— Вот теперь хорошо, — негромко сказала Мэриэн, и довольная Эсфи потрогала свою косу.

У самой Мэриэн волосы значительно отросли, и пришлось подровнять их ножницами лекаря. Она помылась в корыте, как и Эсфи, и переоделась в новую рубаху и штаны, по гафарсийскому обычаю доходившие до щиколоток, а не до колен. Только кожаная безрукавка осталась прежней, но её пришлось почистить. Потом Мэриэн обмотала ноги кусками мягкой ткани, чтобы их не натирала обувь, и надела сапоги. Словом, они с Эсфи были готовы встретиться с неведомым волшебником!

— Лекарь мне много интересного рассказал, — заявила Тарджинья. Она не только ухаживала за Ирзой и поила его снадобьями неизвестного происхождения, но и выудила из лекаря всё, что могла. — Есть особый отряд магов-убийц — так их называют в народе. Они служат королю Аранжи, выполняя его поручения. Недавно магам-убийцам велели сжечь все храмы богини Кальфандры, убить жрецов и их старших учеников — и лекарь сказал: правильно, народ это приветствовал и помогал! Кальфандра — богиня смерти, она требовала человеческих жертв, а король Аранжи верит в бога Ээре.

Мэриэн и глазом не моргнула, слушая про Кальфандру, но очень ясно представила, какие реки крови лились в тот день. То-то Амарель едва ноги унёс, а потом и думать не хотел о возвращении в родной город.

— А прихожане? — пискнула Эсфи.

— Прихожане? Какие? — Тарджинья, судя по всему, не хотела обсуждать бойню, устроенную «магами-убийцами».

— Ну… кто-то же, наверное, ходил в эти храмы, — неуверенно предположила Эсфи. — Они не стали… защищать свою веру?

Мэриэн подумала ровно о том же. Но Тарджинья замахала руками:

— Да бросьте вы этих жрецов и Кальфандру, будь они неладны! Я об этом не расспрашивала. Мы только про волшебство говорили…

Со слов лекаря, будущих магов-убийц учили через предметы — так называемые артефакты. Сначала ученик пользовался артефактом, который ему подарил учитель — например, вызывал грозу с помощью перстня на своём пальце. Потом, когда ученик привыкал управлять силой артефакта, наставник готовил особый магический ритуал. Пройдя через него, ученик вбирал в себя всю силу артефакта, а тот становился пустой безделушкой.

— То есть, человек без дара мог стать волшебником?! — воскликнула Эсфи, и Мэриэн, сидевшая рядом с ней, досадливо потёрла ухо. Эсфи едва её не оглушила.

— Не волшебником — магом. Если его возьмут в ученики, а туда попасть нелегко, — заметила Тарджинья.

— А как же наш волшебник? Он берёт учеников? — жадно расспрашивала Эсфи. Тарджинья приняла таинственный вид:

— Об этом я тоже спросила! И знаешь, что лекарь ответил?

— Что? — Эсфи в волнении затеребила складку на своём платье.

— Волшебника многие считают легендой! Его давным-давно никто не видел, а раньше, бывало, он появлялся среди людей и брал себе учеников, да не всяких, а именно с даром…

— Погоди, — вмешалась Мэриэн. — Наш лекарь пользуется волшебством, и он не из отряда магов-убийц. Не обучал ли его самого волшебник?

— Да! Я тоже так подумала! — Эсфи подпрыгнула на месте.

С другой стороны, подумала Мэриэн, никаких физических недостатков у лекаря она не заметила. Как он мог быть дэйя? Вероятно, какая-то скрытая болезнь… Тем временем Тарджинья подняла палец с сияющим видом, как если бы Мэриэн и Эсфи решили трудную головоломку:

— Именно! Лекарь учился у волшебника и знает, как его найти. Но это, — Тарджинья замялась, — великая тайна, лекарь обещал никому не говорить, боится наказания волшебника…

— Ясно. Хочет денег, — закончила за неё Мэриэн.

Тарджинья развела руками.

— Так у нас же ещё есть деньги? Есть же? — Эсфи вцепилась в Мэриэн.

— Есть, есть, — Мэриэн осторожно высвободилась из её хватки. — Но если мы их будем как попало разбрасывать…

— Быков и повозку не уберегли, а деньги уберечь хочешь, — надулась Эсфи.

После этого воцарилось молчание.

— И сколько лекарь хочет за эту тайну? У нас осталась десятка, — сухо сказала Мэриэн, оставив слова Эсфи без внимания.

— Два золотых цера, не меньше, — вздохнула Тарджинья и призадумалась.

Мэриэн и вправду не собиралась разбрасываться деньгами — хотя бы потому, что ей нужно было купить лошадь и запасы еды в дорогу. Пока Эсфи сидела и жевала хлеб с сыром, а Тарджинья помогала лекарю, Мэриэн прицепила к поясу меч, спрятала кошель на груди и без колебаний направилась искать местных торговцев лошадьми. Благо, от лекаря она знала, куда идти.

На улицах была всё та же грязь, кое-где похрюкивали свиньи, бегали тощие коты и собаки с ободранными хвостами. Но горшки с помоями здесь выливали из окон только по ночам, и на том спасибо.

