Встречных и альтернативных предложений не последовало.

Придя на следующее утро в ресторан, и найдя там свежие, еще горячие, блюда, непрошеные постояльцы даже не удивились. Или уже не удивились — если точнее.

Позавтракали они, как ни странно, снова вместе — правда, в напряженном молчании. Еще Артур периодически поглядывал на Георгия Брыкина: то опасливо, то с неподдельной тоской, в последнем случае становясь похожим на кота из мультфильма «Шрек». Брыкин же оставался невозмутимым, и только после трапезы поспешил внести ясность.

«Ты не бойся, — сказал он максимально мягко, насколько мог, — если раскаялся — хорошо; если нет… то мне по фиг. Если ты с нами, морду я тебе набить всегда успею. А если остаешься здесь, мне снова по фиг. Меня устроит уже то, что я тебя больше не увижу».

Пока Хриплый говорил, Артур помалкивал, а на единственную, довольно робкую и коротенькую реплику решился лишь когда тот закончил. «Я с вами», — произнес он тихим голосом, на что Брыкин молча, одобрительно кивнул.

Надо сказать, что столь резкая перемена в поведении Санаева-младшего была вызвана вовсе не отрезвлением и последующим раскаянием. То есть, первое, конечно, имело место, вот только дело было вовсе не в нем. Не так уж много, по чести сказать, влил в себя накануне вечером Артур. Гораздо меньше, чем порою поступало в его организм во время пребывания в московских клубах; меньше количественно — и далеко не столь разнообразно.

Так что ни особого похмелья, ни, тем паче, раскаяния за собственное хамское поведение, Санаев совсем не испытывал. Вовсе не эти чувства пришли к нему на следующее утро, а самый банальный страх. Страх остаться один на один с неизвестностью, с неведомой силой, которая лишь до поры до времени настроена к своим гостям благожелательно. Чего ждать от нее дальше, Артур попросту не представлял — и потому, удовлетворив потребность в отдыхе, решил убраться от нее подальше.

Поспособствовали такому решению и сны, виденные Санаевым в эту ночь. Сны с безлюдной гостиницей, где метлы и швабры сами начищают полы, утюги гладят постельное белье, а продукты прыгают в кастрюли, стоящие в ресторанной кухне.

Сны эти, сколь бредовыми они ни были, на обычные галлюцинации походили все-таки не больше, чем «Джоконда» на детские рисунки. Очень уж они вышли яркими, а по детальности не уступали хорошему кино. Особенно Артуру запомнился огромный платяной шкаф, читавший рэп. Слова его бодрого речитатива, Санаев, конечно же, позабыл — чего не скажешь о хоре из пяти бутылок коньяка, подпевавших деревянному рэперу заливистыми женскими голосами.

«Это не Земля, это не Земля, это ими-та-ци-я!».

При дневном свете подобное зрелище, понятно, кажется забавным, но только не когда видишь его сам, даром что во сне. В конце концов, осознать, что сон — это именно сон, в большинстве случаев можно только проснувшись. А Санаев от такого «шоу» проснулся не иначе как в холодном поту и мысленно решил: «хватит!». Убираться, мол, надо подобру-поздорову.

Потому он и спустился к завтраку, и выказал желание присоединиться к поискам артефакта Создателей. Решил выбрать из двух зол меньшее; причем под меньшим Артур наутро понимал уже прямо противоположное своим вчерашним представлениям.

Другое дело, что поиски, к которым все трое приступили после завтрака, очень быстро принесли и первые разочарования. Как бы ни отдалялись от странного отеля его единственные постояльцы, а черный кубик не нагревался ни на йоту. Вдобавок, как и рассказывал намедни Хриплый, удаляться было по большому счету некуда. Мир, куда перенес их артефакт Создателей, оказался маленьким, компактным — и почти не скрывал этого.

Игра «теплее-холоднее» продолжалась около часа. Около часа потратили Брыкин, Зеленски и Санаев, по очереди таскаясь с кубиком и стараясь ловить малейшие изменения его температуры. Увы, изменения эти все чаще были со знаком «минус» и не приближали, а, напротив, отдаляли незадачливых искателей от единственного шанса вернуться домой.

Так прошел час… а затем Руфь, от души хлопнув себя по лбу, воскликнула:

— Слушайте, коллеги… а с чего мы, вообще взяли, что артефакт Создателей находится в лесу?

