Снизу донесся вой сирен, оборвавшийся где-то совсем рядом.

Должно быть прибыла "Скорая помощь" со свитой из пожарной и полицейской машин. Надеюсь, парню удастся выкарабкаться, - подумала Клара и тотчас забыла о нем.

На душе не проходила горечь от мимолетной встречи с Гроссе в коридоре, после операций. Он отмахнулся от нее с оскорбительным раздражением, как от надоедливой нищенки, и пролетел мимо. Она знала причину, знала, что усталость тут не причем. И все же... Ему следовало быть с нею помягче.

Подобрав с дивана полусевшую трубку радиотелефона, Клара набрала его домашний номер.

- Мистера Гроссе нет дома, – ответил ей неприветливый, почти враждебный голос, мгновенно выродившийся в короткие гудки.

Мерзкая старуха! – Клара в сердцах швырнула трубку обратно на диван. – Отлично знает мой голос, и никогда даже не поздоровается.

Звонить ему на мобильный было бесполезно, он никогда его не брал, да Клара и не собиралась с ним говорить. Ей только нужно было знать, где он. Ее мучило странное беспокойство, очень похожее на ревность, хотя она отлично понимала, что ревновать его нелепо и абсурдно.

В комнату с тягучей медлительностью вползали сумерки, растворяя в себе очертания предметов и ее самою, но включать свет Клара не стала. К чему? Так редко выпадала возможность побыть наедине с собой, со своими мыслями и чувствами, с самым дорогим ее сокровищем – воспоминаниями.

Тесная, погруженная в полумрак комната вдруг заиграла, заискрилась мирриадами солнечных зайчиков, скачущих по неспокойной воде. Океан, могучий и вечный, разлегся у ее ног, играя кружевом прибоя, облизывая утопающие в тропической зелени берега. Непроходимые заросли гигантских кактусов, усеянных съедобными плодами. Слоновые пальмы, чьи толстые, короткие стволы и впрямь походили на ноги слонов. Идиллически живописные улицы Лас-Пальмаса, оранжевые от мандарин, свисающих над самой головой. Материализованный библейский рай на погрязшей в грехах Земле! И посреди этого рая черноволосая девочка-подросток, смотрящая на мир широко распахнутыми глазами в радостном предвкушении грядущих чудес.

О, эти дни, проведенные с родителями на Канарах, Клара запомнила на всю жизнь. Пестрые попугаи, обезьянки, полосатые бурундучки, свободно разгуливающие под ногами. Приветливый, сказочно-добрый мирок, где даже хищные звери не водятся. Мирок, символ которого преданнейший друг человека – собака. Ее скульптурные изображения во всем многообразии собачьих пород попадались повсюду.

И, как полная неожиданность, среди всей этой лубочной доброты фантастически-мистический "злодей" – дерево Дракона! Причудливое, нелепое корненогое существо. Густо разветвляющийся ствол был похож на пучки гигантских сарделек или обрубков узловатых пальцев, покрытых не корой, а гладкой, мертвенно-серой кожей. Обрубки увенчаны метелками жестких, узких и длинных листьев. Корни этого растительного вампира, начинавшиеся где-то высоко над землей, вертикально устремлялись вниз. Впечатлительная девочка живо представила себе, как они со зловещей жадностью впиваются в почву, вытягивая из нее все соки, превращая их в обрубки ветвей, в остроконечные листья-ножи.

Какой-то местный житель, желая удивить заинтересовавшуюся деревом чужестранку, достал складной перочинный ножик и у нее на глазах сделал надрез в коже-коре. Из раны засочилась смола, но не золотистая, как она ожидала, а темно-красная. Смола или кровь? Клару передернуло от суеверного страха. Она осторожно потрогала порез – ее руки окрасились. Переполнившись через край, "кровь" тонкой струйкой стекала вниз по стволу. Что это?! Шутки природы или дерево-хищник?

Местный житель рассказал любознательной девочке о старинном предании, согласно которому дерево Дракона впервые выросло на том месте, где в единоборстве со слоном пролилась кровь дракона. Жители Канар считают, что его красная смола целебна. Но Клара упрямо видела в нем только дерево-монстра. Долго еще оно будоражило потом ее воображение, являясь даже в ночных кошмарах.

