— Я…

— Скажем, послезавтра? Завтра вечером я встречаюсь с господином Макино.

— С «драконом»?

— Да. С той же целью, что и с вами, госпожа Ямада.

«Будь ты проклят, Ян Чэнь! — мысленно кричу я и топаю ногами (тоже мысленно). — Пусть в следующем рождении ты будешь котом. Кастрированным котом у старой карги!»

— Как жаль, — сдавленно блею я, кусая себя за язык. — А у меня как раз завтра свободный вечер.

Детектив поражен своим успехом не менее, чем я — отчаянием.

— Хорошо, я перенесу встречу. Значит, мы договорились?

Я обреченно киваю. Дайити Хиро уходит. Я падаю лицом в столешницу и лежу так еще пять минут.

Все ужасы, которые я только что себе навоображала, сбудутся с неизбежностью рассвета и заката. И молчаливое бешенство Мелкого, и припадок Юто, и жующие челюсти ронина, и пошлые шутки Красавчика, и…

Я. Иду. С легавым. На Свидание. И не просто с легавым, а с сыночком Ян Чэня. Хотя… может быть, этим вечером дядя Кента меня убьет? Можно я просто умру?

Звонит братец Фу.

— Слушай, Рин, — говорит он вместо приветствия. — Помоги мне, а?

Так всегда было, ни «здрасьте» тебе, ни «до свиданья», сразу к делу. Бесцеремонная наглая скотина.

— А ты не опух там, часом? — спрашиваю.

— Ничуть. У меня к тебе деловое предложение.

И голос у душегуба спокойный такой, словно это он не брата-кланника на тот свет отправил, а водички холодной попил.

— Рин, ты отмажешь меня у дяди, а я заставлю СМИ забыть о тебе. Баш на баш. А?

Значит, дядя Кента все же решил устроить показательную порку. Не в переносном смысле, не думайте. Будет как: соберется вся верхушка клана и каждый ударит убийцу палкой столько раз, сколько сочтет нужным, но обязательно до крови. Потом виновник (когда оклемается) выплатит клану немалую компенсацию. А позор ему на всю жизнь останется. Но в прежние времена могли и живьем в землю зарыть, так что прогресс в плане гуманизма налицо.

И все же, дядюшка Кента большой поклонник старых традиций, от порки не отвертеться, пусть братец Фу оставит всякие надежды.

— У меня встречное предложение, брат, — говорю я. — Ты отправляешь в полицию своего исполнителя с повинной. Придумайте жалостливую историю. Ну, например, брат Чэнь обесчестил…

— Че-го?

— Трахнул он девушку…

— Какую девушку? — тупит братец.

— Девушку «быка», который ему потом динамит под ванну подложил. Чтобы прокурор квалифицировал это дело, как убийство на почве страсти. Заплатишь его семье, поддержишь в тюрьме, потом поможешь выйти досрочно. Ты в курсе, что надо делать в подобных случаях.

— А взамен?

— А взамен, дорогой мой брат, я не сдам тебя детективу Дайити. Со всеми доказательствами. Как хитрого и расчетливого убийцу.

— Сдать? Меня? Своего брата?

— Ты своего брата убил вообще-то, — как бы напоминаю я. — Мне необходимо, чтобы дело было раскрыто как можно скорее. Лучше, если преступника поймают и накажут. Пусть и не заказчика, а всего лишь исполнителя, но чтобы все было по правде.

— Зачем это тебе?

— Чтобы ты спросил, сучий пёс! Делай что говорю, или пеняй на себя!

После визита детектива настроение у меня препаршивое и разговор с братцем Фу его только усугубляет. И почему же я должна страдать в одиночестве? Выхожу из кабинета и выписываю трындюлей всей банде… то есть, дружному коллективу нарушителей закона. Достается даже Красавчику Тану, чтобы без специального приказа не устраивал показательный бунт в нашей уютной маленькой психушке.

— Ребенок, не злись. И не обиделся твой легавый ничуть, — отмахивается Красавчик и добавляет после драматической паузы. — Так будем на шаре чего-нить писать?

Вот, что с ним делать, а?

Что мне вообще делать со всеми — с полицейским и единокровным братом его — гангстером, с приблудным ронином (сожравшим все конфеты до единой и выпившим все запасы кофе), с братцем Фу, с дядюшкой, с вражеским кланом и с тысячей раззадоренных газетчиков и телевизионщиков? А еще эти проклятущие каблуки! И юбка!