— Не знаю? — Артур развел руками, — просто… казалось бы, где ему еще быть? Не в отеле же?

— Согласен с предыдущим оратором, — сказал Георгий Брыкин, — в гостинице он вообще был чуть тепленьким.

— Я тут подумала, — Руфь на секунду замешкалась, «зависла», а затем продолжила, — подумала, что мы не всю гостиницу обошли. Не всю ее территорию. Были в одном только жилом здании… в ресторане, в номерах на третьем этаже.

— И что же ты предлагаешь проверить? — вопрошал Брыкин, не понимая.

— Еще не знаю, — ответила девушка рассеянным тоном, — еще не знаю…

Когда же все трое направились к гостинице, кубик начал заметно теплеть. Приободрившись, искатели прибавили шагу, а когда они вновь ступили на территорию гостиницы, там их ждал еще один повод для радости. Заметила его опять же Руфь Зеленски, а ее спутники едва не сгорели от стыда; оттого, что сами не заметили такой, вроде бы очевидной, вещи.

На территории отеля имелась трансформаторная будка — но вот линий электропередач почему-то не было.

— Что и требовалось доказать, — прокомментировал увиденное Гога Хриплый, — имитация. Подделка. И, как и всякую подделку, ее можно спалить на мелочах. Знал я одного м…чудака… в местах, не столь отдаленных: он купюры подделывал. Баксы. А о водяных знаках как-то не подумал.

— Не спешите с выводами, — с ноткой строгости возразил Артур, — может, провода под землей проходят.

Брыкин хмыкнул, а Руфь снизошла до более полного ответа.

— Мне кажется, этот просчет специально допустили, чтобы привлечь наше внимание. Для здешних хозяев это что-то вроде игры. И, опять же, посмотри на… дизайн этой будки.

Нет, особенных дизайнерских изысков в облике трансформаторной будки не было. Более того, этот облик словно нарочно содержал намек, понятный лишь посвященным. Будка имела форму куба и покрашена была черной, блистающей на солнце, краской. Черноту нарушала лишь серая металлическая дверь с изображением молнии… однако с этой стороны ее не было видно.

— Что же получается, — не понимая, вопрошал Артур Санаев, — выходит, что придется лезть в трансформаторную будку? А…

— Включи логику, — ворчливым тоном перебил его Брыкин, — если отель подделка, то есть ненастоящий; если мир этот ненастоящий, то с хрена ли должна быть настоящей будка? Настоящей — и, соответственно, опасной?

Артур стушевался: ответить ему было нечего. Впрочем, и у его попутчиков поубавилось поискового азарта, едва они подошли к будке. Точнее, подошли и поняли, что дверь с молнией закрыта — причем крепко и плотно. А маленький черный кубик как раз разогрелся не хуже стальной крыши на солнце. Словно дразнил пленников своего большого собрата.

Вдобавок, на рабочем месте администратора не нашлось ключей ни от будки, ни от хозяйственных построек вообще. Обескураженные и разочарованные Брыкин, Зеленски и Санаев уже были готовы бросить поиски… пока одному из них (конкретно — Гоге Хриплому) не пришла в голову простая, и в то же время решающая, мысль.

— Знаете, ребятки, — проговорил он, хитро ухмыляясь, — а тут еще осталось место, куда мы с вами не заглядывали. Подсказываю: первая буква — «п», вторая — «л». Назовете все слово целиком — или отгадаете букву?

— Подвал! — хором, дружно выкрикнули Артур (с нецензурным паразитным словом) и Руфь (с визгом почти в духе малолетних фанаток на концерте какого-нибудь их «звездного» сверстника).

— Подвал, — повторил Брыкин, в подтверждение, — именно там, по идее, должна сидеть техобслуга отеля. Со всеми ключами от всяких будок. За базар отвечаю: я ездил несколько раз в другие города и жил в гостиницах. Не чета этой, понятно, но… не один ли хрен?

Против такого рассуждения, тем паче, последнего, наиболее весомого, аргумента возразить и впрямь было нечего. Хриплый и его спутники, не теряя времени, отправились искать подвал… найти путь к которому оказалось совершенно пустячным делом. Ближайшая же лестница, что вела на верхние этажи, позволяла спускаться и вниз — то есть под землю.