойди к папе и напомни, что он тебя хотел сводить в зоопарк.

— А что, папа тоже этот, как его? Визуал? — удивился Янеш.

— Тоже, тоже, — рассеяно сказала мама. Она уже листала какую-то книгу.

— Так значит, глядачи у нас тоже живут? — не отставал Янеш.

— Живут, живут. Ну, смотри, папу правильно спроси, — и мама снова уткнулась в книгу. Ничего не поделаешь — суббота.

Янеш вернулся к папе. Тот все еще делал вид, что пьет кофе, и читал газету. Газету он читал взаправду, а кофе прихлебывал из уже пустой чашки. Хлебнет, почувствует, что в рот ничего не попало, отставит чашку, еще почитает, а потом возьмет и снова хлебнет.

— Пап, папа, — подергал Янеш его за рукав.

— Угу, — сказал папа.

— Пап, ну ты же обещал в зоопарк!

— Да, да, — сказал папа рассеянно и добавил, — сейчас.

От нечего делать Янеш стал убирать посуду со стола — это за ним иногда водилось. Делал это Янеш со вкусом, то есть громко. И даже слишком. Но папу не проняло и это. Он все еще читал и пил кофе из пустой кружки.

Тогда Янеш решился на эксперимент. Он достал из холодильника пакет с молоком и, улучшив момент, плеснул папе в его кофейную кружку. Затем быстро вернул молоко в холодильник и сел напротив, затаив дыхание. Молоко папа терпеть не мог, это все знали. Янеш ждал. Папа читал газету.

Вот он в очередной раз нащупал кружку, поднес ее ко рту, глотнул и… продолжал читать дальше!!!

— Вот, блин! — с восхищением подумал Янеш, — папа пьет молоко! Ну, дает!

И тут он вспомнил.

— Пап, смотри, — сказал Янеш, — ты обещал мне зоопарк показать.

И, о, чудо! Папа оторвался от газеты.

— И в самом деле. Иди, одевайся.

— А, ты?

— И я. Мужчины должны хорошо выглядеть, — сказал папа и встал со стула.

— Ну, блин, получилось! — мысленно радовался Янеш, одеваясь. Ему понравился этот способ разговаривать с визуалами. Хотя, подумалось ему, кажется, это вообще единственный способ с ними разговаривать.

Зоопарк Янешу понравился. Правда, он смотрел больше на людей, чем на зверей. Янеш искал визуалов. Он внимательно приглядывался, выискивая глазами тех, кто размахивает руками, жестикулируя. Кто при этом говорит очень громко и быстро, и еще использует те самые визуальные слова: наблюдать, смотреть, видеть, воображать, сцена, обзор, показывать, появляться, и так далее.

Вскоре Янеш смог настроиться так, что стал отличать визуалов в толпе легко и свободно. Тогда он решил пойти дальше — он начал заговаривать с ними.

— Смотрите, смотрите, — говорил он и показывал на какого-нибудь зверя, — он тоже на нас смотрит!

Или:

— Пустите, мне не видно!

И незнакомые взрослые смотрели вместе с ним и пускали его ближе к клеткам.

Это было так классно! Он был для всех своим!

— Может и впрямь для всех, — подумалось Янешу.

— Надо проверить, — ответил он сам себе.

Янеш выбрал себе для эксперимента тетеньку, с виду не злую, но и не визуальную. Как бы случайно оказавшись рядом, он сказал:

— Смотрите, какой смешной суслик!

— Это не суслик, а бурундук, — ответила тетенька и спросила, — ты, что, один здесь или с кем-то? Ты не потерялся?

— Нет, я с папой, — ответил Янеш, — вон он стоит.

Да, эксперимент удался. Но один раз не в счет. И Янеш обратился к усатому дядьке:

— Глядите, глядите, как он полез!

На что усатый ответил:

— Шел бы ты, мальчик! — и вздохнул.

Янеш счел за лучшее ретироваться.

И уже идя с отцом домой, довольный и усталый, он думал, что наверное все глядачи — визуалы сговорились между собой по каким признакам узнавать своих. Какие пароли произносить. И Янеш был очень горд этим знанием и чувствовал себя, как разведчик на чужой территории. И только одна мысль не давала покоя — как же там пушистые? И сможет ли он когда-нибудь опять попасть туда, в страну глядачей?

К вечеру эти мысли совсем измучили Янеша, и сразу после ужина он отказался от любимого сериала и сказал, что хочет спать. Папа с мамой понимающе переглянулись, устал, мол, ребенок за день, находился.

Но ребенок устал не ногами — мысли одолевали ребенка. И от их непривычного количества клонило в сон.

Янеш еще помнил, как мама зашла поцеловать его на ночь, как поправляла одеяло. А потом все пропало. Янеш повернулся, чихнул и…проснулся.

Проснулся он, когда солнце уже светило вовсю. Пушистые убежали охотиться на мелькавших в траве мышей, а Янеш не спеша спустился к ручью, напился, сделал вид, что умылся и полез было в карман за платком, чтобы вытереться. В кармане рука натолкнулась на что-то твердое, и на свет был извлечен тот самый сверток, что выпал из «мудрой» головы в подземелье. Янеш раскрыл его и увидел небольшой металлический диск с какими-то рисунками и кусок хорошо выделанной кожи со знаками.

Рассмотрев все это внимательно, Янеш понял, что это карта тех самых стран, где им придется проходить.

Наохотившись и основательно подкрепившись, вернулись пушистые и тоже стали рассматривать карту и диск, на котором было вот что.

— Это те самые знаки, что мы искали с Люсиндой, — сказал Янеш.

— А что это значит: «среди глаз безглаз»? — проворчал Торстур.

— Наверное, это условие такое. Видишь, здесь на диске у человечка глаза завязаны? Он без глаз. А среди глаз — это значит в стране глядачей. Они ведь все понимают через глаза, — рассуждала умненькая Мусьмочка.

— Разве это плохо? — удивился Янеш.

— Не плохо, конечно, но однобоко. Они поэтому и не могут меж собой договориться. Ну, что готов? Завязывать глаза?

— А почему это мне?

— Видишь, на диске человек нарисован? А мы не люди, мы — Пушистые!

С этим было сложно спорить. И Янеш покорно дал завязать себе глаза той самой тряпицей, в которую был завернут сверток. Тряпица легла весьма удобно, будто для этого была предназначена.

— Погодите, — вдруг сказал Янеш, — снимите с меня эту тряпку, я же еще не позавтракал!

— Действительно, — спохватился Торстур. И он попытался снять с головы Янеша повязку. Но не тут-то было. Древняя тряпочка держалась, как влитая. Янешу это очень не понравилось. Да и кому бы понравилось?