Часть 2. Главы VII - VIII

VII

— Вы его вылечите?

Лекарь что-то ответил, и Тарджинья «перевела» его слова для Мэриэн и Эсфи:

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Кажется, где-то Эсфи уже слышала такое. Верно — от лекаря при афирском дворе, вот только спасти королеву Агрей не удалось. Эсфи украдкой вытерла слёзы и продолжала прислушиваться.

— Возьмите, — и следом раздался звон монет.

Эсфи знала, что это те деньги, которые Мэриэн собиралась отдать за поездку и вручила Тарджинье, едва они переступили порог жилища лекаря. Тарджинья не стала упрекать Мэриэн за обман насчёт мнимой родни Эсфи в Фаарне. Не до того было.

— Вы не стойте. Посидите, будьте гостями, — донеслось до Эсфи — Тарджинья снова передавала слова лекаря. Эсфи представляла его седым, с морщинистым лицом, бородой и мудрыми глазами. А так это или нет, можно потом спросить у подруг.

Раздался едва различимый шёпот Тарджиньи и усталый голос Мэриэн:

— Благодарю.

— Она благодарит, — живо пояснила Тарджинья.

Эсфи повозила по столу пальцами — гладкая древесина, без сучков. Вместо скамей здесь были стулья, сделанные из того же дерева — может быть, сосны. Тем временем Мэриэн и Тарджинья подошли, сели. Эсфи повернула голову — судя по белому пятну платья, рядом с ней оказалась Тарджинья, и, найдя её руку, Эсфи заговорила:

— Мне тоже было вот так плохо. Из-за меня… пострадал мой друг.

Мэриэн молчала, не мешая Эсфи рассказывать, и у неё словно отпустило что-то внутри. Ничего же не случится, если она поделится с Тарджиньей своей бедой, а может, и её утешит.

— Как это было? — тихо спросила Тарджинья.

— Я… у меня дар. Он сейчас не работает… но раньше я им пользовалась, — попыталась объяснить Эсфи. Ладонь джиннии была очень тёплой, почти горячей — удивительно, что она не огонь выпускала из рук, а воду.

— Дар? — переспросила Тарджинья ещё тише, словно опасалась, что их кто-то подслушивал. Эсфи подумала и тоже понизила голос:

— Я могу, то есть могла камни поднимать… швырять… и деревья вырывать с корнями… что угодно с земли поднимала.

Тарджинья охнула и восторженно прошептала:

— Так это то, что у нас, джиннов, зовётся Даром Земли!

— У вас такое бывает? — Эсфи подалась вперёд и хотела взять Тарджинью за другую руку, но промахнулась и толкнула её в бок.

— Спокойно, — захихикала Тарджинья и сама схватила её за руку. — Да! У меня — Дар Воды. А ты с рождения такая волшебная?

Эсфи как могла коротко рассказала про дэйя. И засомневалась, стоит ли дальше говорить про Амареля, раз уж настроение у Тарджиньи поднялось, но та напомнила:

— Твой друг — что с ним случилось?

— Он был со мной и Мэриэн, а за нами гнались… эмегены. Такие страшные дикари с дубинами. И я хотела устроить обвал в горах… чтобы эмегены не смогли пройти. Но я плохо владела своим даром… и камни посыпались, когда мой… наш друг отошёл от нас, — Эсфи замолчала, ей стало горько и хотелось заплакать.

— Можешь не говорить, — Тарджинья сочувственно сжала её руки. — Ваш друг остался позади и… наверное… погиб. Его, случаем, не Амарелем звали?

Эсфи сумела только кивнуть, не спрашивая, откуда Тарджинья слышала это имя. Наверное, вырвалось как-то у Мэриэн. Или у самой Эсфи, а она не помнила.

— Так что тебе ещё повезло, — пробормотала она, когда смогла говорить. — Ирза останется в живых! У него просто лихорадка…

— У него не просто лихорадка, — и голос Тарджиньи прервался. Мэриэн угрюмо закончила вместо неё:

— Лекарь сказал, что Ирза, скорее всего, лишится ноги.