Мэриэн зашагала следом за двумя толстяками, одетыми в серые балахоны. Головы у них были обриты наголо, и оба шептали себе что-то под нос — возможно, молитвы. Толстяки завернули за угол, и Мэриэн сделала то же самое.

Отдельно от нескольких домов возвышалось деревянное строение с треугольной крышей. На потемневших дверях были выбиты три солнца — с тремя, пятью и семью лучами. Из храма донеслось пение, когда толстяки в сером открыли двери и скрылись за ними.

Ещё полчаса ходьбы, и Мэриэн попала на рынок. Ей пришлось идти между рядов крестьян, торгующих капустой и бобами, отмахиваться от мух, которых тут было особенно много, и отворачиваться от сладкоголосых ихранджанских купцов. А кроме того, все считали своим долгом на неё поглазеть — женщина в мужской одежде и при оружии не могла не привлекать к себе внимания. В Гафарса, как Мэриэн знала из книг по истории, воительницы были ещё более редким явлением, чем в Афирилэнд. Так что к тому времени, как Мэриэн заприметила издали низенького человечка с гнедой кобылой, она успела затосковать.

Человечек был худ, бедно одет и настолько грязен, что Мэриэн могла поручиться — он не ходил в общественную баню года два. Вопрос в том, существовали ли в Фаарне бани… Похоже, самыми чистоплотными в Гафарса были жрецы Кальфандры. И лекарь Миэрко с его мылом.

Между тем, кобыла выглядела ещё хуже, чем её хозяин.

— Продаёшь? — спросила Мэриэн на ломаном гафарсийском. Благодаря лекарю Миэрко она заучила несколько фраз и спокойно могла купить всё, что ей нужно, без лишних разговоров. В крайнем случае, оставался язык жестов.

— Продаю, — односложно ответил человечек. Он оглядел Мэриэн с головы до ног, не упустил из виду ни штанов, ни меча на поясе, ни укороченных волос. Мэриэн столь же пристально рассматривала лошадь и отметила её торчащие рёбра и грустный вид.

— Сколько лет? — Мэриэн указала на лошадь.

— Три, — прогнусавил человечек.

Мэриэн посмотрела кобыле зубы и перевела хмурый взгляд на торговца. Какие уж там три года!..

— Берёшь? — нетерпеливо спросил он.

Мэриэн отрицательно покачала головой. Ей требовался кто-то повыносливее, способный везти на своей спине и её, и Эсфи, и поклажу. Человечек сплюнул себе под ноги и что-то буркнул — но Мэриэн уже не расслышала, что. Зато взгляд кобылы, полный почти человеческой тоски, Мэриэн запомнила хорошо.

Через пару часов ей удалось сторговаться и купить другую кобылу — такой же масти, зато моложе, энергичнее и с блестящими глазами. Правда, не менее грязную. Это вам не королевские конюшни, где лошадей чистили, а гривы и хвосты им причёсывали!

Мэриэн тут же придумала кобыле имя — Абелла, в честь единственной сказочной королевы, которая когда-либо нравилась Мэриэн. Кротким нравом та королева не отличалась, красотой не блистала, зато смогла защитить свою страну от захватчиков, повелела, чтобы всех детей, и богатых, и бедных, учили счёту и письму, и сделала ещё много замечательного.

Кроме лошади, Мэриэн купила мешок сухарей и привязала к поясу. Подумав о воде, она тут же вспомнила Тарджинью с её даром и улыбнулась — хоть этой заботы не будет. Здесь, в Фаарне, неизвестно, чистая ли вода в колодцах.

Ведя Абеллу мимо храма, Мэриэн заметила, как небогато одетые люди столпились у распахнутых дверей. Видимо, в храме оказалось столько народу, что яблоку было негде упасть, и прихожане вынужденно стояли на ступенях. Приподнявшись на цыпочки и осторожно заглянув в храм поверх голов, Мэриэн увидела знакомого толстяка в сером. Он что-то говорил, а прихожане отвечали единодушным «Да!» Кто-то упал на колени, зарыдал, воздевая руки к небу, и тогда Мэриэн поспешила уйти и увести с собой Абеллу. Вслед ей неслись крики и плач.

По дороге у Мэриэн созрело решение: сколько бы ни захотел лекарь за свою драгоценную тайну, лучше заплатить ему и скорее уйти отсюда. Придётся прощаться с Тарджиньей и Ирзой — а что делать?

Мимо пронёсся поток грязной воды — Абелла отпрянула, едва не вырвалась, но Мэриэн её удержала. Это ещё что такое?! Как бы мешок с сухарями не намочило! Ещё один бурный поток, и Мэриэн пришлось прижаться к стене дома, держа лошадь за узду. Издалека послышались удивлённые крики.

Когда Мэриэн, наконец, вместе с лошадью выбралась к дому лекаря, стало ясно, в чём дело. Тарджинья стояла, подняв руки, на крыльце, и под выкрики горожан, собравшихся в переулке, наводила чистоту. А вернее, смывала всю грязь на соседние улицы.

— Ты что творишь?! — выдохнула Мэриэн.

— Уничтожаю врага, — отрезала Тарджинья, покосившись на неё. — Из-за этой грязи мы потеряли повозку и быков. Не бойся, если придёт городская стража, я их тоже вымою отсюда!

Мэриэн прикрыла лицо рукой и ничего не ответила.