По ней-то непрошеные гости отеля и преодолели два пролета; дальнейший же спуск проходил через цилиндрический каменный колодец. По узкой, щербатой и довольно-таки крутой винтовой лестнице. Внутри было темно — если не считать все удаляющегося кругляша входа; где-то внизу с шорохом и писком пробегали невидимые глазу крысы. Руфь поежилась от смешанного чувства страха и брезгливости.

Спуск закончился перед странной дверью — массивной, металлической и с большой круглой ручкой, похожей то ли на кран, то ли на штурвал.

— Не нравится мне это, — пробормотал Брыкин, которому такое «дизайнерское решение» напомнило двери в тюремные камеры.

Первым к ручке-штурвалу подошел Артур Санаев. Он потянул, попробовал повернуть ее — и бессильно опустил руки со словами «заржавела, блин». Затем за ручку взялся Брыкин, и, хотя она не очень-то поддавалась, смог ее повернуть. Раз, потом еще раз — под скрип и лязг ржавого железа. Наконец Хриплый толкнул дверь, та неохотно растворилась, и…

…всем троим в глаза ударил свет — яркий, но естественный, дневной.

…в лицо дунуло ветром, принесшим свежий морской воздух.

…а шум прибоя довершил картину.

От неожиданности Руфь всплеснула руками, Брыкин вполголоса сматерился, а Артур Санаев воскликнул «зашибись!».

Море плескалось о каменистый берег, расстилалось до самого горизонта, где и сливалось с серым пасмурным небом. Весь мир, казалось, состоял из моря, серого неба и каменистого пляжа. И на этом фоне совершенно неуместно, почище похабного анекдота из уст монахини, смотрелся… самый обыкновенный стол. Небольшой круглый стол — вроде тех, что стоят в летних кафе.

За столом сидело четыре человека… из которых только троих можно было с полной уверенностью причислить к роду людскому. Четвертый же внушал сомнения хотя бы потому, что являлся единственным живым существом, встреченным первыми тремя в этом странном месте.

Был он среднего роста, средних лет, с бесстрастным и неприметным лицом — хотя и не совсем без «изюминок» во внешнем виде. В глаза бросался, прежде всего, его черный не то балахон, не то плащ, делавший этого странного человека похожим на католического священника. Этот же плащ, вкупе с довольно длинными, зачесанными назад, темными волосами, придавал его облику некую, слегка экстравагантную, старомодность.

Он вышел навстречу Руфи Зеленски, Георгию Брыкину и Артуру Санаеву, едва те прошли в открывшийся за массивной дверью проем. И без лишних приветствий, расшаркиваний и прочих церемоний просто предложил «присесть, поговорить». И указал на стол и стулья — невесть откуда взявшиеся.

Первый же вопрос этому странному человеку задала Руфь Зеленски:

— Как понимаю — вы один из Создателей?

— Можно сказать и так, — ответил тот мягким флегматичным голосом, — я действительно являюсь создателем, если угодно — хозяином этого места.

— А как насчет этой вещи? — Руфь показала ему черный кубик, — а Галактики, откуда она родом?

— К моему сожалению, нет. Нельзя быть творцом всего сразу.

— Слушай, если ты один из Создателей, — с недоумением начал Артур Санаев, — если это так — то почему ты выглядишь как человек?

— Я принял наиболее привычный, приемлемый для вас облик, — ответил обладатель плаща-балахона, — могу также предложить имя, которым вы могли бы меня называть. Кай вас устроит?

— Пожалуй, — Руфь кивнула, — а истинный облик?..

— Этот вопрос в данном случае не имеет смысла. Представители нашего вида изоморфны; результатом нашей эволюции стала полная индифферентность по отношению к собственному внешнему облику. И вообще к физической форме. Мне, порой, кажется, что именно такой результат завел нашу эволюцию в тупик.

Видите ли, мы не нуждаемся в пище, в жилище и в комфортной среде обитания… ибо все это создаем сами. Мы и друг в друге не нуждаемся, ибо наша единственная потребность — Творение, а настоящий творец одинок. Так что мы перестали быть полноценной цивилизацией, полноценным видом живых существ… и, вообще, можем считаться живыми существами разве что с огромной натяжкой.