Эсфи со скрипом придвинула стул ближе к Тарджинье и молча обняла её.

— Гане кии саарра, — сквозь вязкую полудрёму услышала Эсфи. Глаза открывать не хотелось, но прежде, чем сон мог снова наплыть на неё, прошелестел еле слышный голос Тарджиньи:

— Кто-то… должен… помочь.

Эсфи мигом встрепенулась и огляделась. Лекарь снова заговорил, делая какие-то движения, которые казались Эсфи смазанными, потому что она плохо видела.

Всё тело, казалось, затекло, а левая щека горела. Эсфи вспомнила, что заснула за столом, положив голову на руки.

— Я помогу, — Тарджинья мелькнула мимо и скрылась вслед за лекарем в той комнате, откуда доносились стоны Ирзы.

Эсфи вздохнула и почувствовала слабость. Заснуть бы снова, а лучше всего — принять ванну ароматной воды, как во дворце, а потом лечь в чистую кровать с шёлковым покрывалом. Как подобает принцессе, а не нищей путешественнице…

— Эсферета!

Это была Мэриэн — и она сунула в ладони Эсфи что-то мягкое и приятно пахнущее.

— Хлеб, — судя по голосу, Мэриэн усмехалась. — Пришлось стащить у лекаря с кухни. Ты небось голодная, а?

Эсфи жадно глотала, не жуя, не слушая, что там говорила Мэриэн, и только когда в ладонях остались одни крошки, Эсфи спохватилась:

— Ты ведь тоже не ела!

— Потерплю, — сдержанно ответила Мэриэн. Это было так похоже на неё, и Эсфи мысленно возблагодарила небеса за то, что Мэриэн здесь, жива, здорова и всё так же заботлива.

— Стащи у него ещё хлеба, — вполголоса предложила Эсфи, ободрившись. — Что он такой… негостеприимный?

— Ему не до нас. А служанки у него нет, как видишь.

Эсфи подумала, что лекарь мог бы и завести служанку, вряд ли он беден. У бедняка денег на хорошие стол и стулья не хватило бы, да и хлеб был не чёрный.

— А как Тарджинья ему поможет?

— У лекаря есть разные склянки, — отозвалась Мэриэн. — И там жидкость мерцает искрами. Надо будет — Тарджинья подаст ему одну из склянок.

— Думаешь, не просто лекарства, а волшебные зелья?

— Уверена, что зелья, — Мэриэн села на ближайший стул и притянула к себе Эсфи. — И это хорошо. Ирзе будет легче…

И тут из соседней комнаты донёсся страшный звук. Словно человек хотел завопить во всю мощь своих лёгких, но захлебнулся этим воплем. Мурашки поползли у Эсфи по спине.

— Я боюсь, — пролепетала она, прижавшись к Мэриэн.

Эсфи напряжённо слушала, не раздадутся ли громкие голоса лекаря и Тарджиньи. Но было похоже на то, что лекарь заранее раздал Тарджинье все указания, и сейчас им было не до болтовни. Наверное, они суетились вокруг Ирзы, останавливая кровь и перевязывая обрубок его ноги смоченной в волшебном зелье повязкой.

Ещё немного, и всё было закончено.

— Вы же не против, господин Миэрко, если мы переночуем у вас? — Следом за этими словами, произнесёнными милым голоском Тарджиньи, послышался звон монет и смущённое бормотанье лекаря.

— Тут уж не беспокойтесь, — весело ответила ему Тарджинья, — мы сами за собой ухаживать будем! Не знатные же дамы!

Эсфи, которая за столом пила из кружки травяной чай, не удержалась и фыркнула. Тарджинья ведь до сих пор не знала, что находится среди дам не то что знатных, а королевских кровей. Покойная мать Мэриэн, герцогиня Гранмайская, приходилась дальней родственницей покойному отцу Эсфи. Так что при дворе Мэриэн, разумеется, была «светлая леди Мэриэн» и никак иначе! Пожалуй, хотелось рассказать об этом Тарджинье и посмотреть — вызовет ли такой же восторг, как история о дэйя?

