Часть 2. Главы III - IV

III

Стать героем — непростое дело. Надо убить чудовище или вызволить из плена принцессу, а иногда совершить и то, и другое. Амареля порадовало, что он может обойтись без спасения принцессы. Не так давно он спас одну, и ничем хорошим это не закончилось. Да и героем он не стал.

Теперь всё обстояло иначе. Амарель шёл к пещере, где пряталось чудовище, под шумное одобрение жителей деревни Ярлы. Он чувствовал прилив сил и решимости — вероятно, потому, что в деревне его угостили чем-то крепким и пенящимся, приговаривая, что ради героя ничего не жалко.

Амареля сопроводили до нужной тропинки, извивавшейся среди густой лесной травы. Дальше идти ярлинцы побоялись, уверяя, что боги накажут их, если они осмелятся заглянуть в «елмаузову пещеру».

— Вы можете идти, — велел Амарель, поднимая руку и любуясь тем, как на кончиках его пальцев расцвели огненные лепестки.

— Удачи! Да пребудут с тобой боги! — ярлинцы торопливо попрощались и исчезли так быстро, что Амарель хмыкнул. Жалкие трусы! То ли дело он… последний и лучший из жрецов Кальфандры… повелитель огня…

Амарель зашагал по тропинке. В свете дружелюбных солнечных лучей, с теплотой, разливавшейся по жилам, он был уверен, что ему никогда теперь не станет страшно.

А вот и пещера. Вход не был ничем загорожен — тем лучше. Амарель принюхался — пахло оттуда, конечно, скверно, и в затуманенную голову прокралась неприятная мысль: а не сдохло ли чудовище? Раньше, чем до него успели бы добраться.

— А какая разница, — пробормотал Амарель себе под нос, — скажу, что это я его убил…

Амарель плохо помнил, с чего именно он решил стать героем. То ли из-за крепкого напитка, то ли потому, что жители Ярлы обещали накормить его как следует, прилично одеть, приютить в доме старосты — заима — и с почётом сопроводить в столицу Бей-Яла Сархэйн. А может, всё началось с того, что Амарель неосторожно зажёг пару огоньков посреди деревни, и это заметили несколько человек.

В любом случае, отступать было поздно.

— Вперёд, с именем Несравненной! — Амарель залез в пещеру, а огоньки плыли перед ним. Пещера оказалась небольшой — не то, что логова чудовищ, про которые Амарель читал в книгах. Зато потолок высокий — рукой не достанешь.

Амарель сделал несколько шагов и остановился. У самой стены лежала огромная тёмная куча, и Амарель присмотрелся к ней, с отвращением закрывая нос рукавом. Куча пошевелилась, вздохнула и продолжила лежать. Амарель сузил глаза: это было само чудовище, однако нападать оно и не думало.

Или это хитрость? Амарель сделал ещё один шаг, держась настороже, и рассмотрел на боку чудовища гноящуюся рану.

— Вот как, — озадаченно буркнул Амарель.

Ярлинцы уверяли, что чудовище затаилось в пещере, вынашивая коварные планы, а оно... всего-то было ранено!

— Ты, что ли, и есть тот грозный елмауз? — Амарель почесал в голове, между спутанных чёрных кудрей, с которых давно слетел засаленный шнурок.

Ответом был ещё один вздох.

— Так и убить тебя — проще простого, — решил Амарель. Благодаря огонькам он увидел, что елмауз весь покрыт чешуёй. У него, как и говорили ярлинцы, были крылья, на голове шипастый гребень, а цвет шкуры то ли грязно-коричневый, то ли грязно-зелёный.

Убить… Почему-то Амарель медлил. А елмауз так резко открыл глаза — тёмно-жёлтые, с вертикальными зрачками, — что Амарель даже попятился. Хмель улетучивался, и он начал сомневаться, стоило ли сюда приходить.

— Ты умеешь… по-человечески? — неловко спросил Амарель на бей-ялинском языке. Повторил то же самое на гафарсийском, афирском и даже на шипящем эмегенском языке. Елмауз не пошевелился.

— Значит, не умеешь, — Амарель сам не знал, зачем он топтался на месте вместо того, чтобы прикончить чудовище. Взгляд Амареля снова обратился к пораненному боку елмауза, и в памяти всплыли наставления Фаресара:

«…А если будешь лечить застарелую язву, то найди исцеляй-траву. Её легко опознать по синему стеблю и листьям, а растёт она повсюду…»

Что язва, что рана — одинаково поможет. Будущих жрецов учили не только молитвы читать и гимны петь.

Амарель потушил огоньки и задумался. И тут в мозгу его родилась новая идея, такая простая, что он подивился, как не додумался до этого раньше.

«У каждого волшебника должен быть крылатый помощник», — мысленно ухмыльнулся Амарель, а вслух сказал:

— Потерпи. Я скоро приду.

Пусть елмауз не понимал слов, но по голосу Амареля должен был понять, что тот не причинит зла.

Амарелю пришлось долго искать у входа в пещеру и потом в лесу, но, так или иначе, он нашёл исцеляй-траву и прибежал обратно. Елмауз смирно лежал на том же месте, только с трудом приподнял голову. Амарель присел на корточки, помял нетерпеливыми пальцами траву, чтобы выделился сок, и приложил её к ране на боку елмауза. Чудовище вздрогнуло, пытаясь отодвинуться и издавая непонятные звуки.