— Короче, Склифосовский, — перебил Брыкин разглагольствования Кая, — ответь просто: ты сможешь вернуть нас на Землю? На настоящую, без дураков?

— Увы, — тот лишь развел руками, — процедура, о которой вы говорите, слишком подвержена действию случайных факторов, она не детерминирована…

— Понятно, — молвила Руфь со странным удовлетворением в голосе, — выходит, вы все-таки не всемогущи. Не всесильны.

— Всемогущество недостижимо, — все с тем же, начавшим уже раздражать, равнодушным спокойствием изрек Кай, — она противоречит базовым принципам вселенной, из которых, в свою очередь следуют законы природы. Неужели вы этого не знаете? Я полагал, что мировоззрение вашего вида уже достигло достаточного уровня, чтобы понимать это.

— Скажешь, и похитил нас не ты? — не удержался не то от колкости, не то от упрека Артур.

— Скажу, — невозмутимо ответил Кай, — то, что произошло с вами, вызвано исключительно неправильным обращением с одним из наших устройств. С каким — вы знаете сами.

— Не понимаю, какого хрена мы вообще тогда базарим? — не выдержал и поднялся из-за стола Брыкин, — похитил нас не ты, вернуть ты нас не можешь…

— …однако я могу помочь вам выбраться отсюда, — на лице Кая неожиданно проступило что-то вроде эмоции, — собственно, я здесь как раз для этого.

— Прогонять гостей? — съехидничал Гога Хриплый.

— Не совсем так, — терпеливо пояснил Кай, — видите ли, это место создано как… что-то вроде перевалочного пункта. Чтобы пришельцам, переходящим из мира в мир было, где отдохнуть, набраться сил. Все-таки эти ваши… хм, вояжи — отнюдь не увеселительная прогулка. В разное время для разных людей я создавал здесь то тропический остров, то горнолыжный курорт, то роскошную виллу где-нибудь на природе. Я перечислил только варианты для людей… а мои гости не ограничивались только вашим видом.

— Вы сказали: «в разное время»? — переспросила Руфь, — «для разных людей»? И часто они к вам попадают?

— Не проходит и века, — ответил Кай.

Наверное, это означало «очень часто» для существа, чей срок жизни стремился к бесконечности.

— …однако должен сказать, что именно вы удивили меня своей пытливостью… или придирчивостью. Я постарался создать вам максимально комфортные условия для отдыха и как можно точнее воспроизвести атрибуты вашего мира. Точнее — и правдоподобнее. Но вы… вы догадались о подлоге почти сразу!

На последних словах Кай не выдержал и все-таки повысил тон. Видимо, так его впечатлили «придирчивые» постояльцы.

— Правда, не все, — продолжил он, почти мгновенно успокоившись, — один из вас решил внести раскол в «дружную компанию». Видимо, понравилось ему у меня… слишком. Пришлось прибегнуть к… психологическому воздействию…

— Что-о? — от услышанного Артур Санаев только что не встал на дыбы, — так эти сны идиотские — твоих рук дело?

— Да, — ничуть не смущаясь, ответил Кай, — и не такие они идиотские. Просто… пойми меня правильно: оставлять у себя постоянного гостя — не в моих интересах. И не в моих правилах.

— Ладно, — подытожила Руфь, — у меня последний вопрос… точнее, два. Во-первых, как мы отсюда выберемся? А во-вторых, куда в результате попадем?

— Позвольте, отвечу не по порядку, — подчеркнуто вежливым тоном начал Кай, — по второму вопросу мне нечего добавить. Кроме того, что я уже говорил. Все слишком непредсказуемо… и дело не в недостатках нашей техники, а в вас самих. Да-да, в ваших чувствах, мыслях, подсознательных стремлениях. В том, от чего мой вид отказался в ходе эволюции, и что слишком уж свойственно менее развитым видам, включая ваш.

То устройство, которое вы называете «черным кубом» и «артефактом Создателей» очень чувствительно ко всему этому… И ваш перенос именно сюда — не исключение, а, скорее, типичный пример. Вы желали попасть на Землю… но не просто на Землю, а попасть в такое место, где вам будет уютно и можно расслабиться. Потому вы и оказались в моем отеле.