Хлопнула дверь — это как раз вернулась Мэриэн.

— Быков наших, вместе с повозкой, кто-то украл, — сказала она так спокойно, что Эсфи поперхнулась своим чаем. Быков украли, которых можно было продать, выручить ещё денег и знать, что на пути к волшебнику не придётся голодать и попрошайничать!

— А демоны с ними! — отмахнулась Тарджинья вместо того, чтобы рассердиться и затопать ногами, что непременно сделала бы Эсфи на её месте. — Главное, что Ирза жив.

Эсфи нахмурилась и провела пальцем по кружке, гадая, из коры какого дерева та сделана. Лишь бы не рассердиться вместо Тарджиньи — а с другой стороны, они все забыли о быках, думали только об Ирзе!

В книгах кружки попадались из берёзовой коры. Наверное, здесь так же, решила Эсфи.

— Я помогу вам с Ирзой, господин Миэрко, — тем временем сказала Тарджинья лекарю, и по его голосу Эсфи поняла, что он остался доволен. Если бы не происшествие с быками, Эсфи тоже была бы довольна — хоть поесть и переночевать можно в доме, а не в повозке. Когда лекарь ушёл посмотреть, спит ли Ирза, как полагалось после операции, Мэриэн коснулась руки Эсфи:

— Нам ещё нужно будет помыться. Тарджинья, спросишь, есть ли у лекаря корыто.

— Спрошу, спрошу, — отозвалась Тарджинья.

Корыто нашлось, и когда его наполнили чистой, подогретой в котле водой, Эсфи нашла, что это не хуже ванны в королевском дворце. Ей пришлось потерпеть, пока Мэриэн сняла с неё лохмотья и затем вынула кусок жёлтого мыла, взятый из запасов лекаря. В Афирилэнд таким мылом пользовались только богатые и знатные люди, и привозили его издалека. А лекарю, наверное, подарил какой-нибудь граф в награду за исцеление от страшной болезни.

— А что я надену потом? — осторожно спросила Эсфи, не желая снова прикасаться к тем лохмотьям.

— Лекарь сказал, неподалёку есть лавка старьёвщика, — Мэриэн поддержала Эсфи, намыливая ей спину. Эсфи поёжилась — ей стало щекотно.

— Старьёвщика? Значит… эти платья уже кто-то носил? — Эсфи скривилась, едва подумав об этом.

— Ничего не попишешь, — Мэриэн намылила ей спину и перешла к плечам и рукам. — Выбора у нас нет, светлая принцесса.

Эсфи была вынуждена с этим согласиться.

— Какая-какая принцесса? — охнул кто-то сзади, позабавив Эсфи, но и смутив тоже — она ведь всё-таки голая! Без одежды её видели только мама, Мэриэн и служанки.

— Присядь, Тарджинья, — Эсфи поборола смущение, но не оглядывалась. — Это долгая история.

VIII

Поход в лавку старьёвщика не обошёлся без Тарджиньи, зато по дороге обошлось без приключений. Мэриэн вернулась в жилище лекаря с обновками — если их можно было назвать таковыми. Она постаралась выбрать, что лучше, но подозревала, что Эсферете не угодит.

Конечно, платье ей не понравилось. Оно было простым, без единого украшения, как и два её предыдущих платья, и на ощупь казалось сшитым из мешковины. И новые башмачки тоже не пришлись Эсфи по вкусу. Грубые, на деревянной подошве («Их наверняка носила дочка этого старьёвщика!»). Пожалуй, Эсфи оставалось утешиться тем, что она теперь чистая, и причесать гребнем волосы, от мытья ставшие пушистыми и непослушными. Как она ни старалась, но сама не смогла заплести себе косу, и этим занялась Мэриэн. Под конец она достала припасённую ленту, такую же голубую, как и платье, и завязала её на волосах Эсфи.