— Будет щипать, но так надо, — Амарель старался говорить как можно ласковее и похлопал елмауза по спине. — Ты, наверное, голоден?

Если елмауз долго лежал здесь без сил, кормить, да и поить его было некому. Амарель вдруг пожалел о том, что у него нет дара воды, хоть пролил бы в пасть елмауза несколько капель.

— Крови попьёшь, — сказал Амарель вслух. — Если будет на то воля Великой Кальфандры, живьём поймать какого-нибудь зверька я смогу.

Елмауз поправлялся гораздо быстрее, чем Амарель мог предположить. Но по-прежнему ворчал, когда руки человека касались его.

— В деревне говорили, ты огонь выдыхать умеешь, — Амарель осторожно провёл пальцем по кожистому крылу елмауза. Сможет ли он летать? Амарель присматривался, но не заметил, чтобы елмауз повредил себе крылья. Хотелось дать ему имя, но что толку, если человеческого языка елмауз не понимал, а значит, и откликаться не станет.

— Сегодня ты получишь на обед десяток полевых мышей. Мало, но потом я придумаю что-нибудь ещё, — Амарель уже три дня провёл в пещере. С неприятными запахами он свыкся, мясо доедал за елмаузом, поджаривая на костре. Вчера долго лил дождь, и Амарель ловил капли ртом, а потом набрал полные пригоршни воды и кое-как напоил елмауза.

— За мышами придётся сходить ближе к деревне, — Амарель поморщился. Он не знал, что происходит в Ярлы, сочли его мёртвым или нет, но пока ни одного деревенского не встречал и вовсе не хотел видеть. Иногда Амарель сомневался, верное ли решение он принял. Приходилось убирать за елмаузом, менять исцеляй-траву на его заживающей ране, приносить еду — и неизвестно, будет ли за это благодарность. Откусит елмауз ему, Амарелю, голову, как окрепнет, и прости-прощай, все планы. С чего он взял, что чудовище настолько разумно, чтобы ответить добром на добро?

Ответа на этот вопрос Амарель не находил. Он встал с пола, отряхнулся и пошёл к выходу, а елмауз смотрел вслед и — хотелось бы верить — всё понимал.

Амарель пробирался по лесу, когда неподалёку раздался чей-то негромкий голос. Придётся идти обратно — и хорошо, если удастся сделать это незаметно. Амарель услышал шорох в кустах, развернулся… и его сшибли с ног, он уткнулся лицом в колючую траву, а затем от резкой боли лишился сознания.

…Очнулся Амарель тоже от боли. Он стоял на ногах, с заведёнными за спину руками, привязанный к дереву, и перед ним — люди, которых Амарель узнал не сразу. Первый, с лысой головой и в длинном полосатом одеянии, был заим, остальные трое — те, кто провожал Амареля к пещере елмауза несколько дней тому назад.

— Не вздумай колдовать, — предупредил чей-то мрачный голос сзади. — Руки отрублю.

Видимо, неизвестный держал наготове топор. Амарель не был к такому готов, и у него вырвалось растерянное: «Да что я сделал?!»

Заим принял торжественную позу и отчеканил:

— Ты, чужестранец, с чудовищем сговорился! Не нас избавлять от него стал, а в пещере его поселился, а раз не сожрал тебя елмауз — то вы заодно! Обманул ты нас! А может, это твой план и был?! Может, ты знался с чудовищем и раньше?!

Голова у Амареля и так раскалывалась, а от обвинений заима ему стало ещё хуже.

— Я объясню… — начал он, но заим перебил его:

— Лукавыми словами морочить будешь, чужестранец! Нет уж, молчи, пока я посоветуюсь с уважаемыми людьми, и мы вынесем тебе достойный приговор!

«Уважаемые люди», скорее всего, принадлежали к совету общины. Амарель знал, что здесь, как в Гафарса и Афирилэнд, несколько деревень собирались в общины, а в совете всё решали старосты.

— Какой… приговор? — Амарель заморгал. Он понимал, что не оправдал ожиданий ярлинцев, но одного удара по голове за это, пожалуй, хватило бы.

— Казним тебя, но сперва посоветуемся, как, — отрезал заим и удалился, а остальные, кроме человека с топором, присели на траву и стали ждать.

Амарель пошевелился, пытаясь ослабить верёвки или хотя бы сделать так, чтобы они меньше натирали запястья. Но тут же замер и со страхом подумал, что и безобидная рана заставит его потерять немало крови, не говоря уж об отрубленной руке. Он просто не успеет вызвать своё волшебство!

— Послушайте, — вкрадчиво заговорил Амарель и умолк. Он не так складно говорил на бей-ялинском языке, как заим, но постарался собраться с мыслями. — Золото… Хотите золота?

Взгляды ярлинцев стали пристальными. Тот, сзади, с топором, тоже наверняка прислушивался.

— Золото? — Старший из них, усатый, темнее всех лицом, сплюнул. — Ты же нищий! Откуда?

— Я нашёл… в пещере елмауза.

Троица переглянулась. Амарель торопливо продолжал:

— А вы думали, почему я его не убил?

— Я слышал, — раздался возбуждённый голос человека с топором, — в стране желтоволосых так бывало — сокровища в пещере чудовища! И у нас может быть!

У Амареля мелькнула догадка, что «страна желтоволосых» — это Афирилэнд, но сейчас не до этого было. Сделав усилие, чтобы не выдать своей радости, Амарель щедро пообещал:

— Каждому четверть! Отвяжите меня… я вас поведу.