Хрен я в таком виде поеду к дядюшке.

В моем офисе, в принципе, можно держать круговую оборону, окна бронированные на случай атаки с воздуха, но, как показывает практика, уютная гардеробная зачастую полезнее оборудованного пулеметного гнезда. Переодеваюсь в привычную одежду (да, опять черный костюм и белая рубашка) и сразу чувствую себя гораздо лучше. И демонстративно не замечаю разочарования кланников. Хорошенького, братцы мои, понемножку.

Ближе к полудню заинтересованная в правдивой информации общественность добирается до подножья «Жемчужной Башни». Внутрь, понятное дело, охрана никого не пускает, но снаружи творится полный беспредел. У каждого выходящего из здания акулы пера и микрофона откусывают по кусочку, в смысле, берут интервью. Офисным барышням это дело очень нравится и они изощряются в выдумках. Затем новостной канал присылает вертолет и штатный фотограф делает снимок, мгновенно облетевший все СМИ и сеть: зловещая фигура женщины в черном костюме, обозревающей лежащий у её ног встревоженный город. Преступная паучиха плетет коварные тенета или что-то в этом духе. Короче, я получаю свои пять минут славы. Весьма сомнительной славы, да.

А тут еще и дядя Кента подливает масла в огонь.

— Рин, какого хрена ты продолжаешь эту бодягу? — спрашивает он, тяжело дыша в трубку. — Не можешь на время залечь на дно, подождать пока всё не утрясется? (а фоном его речи служит злобный лай Боко).

Да я бы рада, но с просьбами призраков не шутят, и от потустороннего на дно не заляжешь. Оно тебя и со дна могилы достанет. А мне нужно в лепешку расшибиться, но развести, как выразился ками, братцев по разные углы ринга.

— Приедешь сегодня в «Нефритовый Лотос». Поговорим, все обсудим.

Так называется лучший ресторан братца Фу. Там у него подпольный тотализатор работает, а в подвале проводятся бои без правил. Ставки бывают просто сумасшедшие.

— Пороть брата Фу будем?

— Обязательно! — чеканит дядя. — Чтобы другим неповадно было. Он у меня до конца жизни не расплатится.

Собственно, я не против надавать поганцу тумаков. Это ведь из-за него у меня теперь неприятности и с миром СМИ, и с миром духов.

Но сначала нужно как-то добраться до ресторана. Призываю на помощь коллективный разум.

— У кого есть идеи, как мне незаметно покинуть «Жемчужную Башню»? — спрашиваю.

Идей, как всегда, много, толковых из них — мало. Самая оригинальная от Красавчика — спрятать меня в Шар и вынести наружу. Ну, типа, мы арт-объект продаем.

— А на утро обратно закатить, вроде, нам его обратно вернули?

— И так каждый день, — фыркает Жмот, которому бесконечные покушения на его драгоценную покупку уже надоели до чертиков. — Чем вам Шар Судьбы мешает, не понимаю? В конце концов, это не просто предмет, а долгосрочная инвестиция.

Дискуссия прямо на моих глазах скатывается к проблемам инвестирования в кризисной ситуации на рынке антиквариата и предметов искусства. Я и не подозревала, что Красавчик Тан подался (и не без успеха) в биржевые игроки. Еще и голову ломала, как это он, неизлечимый игроман, ни разу не сорвался.

Но время идет, а решение так и не найдено.

— Я смогу вывезти Хозяйку незаметно, — вдруг говорит временно насытившийся ронин и руку тянет, как школьник.

Его тут же начинают забивать авторитетом.

— Кончай выпендриваться, парень.

— Ну и расскажи, как у тебя это выйдет.

И только Мелкий молчит. Смотрит на загадочно улыбающегося Рё, потом на раздраженную меня и ставит точку в спорах:

— Сделай это.

Если мой телохранитель уверен, значит, и мне не след сомневаться. Но сначала мы сделаем вот что…

— Мин Джун, зайди ко мне.

Если кому я и могу поручить это дело, то только Мелкому. Показываю на пустой стакан, оставленный детективом. Фреш он выдул до капли, слюна осталась на краю. Этого достаточно.

— Мне нужно сделать тест ДНК.

И протягиваю упаковку стерильных перчаток, чтобы в серьезности намерений никаких сомнений не возникло.