По иронии... а может по предостерегающему знаку судьбы, именно у этого дерева она впервые повстречала юношу, которому предначертано было стать ее идолом и проклятьем, ее роковой неизбежностью и проводником в ад.

Юноша был высок и строен, с надменным мужественным лицом и отсутствующим взглядом холодных желто-серых глаз. Казалось, он излучал таинственную, загадочную и оттого притягательную силу.

Разглядывая дерево Дракона, юноша разумеется даже не заметил черноволосой загорелой девочки, не сводившей с него зачарованного взгляда. Она и сама не могла бы предположить тогда, что, повзрослев, разыщет его, более того – изучит ради него медицину...

Клара открыла глаза. В комнате было абсолютно темно, она так и не зажгла света. Он не позвонил. А это означало, что ей предоставляется редкая возможность выспаться. Не снимая халата, она свернулась калачиком на диване, натянув до самых бровей шерстяной плед, и мгновенно уснула.

Разбудил ее звонок в дверь. Буквально скатившись на пол, Клара вскочила, едва не потеряв со сна равновесие, и бросилась в переднюю. К ней никто никогда не звонил и не стучался. Это мог быть только один человек – Гроссе. Но и он никогда не появлялся в ее квартире спозаранку. Может что-то стряслось в клинике?

Растрепанная, заспанная и босая, она распахнула дверь.

На лестничной площадке стоял вчерашний сосед с огромным букетом темно-красных роз и смущенно улыбался.

- Ради Бога, извините за мое самовольное вторжение. Я знаю, что вы рано убегаете на работу, и боялся не застать вас.

- Что теперь вам от меня нужно? – Клара недовольно хмурилась, прикрывая рукой зевок и не обращая внимания на цветы.

- Я... мы с женой только хотели выразить вам свою огромную признательность. Сыну сделали ночью операцию. Хирург сказал, что если бы мы опоздали хотя бы на два часа, было бы уже поздно.

- Ну вот и хорошо. Как он сейчас?

- Еще толком не отошел от наркоза. Но операция прошла удачно.

- Рада слышать. Извините, я спешу. – Она собралась захлопнуть дверь.

- Мэм! Пожалуйста, примите от нас хотя бы эти цветы. – Сосед смотрел на нее умоляюще.

- Ладно. Давайте. Будьте здоровы.

Забрав из его рук букет, который ей пришлось удерживать двумя руками, Клара ногой захлопнула дверь. Вернувшись в комнату, она бросила цветы на журнальный столик и, опустившись перед ними на корточки, пыталась сообразить, что с ними делать.

Розы были свежайшие. Они источали нежный аромат, уносивший ее куда-то в прошлое. Почувствовав в ногах онемение, Клара села в кресло, продолжая недоуменно-задумчивым взглядом изучать букет, как давно забытого нежданного гостя. Только сейчас она сообразила, что у нее нет в доме ни одной вазы. Потому что никому никогда не приходило в голову дарить ей цветы.

ГЛАВА 3

День начался как обычно. В обязанности Клары входило следить за младшим медицинским персоналом клиники, за содержанием больных, за тем чтобы предписания врачей выполнялись неукоснительно, своевременно и точно. При этом под контролем у нее оказывались и сами врачи, которым она без стеснения могла сделать замечание, а то и отчитать. Для всех она была тенью Гроссе, орудием Гроссе, соглядатаем Гроссе. Ее боялись не меньше, чем самого хозяина. Но если его, боясь, боготворили, то ее скорее ненавидели. Саму же Клару меньше всего волновали эмоции и отношение к ней коллег по работе. Для нее важны были не сами люди, а то, чем и как они занимаются, как справляются со своими обязанностями.

Ее сухая высокая фигура, полностью лишенная каких-либо женских признаков, возникала перед испуганно замиравшими сестрами и санитарами казалось из ниоткуда, причем всегда в неподходящий момент. Тяжелый взгляд ее въедливо прищуренных черных глаз мало кто мог выдержать. Из-за этой ее привычки постоянно щуриться никто даже не догадывался, что у их старшей медсестры потрясающей красоты глаза. Клара для всех была личностью без пола и возраста. При ее без малого сорока, одинаково справедливым было бы сказать, что ей "где-то под тридцать" и что ей "давно уже пора в тираж". Когда же у нее бывало, как сегодня например, плохое настроение, по всей клинике из уст в уста объявлялось "штормовое предупреждение".